Зовсім зневірившись багатодітна мама принесла в ломбард обручку, що залишилась від зниклого чоловіка. Та варто було оцінщику глянути на обручку, він задав лише одне ПИТАННЯ і в жінки ПІДКОСИЛИСЬ ноги

Глядя на эту приличную с виду женщину, один продвинулся на скамеечки, жестом приглашая сесть. Ангелина молча села, взяла протянутую кружку, понюхала. — Шмурдяк какой-то! — но ведь сама напросилась.

Залпом выпила, достала пачку сигарет, вытащила одну, щелкнула зажигалкой. Пачку положила на ящик. — Угощайтесь! — послышались одобрительные возгласы.

Несколько рук потянулись к сигаретам. — Случилось что? — участливо спросил один, пожилой, в порванной, засаленной куртке. — Долгая история.

Так тоскливо что-то стало и одиноко. — пожала плечами Ангелина и потрясла пустой кружкой. — Еще нальете? — Вот что, девочка, ты кружку поставь.

— Не думай, нам не жалко, а вот жизнь свою загубишь, — тихо сказал пожилой. — Не надо тебе это. Самое последнее дело пить от тоски.

Поверь мне, я тому яркий пример. Сама не заметишь, как пойдешь по наклонной. Иди домой, все образуется.

В его голосе было столько страдания и искренности, что Ангелина послушно поставила кружку и нерешительно встала. Она шла домой и с каждым шагом ей становилось легче на душе. Почему? Она точно не знала.

Наверное, потому что кто-то незнакомый и кому намного хуже, чем ей, проявил к ней столько участия, которого ей всегда не хватало. А от мысли, что дома остались дети, а она распевает в обществе незнакомых людей, ей стало совсем стыдно. Вернувшись домой, Ангелина посмотрела на разбросанные вещи мужа, взяла большой мусорный пакет и принялась кидать в него вещи.

Она кидала вещи со злостью, думая, что не оставит в доме ничего, что может напомнить о нем. Внезапно пришла мысль. А зачем выкидывать, если все это можно превратить в деньги, которые ей так нужны? Она положила рубашку мужа на кровать, навела камеру телефона и сделала несколько фото.

Затем через кабель перекинула снимки на компьютер, разместила фото на электронных сервисах объявлений, дала описание и приемлемую цену. Через три часа на электронных барахолках оказались почти все три вещи мужа, даже любимая гитара и рыболовные снасти. Цену она их не знала, поэтому еще какое-то время ушло на изучение подобных объявлений, после чего выставляла свою цену, сниженную вдвое.

Приготовилась к долгому ожиданию, но звонки посыпались сразу же. Кого-то интересовала рубашка, кого-то пиджак, на туфле и кроссовке тоже нашлись свои заинтересованные. Ангелина мысленно даже поблагодарила мужа за то, что он умел носить и ухаживать за вещами, поэтому состояние их было от хорошего до очень хорошего.

Кто-то задавал вопросы относительно подозрительно низкой стоимости и получал честные ответы. Денег нет, нужно кормить детей. Потом люди стали приезжать, осматривать вещи.

Кто-то даже осмелился при неслыханно низкой цене еще торговаться и придираться. Ангелина покорно снижала стоимость, получала деньги и закрывала дверь за покупателем. За день она открыла и закрыла эту дверь раз десять.

Звонки и торговля продолжались и на следующий день, и к вечеру того же дня из одежды мужа не осталось ничего. Несмотря на то, что вещи были проданы практически за бесценок, у нее появилась сумма, сопоставимая с половиной месячного оклада мужа. Ангелина повеселела и сразу же кинулась в магазин, где накупила всего разного, но не шоколад и киндер сюрпризы всякие, а практически недорогое.

Макароны, крупы, курицу и овощи. Она будет жить экономно, потому как это так кажется, что денег много. На самом деле даже в режиме жесткой экономии их едва бы хватило на десять дней, но по крайней мере сердце уже не сжималось от бессилия и страха голодной смерти.

Павел и София мало мучились угрызениями совести, несмотря на то, что оба поступили по отношению к своим супругам по-свински. Павла абсолютно не интересовала, как там его жена и дети, а София, уже давно уставшая от своего влиятельного, но старого мужа, теперь наслаждалась в компании этого привлекательного и молодого мужчины. Приехав на Кипр, они первое время мирно нежились на теплом пляжном песке, купались в ласковом море, а по вечерам наслаждались друг другом на гостиничной кровати люксового номера.

Через неделю, когда отдых им порядком наскучил, наконец-то занялись тем, зачем они сюда приехали – поиском недвижимости. Деньги были дорогие и очень хорошие деньги. Перед отъездом София перевела кругленькую сумму со своего счета на счет любовника.

