* » — Завтра приезжает моя мамочка, и она тебя терпеть не может. Так что собирай манатки, забирай своего сына от первого брака и сваливай на месяц куда хочешь», — нагло заявил муж в моей же квартире. Но Марина лишь усмехнулась и сказала: — Хорошо, дорогой. А на следующий день, когда свекровь открыла дверь, она обомлела на месте, увидев…

Живи с мамой, только не здесь». «Анюта, подожди. Я не выбирал».

«Выбрал. Молчанием выбрал». «Когда она назвала Мишку огрызком, ты промолчал.

Когда сказала, что я разведенка, которая подцепила мужика, ты промолчал. Когда она оскорбляла меня при гостях, ты промолчал. Но она же моя мать.

А я кто? И Мишка кто?» Анна встала. «Все, Дмитрий. Завтра утром, когда пойдешь на работу, забирай мать и вещи.

К вечеру я поменяю замки». «Ты не можешь!» – закричала Ольга Петровна. – «У Дмитрия есть права».

«Какие права?» – усмехнулась Анна. – «Права жильца по договору найма. Я завтра расторгну этот договор.

Права мужа. Подам на развод послезавтра». «Анюта».

Дмитрий схватил ее за руку. – «Давай поговорим спокойно». – «Поздно».

Она высвободила руку. – «Три года я ждала, что ты повзрослеешь, перестанешь быть маменькиным сынком». Не дождалась.

Она направилась к выходу из кухни, но Дмитрий ее окликнул. – «А если я скажу маме извиниться перед Мишкой?» Анна остановилась, не оборачиваясь. – «Скажешь?» – «Скажу».

– «Мам», – повернулся Дмитрий к Ольге Петровне. – «Извинись перед Мишкой». – «И перед Анной».

– «Я?» – взвилась свекровь. – «Перед этой…» – «Мам, пожалуйста…» – «Никогда!» – Ольга Петровна встала. – «Дмитрий, если ты заставишь меня извиняться перед ними, я уеду и больше никогда тебя не увижу».

Дмитрий молчал, глядя то на мать, то на жену. – «Ну?» – тихо спросила Анна. – «Что выбираешь?» Прошла минута.

Другая. Дмитрий сидел, сжимая голову руками. – «Я не могу», – прошептал он.

– «Она же мать…» – «Понятно», – кивнула Анна. – «Мишка спит. Разбудишь? Объяснишь ему сам, почему ты от нас уходишь».

Она вышла из кухни, оставив Дмитрия с матерью наедине. Через час они собирали вещи. Ольга Петровна ворчала, что «добром это не кончится».

Дмитрий молчал, складывая свои рубашки в сумку. Мишка проснулся от шума, вышел в прихожую и увидел чемоданы. – «Мам, а куда дядя Дмитрий идет?» – «Дядя Дмитрий переезжает к своей маме», – тихо объяснила Анна, обнимая сына.

– «А мы с тобой остаемся здесь?» – «Насовсем?» – «Насовсем». – «А он больше не будет нас ругать за телевизор?» – «Не будет, солнышко». – «Тогда хорошо», – кивнул Мишка и пошел обратно в комнату.

Детская мудрость. Ребенок понял то, что взрослый мужчина понять не смог. Дмитрий остановился в дверях.

– Анюта, может быть еще все? – «Нет», – твердо сказала она. – «Все». Дверь закрылась.

Анна повернула ключ, поставила цепочку. В квартире стало тихо. Впервые за три года, по-настоящему тихо и спокойно.

Она прошла в гостиную, где на столе еще стояли цветы от утреннего праздника. Достала телефон и набрала номер Кати. – Катя, это я. Все кончено.

Они ушли. – Как ты себя чувствуешь? – Анна подумала. – Больно? – Да.

– Страшно? – Немного. – Жалко? – Нет, не жалко. – Свободна, – сказала она.

– Впервые за три года чувствую себя свободной. – Молодец, сестренка. А мы завтра замки менять поедем.

– Поедем, – согласилась Анна. Она положила трубку и посмотрела в окно. Во дворе не было Дмитриевой машины.

Зато светились окна в соседних домах. Где-то готовили ужин, где-то смотрели телевизор, где-то дети делали уроки. Обычная жизнь обычных людей.

Ее жизнь тоже будет обычной, только честной. Без унижений, без компромиссов с совестью. Без необходимости терпеть то, что терпеть нельзя.

– Мам, – позвал Мишка из комнаты. – А завтра тетя Катя опять придет? – Обязательно придет, – улыбнулась Анна. И тетя Вера тоже.

И все остальные. Потому что теперь в этом доме будут жить только те, кто умеет любить и защищать. А остальным здесь не место.

Анна выключила свет в гостиной и пошла укладывать сына спать. Завтра начинался новый день. И новая жизнь.