* Застав меня с подбитым глазом, мои родители ничего не сказали…
«А ужин?» «Я думала, ты будешь поздно, как обычно». Анна поспешно встала. «Сейчас разогрею».
«Как обычно», — передразнил он. «То есть, ты даже не готовила? Весь день сидела в телефоне, да?» «Просто Максим плохо спал днем, и я…» «Всегда у тебя отговорки». Дмитрий подошел ближе, нависая над ней.
«Может, хватит уже прикрываться ребенком? Я пашу целыми днями, обеспечиваю вас, а прихожу, даже поесть нечего». «В холодильнике есть котлеты», — Анна попятилась к плите. «И суп.
Я все приготовила утром». «А почему не на столе?» Он схватил ее за запястье. «Почему я должен сам рыться в холодильнике после рабочего дня?» «Дима, мне больно», — прошептала она, пытаясь высвободить руку.
«Больно ей. А мне, думаешь, не больно видеть, как моя жена забила на семью? На меня?» Его лицо было совсем близко. Анна чувствовала запах алкоголя и понимала, что муж не просто выпил за ужином.
Он пьян. «Я сейчас все сделаю», — она старалась говорить спокойно, не показывать страха. «Просто отпусти меня, Дима».
Вместо ответа он сильнее сжал ее запястье, дернул на себя. «Может, хватит указывать мне, что делать в моем собственном доме?» «Это не твой дом», — слова вырвались прежде, чем Анна успела подумать. «Это квартира твоей мамы».
Пощечина обожгла щеку внезапно, Анна даже не увидела движения. Голова мотнулась в сторону, в ушах зазвенела. Она инстинктивно прикрыла лицо свободной рукой, отшатнувшись к стене.
Дмитрий замер, глядя на свою ладонь, словно не веря, что это она только что ударила жену. На его лице промелькнуло что-то похожее на испуг, но быстро сменилось злостью. Сама напросилась, «Не смей так говорить о моей квартире!» Он отпустил ее и вышел из кухни, громко хлопнув дверью.
Анна сползла на пол, прижимая руку к горящей щеке. Слезы текли по лицу, но она боялась всхлипнуть. Вдруг Максимка проснется, и Дмитрий снова разозлится.
В ту ночь она не сомкнула глаз, лежа на краю кровати, далеко от храпящего мужа. Утром Дмитрий ушел, не взглянув на нее, словно ничего не произошло. Анна разглядывала покрасневшую щеку в зеркале ванной и думала, что это, наверное, ее вина.
Она не должна была упоминать мать Дмитрия, не должна была злить его. С того дня Дмитрий словно преодолел какой-то барьер. Он больше не сдерживался в выражениях, позволял себе грубые окрики, мог резко схватить ее за плечо, встряхнуть, когда был недоволен.
Анна научилась предугадывать его настроение, старалась не попадаться под руку, когда видела признаки раздражения, но иногда ей это не удавалось. Как-то вечером Максимка расплакался, когда Дмитрий смотрел футбол. Анна бросилась к кроватке, но было поздно, муж уже шагал через комнату, сжав кулаки.
«Почему он опять орет? Я не могу даже матч посмотреть в своем доме». Он просто проснулся. Анна взяла сына на руки, пытаясь успокоить.
«Сейчас затихнет». «Дай сюда». Дмитрий протянул руки к ребенку…
