Жена богача орала и обзывала гадкими словами прислугу при иностранцах. Но когда та ЗАГОВОРИЛА на арабском, бизнесмены ПОТЕРЯЛИ дар речи….
Ее голос звучал мягко и мелодично, будто она читала древнее восточное стихотворение. В конце она слегка склонила голову в изящном поклоне, явно демонстрируя прекрасное знание местного этикета. В зале повисла мертвая тишина.
Оксана застыла с открытым ртом, ее тщательно наложенный макияж не мог скрыть проступившие пятна гнева. Турецкие гости с изумлением смотрели на скромную горничную, а в глазах господина Мехмета появился неподдельный интерес. Эта женщина в простой униформе прислуги явно была не той, за кого себя выдавала.
Тишина буквально звенела. Турецкие гости с нескрываемым интересом смотрели на скромную служанку. Господин Мехмет что-то негромко произнес, обращаясь к своим коллегам, и в его голосе слышалось неподдельное уважение.
Те, согласно закивали, явно впечатленные происходящим. Даже молодой Ахмед, который весь вечер держался несколько надменно, теперь смотрел на Галину с нескрываемым любопытством. Оксана застыла с перекошенным от ярости лицом, не в силах поверить в происходящее.
Ее холеные пальцы, унизанные дорогими кольцами, нервно теребили кружево на платье. Этот момент, который должен был стать ее триумфом, превратился в унижение. Владимир, уловив что-то в изменившейся атмосфере, мягко кивнул Галине, разрешая удалиться.
Она медленно вышла из зала, все так же сохраняя достоинство в каждом движении. «Прошу, господа», Владимир жестом пригласил гостей продолжить вечер, стараясь сгладить неловкость момента. Изысканные блюда сменяли друг друга на столе, украшенном тончайшим фарфором и хрусталем.
Лилось дорогое вино, завязалась непринужденная беседа, переводчик едва успевал передавать реплики с обеих сторон. Говорили об охоте, о погоде в Стамбуле, о русской кухне. Оксана быстро взяв себя в руки, снова блистала, рассыпая комплименты направо и налево.
Но ее улыбка не касалась глаз, в которых затаилась плохо скрываемая тревога. Она то и дело бросала настороженные взгляды на дверь, за которой скрылась Галина. Мягкий свет-люстр создавал уютную атмосферу, но воздух в комнате все равно казался наэлектризованным.
Что-то неуловимо изменилось после этой сцены. Турецкие гости, хоть и поддерживали светскую беседу, явно были погружены в свои мысли. Они часто переговаривались между собой на родном языке, и каждый раз при этом Оксана вздрагивала, словно ожидая удара.
Когда разговор начал плавно перетекать к делам, господин Мехмед вдруг произнес длинную фразу, то и дело поглядывая в сторону двери, где скрылась Галина. Его пальцы задумчиво поглаживали янтарные четки, жест, который Владимир уже успел заметить как признак особой взволнованности пожилого турка. Господин Мехмед интересуется, начал переводчик, не могли бы мы пригласить вашу сотрудницу, которая так прекрасно говорит по-турецки, присоединиться к нашей беседе.
Владимир слегка растерялся, но быстро справился с удивлением. Конечно, он подозвал дворецкого. Пригласите, пожалуйста, Галину.
Минуты ожидания тянулись мучительно долго. Оксана сидела как на иголках, ее наманикюренные пальцы нервно постукивали по столу. Наконец двери открылись.
Галина вошла в залу, она успела переодеться в скромное, но элегантное темное платье, и теперь, без униформы горничной, выглядела совершенно иначе. В ней появилось что-то неуловимо аристократическое. «Прошу вас, присаживайтесь», Владимир указал на свободное место за столом.
Оксана дернулась, словно от пощечины, но не посмела возразить, слишком важной была эта сделка для их семьи. «Ничего», — думала она, испепеляя взглядом спину Галины, — «я с тобой позже разберусь». Турецкие гости встрепенулись…