Риэлтора, пойкова киприота, они нашли еще дома, а после встречи с ним на кипрской земле долго гуляли, осматривая дома. Павла устраивала все, но придирчивой и разбалованной Софии хотелось чего-то невероятно фантастического. Список ее пожеланий несколько смутил Риэлтора.

Это было возможно, но требовались совсем другие деньги. После осмотра очередного дома София недовольно сморщила накаченные губы. «Дома все какие-то, и от моря далеко.

Что вы нам предлагаете все такое однотипное? У вас есть другие варианты? Время идет все-таки». Риэлтор, очень хорошо говорящий на нашем языке, развел руками. «Это хороший дом и недорогой, но если бы вы согласились добавить еще пятьдесят тысяч, то, возможно, я бы подыскал что-нибудь поближе к морю».

«Вы хотите сказать, что сумма, которую мы располагаем, недостаточно?» — возмутилась София. «А может быть, вам лучше умерить свои аппетиты, а? Зря, наверное, мы поверили рекомендациям и обратились к вам». Похоже, наглая женщина собиралась всерьез поругаться с этим, как ей казалось, ушлым риэлтором.

«Мы подумаем», — быстро ответил Павел, чтобы избежать скандала. «А сейчас отвезите нас в гостиницу». Риэлтор, сбитый с толку такой нахрапистостью и наглостью клиентки, показал в сторону своей машины.

«Конечно, до завтра постараюсь найти что-нибудь подходящее». В машине София пыталась спровоцировать скандал, поэтому Павлу пришлось немного даже прикрикнуть на любовницу, чтобы остудить ее пыл. В конце концов они разругались, а риэлтор, держась за руль и глядя на них в зеркало заднего вида, зарекся больше иметь дела с местными покупашками.

Платят мало, зато гонора будто миллионы долларов отдают. Через десять минут он их высадил у входа в отель и быстренько уехал залечивать психологические раны. А они, крайне недовольные друг другом, подошли к стойке ресепшена за ключом.

— Вас ожидают, — администратор показал в сторону кресел в просторном фойе. Оба повернулись и буквально застыли от удивления и ужаса. С кресел поднялись трое невысокий худощавый человек с седыми волосами и в рубашке Гавайки и два высоких мордоворота с перекатывающимися под футболками мускулами.

Несмотря на то, что человек в Гавайке был в солнцезащитных очках, София безошибочно узнала в нем своего мужа. Первой ее реакцией было сбежать. Она даже шагнула в сторону выхода, но предупредительный оклик мужа заставил отказаться от этой попытки.

— Стой, где стоишь! Павел даже пикнуть не успел, как громило зажали его с обеих сторон. Муж подошел к Софии и ласково прошептал. — Здравствуй, дорогая.

Вот, приехал тебя навестить. София кивнула, стремительно краснея и чувствуя, как наливаются тяжестью ноги, и тело прошиб озноб. Через секунду обоих втолкнули в лифт, а еще через минуту вся компания оказалась в просторном двухместном номере.

Обоих швырнули на широкую кровать. Петрович присел на стул напротив кровати с пленниками. Громилы встали у двери.

— Хорошо у вас тут, только жарковато. Петрович щелкнул пультом. Кондиционер послушно загудел, охлаждая помещение.

— Вот теперь совсем хорошо. Как отдыхается? Спите хорошо? Кошмары не мучают? Пленники испуганно молчали. — Рассказывайте, — грустно потребовал Петрович, — как вы докатились до такой жизни? — Как ты нас нашел? — пролепетала София.

— Это было весьма просто, — ответил муж. — Ты мне лучше расскажи, как же так получилось, что ты, женщина замужняя, свалила на край света с каким-то хмырем? Хмырь Павел насупился, но ничего не сказал, с опаской глянул на Громил. — Да мне просто все это надоело, — запальчиво выкрикнула София.

— Что именно? — спокойно спросил муж. — Все. — Все? Он встал со стула и притянул неверную жену к себе, да так резко, что нитки на футболке затрещали.

— Все, говоришь? Надоело не работать? Надоело ходить по салонам и шопингам? Надоело жить за мой счет? Это тебе надоело? София вырвалась и забилась в угол кровати, толкнула лежащего рядом Павла. — А ты что молчишь? Скажи что-нибудь, ты же мужчина. Но Павел хранил молчание, продолжая глазеть с опаской на Громила ее мужа.

И по этому молчанию страху в глазах было видно, что он проклинает тот первый день знакомства с ней. Познакомился он с Софией совершенно случайно. Сидел допоздна в офисе компании и писал код, как вдруг услышал за окном глухой удар.

Отодвинув клавиатуру, подошел к окну. Под светом тусклых уличных фонарей увидел парящую пробитым радиатором машину, обнявшую фонарный столб. На улице в этот поздний час никого не было, поэтому с очевидцами было туго…