Жена богача орала и обзывала гадкими словами прислугу при иностранцах. Но когда та ЗАГОВОРИЛА на арабском, бизнесмены ПОТЕРЯЛИ дар речи….
Мехмедбей что-то спросил, и Галина ответила ему на турецком. Завязалась оживленная беседа. «О чем они говорят?», — процедила Оксана сквозь зубы, вцепившись в рукав мужа.
Ее идеальный макияж уже не мог скрыть пятен нервного румянца на щеках. Переводчик, прислушавшись, начал пояснять. «Господин Мехмед спрашивает о работе в вашем доме».
«Ваша горничная отвечает, что здесь хорошо относятся к персоналу». «Рассказывает, как вы, Владимир Андреевич, помогли с лечением матери одной из служанок, как всегда справедливы с работниками». Владимир слушал перевод с возрастающим интересом.
Он и сам почти забыл тот случай с больной матерью горничной, просто сделал то, что считал правильным. Но Галина помнила. И не просто помнила, она увидела в этом поступке его истинную натуру.
На его лице появилась легкая улыбка, приятно, когда твои поступки замечают и ценят. Беседа текла непринужденно. Галина держалась с удивительным тактом, не тени заискивания или наоборот высокомерия.
Она словно всю жизнь сидела за такими столами и беседовала с важными бизнесменами. Турки явно оценили не только ее язык, но и манеры. «А что скажете о делах компании?» – поинтересовался молодой партнер Ахмед, подливая себе красного вина.
Галина покачала головой и что-то ответила по-турецки, слегка склонив голову. Она говорит, что это вне ее компетенции, перевел талмач. Но добавляет, что там, где руководитель относится к людям с уважением, и дела ведутся честно.
Мехмедбей удовлетворенно кивнул, перебирая янтарные четки. Для турок, как заметил Владимир, этот разговор явно имел какое-то особое значение. Они словно проверяли не столько перспективы сделки, сколько человеческие качества возможного партнера.
«А что вы можете сказать о хозяйке дома?» – внезапно спросил Ахмед, пристально глядя на Галину. В воздухе повисло осязаемое напряжение. Оксана вся подобралась, как хищник перед прыжком.
В глазах Галины промелькнула тень, она на мгновение опустила взгляд, а потом произнесла короткую фразу. «Что?» – что она сказала. Голос Оксаны звенел от волнения.
Переводчик замялся. Она сказала, что некоторые вещи лучше оставить несказанными. После ужина, когда гости начали расходиться, Оксана подкараулила Галину в пустом коридоре.
Ее холеное лицо исказилось от злобы, все следы показного гостеприимства исчезли без следа. «Ты?» – прошепела она, вцепившись на маникюреными ноготочками в рукав Галины. «Да как ты посмела!» – думаешь, если знаешь их язык, то теперь особенное.
«Я тебя уничтожу, ты отсюда вылетишь без рекомендаций, будешь у меня помой жрать». Оксана. Громкий голос Владимира заставил ее замолчать на полусловия.
«Прекрати!» – Галина. «Зайдите, пожалуйста, ко мне в кабинет». В просторной комнате пахло дорогим табаком и кожей.
Тяжелые шторы приглушали свет уличных фонарей, придавая помещению особую атмосферу уединенности. Владимир устало опустился в кресло. «Простите за поведение моей жены.
Я даже не подозревал, что вы владеете турецким. Откуда?» Галина присела на краешек предложенного кресла. В ее глазах появилась знакомая тень печали, которую Владимир уже не раз замечал, но только сейчас начал понимать ее причину.
«Я прожила в Турции пять лет», – тихо начала она. «Мой муж работал там гидом для русских туристов. Мы были счастливы», – она помолчала, собираясь силами.
«У нас был маленький домик на берегу моря, недалеко от Антальи. Я выучила язык, погрузилась в их культуру. Все было прекрасно, пока…», – она запнулась, но взяв себя в руки продолжила, «пока он не погиб, не справился с управлением на горном серпантине…
