Зовсім зневірившись багатодітна мама принесла в ломбард обручку, що залишилась від зниклого чоловіка. Та варто було оцінщику глянути на обручку, він задав лише одне ПИТАННЯ і в жінки ПІДКОСИЛИСЬ ноги

Но Ангелина все равно считала себя счастливой. Ведь у неё двое детей. Они были её главным богатством и поводом для гордости, основным предметом телефонных разговоров с родителями и подругами, а также причиной для беспокойства.

Двое активных, любознательных и доставляющих немало хлопот детей. На все вопросы о муже она отвечала с наигранным энтузиазмом. «Всё хорошо, работает, деньги зарабатывает».

Но однажды Павел совсем пропал. Просто исчез. Утром, как обычно, собрался на работу, буркнул что-то на прощание, погладил детей по головам и ушёл.

Не пришёл он ни ночью, ни утром. Просто исчез. Ангелина оборвала телефон, пытаясь до него дозвониться.

Но равнодушный голос автоответчика каждый раз сообщал, что абонент находится вне зоны действия сети. Тогда Ангелина, оставив детей на попечение пенсионерки-соседки, помчалась в местное отделение полиции, где битый час пыталась убедить дежурного немедленно приступить к поискам мужа. Но дежурный не торопился, протянул ей лист бумаги и велел написать заявление о пропаже, а заодно счёл необходимым поделиться своим опытом.

«Я знаете, сколько таких, как вы, видал. Да почти каждый день сюда прибегают с круглыми глазами, требуют мужей их найти, орут, к начальству пытаются пробиться, грозятся мне уши оторвать, даже оборотнем в погонах называют. А потом оказывается, что зря прибегали.

Мужики их то ли квасили где-то неделю, то ли из постели к любовнице выбирались, то ли вообще у родителей своих гасились от них, от жен своих подальше. Он не такой, — возмутилась Ангелина. — Они все не такие, — равнодушно пожал плечами полицейский и снова что-то забубнил о проходящих семейных ценностях и общем нравственном упадке.

Причем виноватой во всём оказались именно они, женщины. Ангелина слушала с раздражением, вводя ручкой по белому листу бумаги. Написав заявление, она протянула его в окошко.

— Когда начнёте искать? — Пропал когда? — лениво поинтересовался дежурный и глянул заявление. — Вчера. — Вот через день-ка-два и начнут, если потребуются, конечно.

— Что значит, если потребуются? — возмутилась Ангелина и хлопнула по стене рукой. — Человека нет. Заявление она писала.

Что еще надо? — Ну, я же вам говорил. — Может, он гуляет. — Что значит гуляет? — выкрикнула она.

— Он не такой. — Я это уже слышал, — махнула рукой дежурный. — Свободна, гражданочка.

С вами свяжутся. Но Ангелина отступать не думала. Она подняла такой шум, что, проходивший мимо майор, подошёл и спросил, в чём дело.

— Да вот, товарищ майор, дамочка тут мужа ищет, а я действую согласно порядку, — вытянулся дежурный. Майор уставился на неё, всё ещё трясущуюся от злости. — Пройдём в мой кабинет, — коротко сказал он ей и повернулся к дежурному.

— Заявление написала? — Так точно. Тут протянул ему лист бумаги. Через минуту Ангелина сидела в его кабинете.

Полицейский устало сел за стол. — Рассказывайте. И Ангелине пришлось опять всё рассказать.

Офицер слушал внимательно, не перебивая. Когда она закончила, то он продолжал молчать. — И вы понятия не имеете, куда он мог пойти? — наконец спросил он.

Она помотала головой. Затем он задал несколько уточняющих вопросов относительно скандалов, семейных трудностей и предполагаемых любовниц. Ничего такого, проливающего свет на пропажу мужа, Ангелина сказать не могла.

Да, были свои трудности, а у кого их нет? Насчёт любовниц не знает. В последний день, когда видела мужа, никаких ссор и конфликтов между ними не было. Майор вздохнул.

— Я займусь вашим делом. — коротко сказал он. — Вы свободны.

Домой Ангелина возвращалась в смятении чувств. Муж так и не объявился ни через три дня, ни через неделю, ни через месяц. Она несколько раз звонила в полицейский участок и каждый раз получала один неизменный ответ.

— Ищем. Тогда Ангелина, окончательно разуверившись в полиции, принялась за поиски сама. Сначала она сходила на работу мужа, где долго расспрашивала его коллег.

Оказалось, что с коллегами Павел был не в очень хороших отношениях и своими жизненными планами делиться не собирался. В общем, никто ничего не знал. Тогда она поехала на другой конец города к его отцу-алкоголику.

Дома-то она его застала, но он был в таком невменяемом состоянии, что ничего вразумительного она от него добиться не могла. Последней надеждой выяснить что-то о муже была его родная старшая сестра. Но той не оказалось дома, а телефон был выключен.

Прошел еще месяц. Ангелина уже устала плакать, к тому же дети, видя ее такую, сами расстраивались, хотя пока и не понимали, почему мама плачет. Поэтому она собрала волю в кулак и старалась держаться.

Ко беспокойству за мужа прибавилось отсутствие денег. Ангелина не работала, так как вела хозяйство, поэтому единственным добытчиком был муж. Но сейчас мужа нет, и неизвестно где, и денег тоже нет, а дети хотят есть.

Ангелина перерыла все углы в доме в поисках мужниных заначек, но ничего не нашла. В кошельке оставались последние две тысячи рублей. На карте было примерно столько же, а впереди пугающая перспектива голодной смерти.

Ангелина обзвонила всех знакомых, коих в этом чужом для нее городе было немного, и все с бывшей работы. Но везде слышала одну и ту же пластинку. «Прости, зарплату задерживают».

«Слушай, да я бы с радостью, но…» «Меня тут оштрафовали, сама знаешь, тут за всё штрафуют». «У меня ипотека, извини». «Максимум пятьсот рублей могу, и то двадцатого».

«Не бы кто в долг дал, с нашей зарплатой особо не разгонишься, сама понимаешь, не обижайся». Разумеется, Ангелина не обижалась и все понимала. В конце концов, никто не обязан отдавать ей последнее.

Да если даже не последнее, тоже не обязан. У каждого свои проблемы и заботы, семьи и долги. Получив вежливый отказ от очередного телефонного собеседника, она совсем отчаялась.

Медленно походила по небогато обставленной квартире, прикидывая, что можно продать. А продать было нечего. В доме особых ценностей не имелось, золотых украшений, кроме обручального кольца и серебряного крестика, у неё тоже не было.

Положение было плачевным. Хоть в петлю лезь. Она уже сняла обручальное кольцо с твердым намерением его заложить, как вдруг вспомнила о существовании другого кольца, который муж принёс домой.

Его она увидела случайно в ящике стола, спросила, откуда, на что получила неубедительный ответ, мол, надел кольцо у друга в гостях, а снять самостоятельно не смог, и пришёл вместе с ним домой. Кольцо было массивным и из инкрустации, очевидно дорогим, хотя реальную стоимость она, конечно, не знала. Ангелина залезла в ящик стола, но кольца не обнаружила, затем снова перерыла все вещи мужа и спустя два часа нашла кольцо во внутреннем кармане его пиджака.

Через минуту она уже сидела за компьютером и изучала стоимость похожих колец. Перерыла с сайта всех национальных и зарубежных ювелирных магазинов, но ничего похожего даже близко найти не могла. Потратив бесполезно полдня и порядочный устав, она стала искать адреса ломбардов.

Тут повезло больше. В их маленьком городке ломбардов насчиталось аж девять. Она выписала адрес, взяла кольцо и помчалась в ближайший.

О том, что вещь чужая, она не думала. В конце концов, сейчас недопорядочности, когда собственные дети пухнут от голода. В первом ей не повезло.

Оценщиком оказался молодой паренек, который долго рассматривал изделия. Затем выдал заключение, что за кольцо он может дать максимум пять тысяч. Даже ей, далекой от всех этих дел, было понятно, что это равносильно, что отдать даром.

Она молча забрала кольцо и помчалась в другой. Второй ломбард был закрыт, поэтому она, подергав ручку двери, развернулась и пошла в третий. У оценщика в третьем ломбарде было такое удивленное лицо, что Ангелина сделала вывод, что вещь весьма дорогая, и поэтому приготовилась к долгим торгам, для себя решив, что будет торговаться до последнего.

Однако оценщик даже думал торговаться, а задал, как ей показалось, весьма странный вопрос. «Откуда оно у вас?» Ангелина возмутилась. «Ну, вот какое ему дело?» Она принесла вещь…