Заметив, что подруга на юбилее свекрови ПЕРЕДАЛА мужу тихонько записку, сделала вид, что не заметила. А прочитав, ОБОМЛЕЛА от написанного…

Очень уж Максим Дмитриевич Хрусталев получился беспокойным младенцем. Она мотнула головой, отгоняя морок, и подхватила Максика на руки, рванулась к Диме. А еще через пару лет Дмитрий Хрусталев погиб.

Глупо, нелепо, страшно. Отбившись от приятелей охотников, он заблудился и утонул в болоте. Светлане показалось, что темная, глухая чаща, из которой она много лет назад выбралась на свет, словно в насмешку снова протянула к ней свои корявые руки и отобрала счастье и покой.

Через несколько дней после похорон Дмитрия в доме появилась молодая, уверенная в себе женщина. Ее и без того безграничную уверенность подкрепляли сопровождающие ее нотариус и юрист. «Здравствуйте, молодая жена», — заявила она с порога.

«Меня зовут Виктория. Наверняка вы слышали обо мне. Вы дочь Димы, то есть Дмитрия Сергеевича».

Светлана сбилась, не зная, как называть покойного мужа при этих чужих, настороженных и явно настроенных против нее людей. «Все верно, дочь Димы», — кивнула женщина. «Я намерена вступить в права наследования, поэтому даю вам время на то, чтобы освободить дом и приготовить все документы на машины, банковские вклады и прочие имущества отца.

И давайте по-хорошему, ладно? Тогда я не буду оспаривать то, что отец оставил вам и вашему ребенку». Было очевидно, что ничто на этом свете никогда не заставит ее назвать Максима братом. О существовании у Дмитрия дочери, давно выросшей и живущей за границей, Света, безусловно, знала от самого Димы.

Это была долгая, давняя и печальная история, которую он рассказывать не хотел, а Светлана на этом не настаивала. С дочерью Дмитрия почти не общался. Во всяком случае, за те три года, которые Светлана была за ним замужем, Викторию она ни разу не видела.

Так Светлана получила третий, самый страшный урок в своей жизни. Не расслабляйся ни на секунду. Как только ты поверишь в счастье, судьба все у тебя отберет.

И чем расслабленней ты будешь, тем больнее получится удар. Правда, в этот раз стараниями Дмитрия удар был здорово смягчен. Муж не оставил завещание, но она не осталась без жилья и средств к существованию.

На ее имя была оформлена хорошая квартира, у Светы осталось несколько очень дорогих ювелирных подарков мужа, и счет в банке был не пустым. Кроме того, у нее в руках была профессия и положение на работе. За эти годы она не только упрочила свои позиции на заводе, но и решительно зашагала вверх по карьерной лестнице.

Максим стал смыслом ее жизни, сосредоточием всех ее забот, тревог и надежд. И только он видел ее улыбку, слышал мягкий голос и видел тепло в глазах. На остальной мир Светлана Хрусталева смотрела жестко, строго и требовательно, не ожидая от него ничего хорошего, прищурив глаза и сжав губы, напоминая собой тот самый стальной клинок, твердый и острый.

Она берегла Максима от всего, от чего могла, старалась дать ему все лучшее, сделать так, чтобы он никогда ни в чем не нуждался, чтобы он даже представить не мог, что на свете существует такое, что пришлось испытать ей самой. Сын, как положено любому нормальному ребенку, радовал и огорчал ее, болел и выздоравливал, смеялся и плакал, хватал двойки, исправлял их и радостно рапортовал об этом маме, тайком выливал в раковину ненавистный кефир и таскал конфеты, в общем, рос сообразительным, красивым, здоровым, счастливым и довольным жизнью, собой, мамой и всем миром вокруг. Когда ему исполнилось двадцать, Светлана перехватила попытавшегося ускользнуть сына студента за руку и усадила напротив себя.

— Максим, мне вчера звонила Ирина, мама Наташеньки. Вы что, поссорились? — Мам, — недовольно заворчал парень, — это наше с Наташкой дело, давай я разберусь как-нибудь сам, без привлечения общественности и потенциальной родни. Речь шла о девушке по имени Наташа, идеальной, по мнению Светланы, кандидатуре в невесты ее сыну.

Отец девушки был всесильным чиновником, накопившим за свою жизнь немало излишков народных богатств, как он шутил сам. Но много лет их семьи жили в одном доме, мальчик и девочка ходили в одну школу, часто забегали друг к другу в гости, а родители Наташи и Светлана мечтали, как когда-нибудь породнятся через детей. — Мам, это глупо, — продолжал фыркать Максим.

— Прекратите вы нас с Наташкой женить, ни мне, ни ей это не нужно, и вообще, давай я сам разберусь, как мне жить. — Ты разберешься? — иронично переспросила Светлана сына. — Ну, разумеется, ты разберешься.

— Так же, как ты разобрался с учебой. Подумать только, вместо финансового столичного университета мы поступаем в задрипанный политех. — Ну, мамуль, не всем же быть великими финансистами, как ты…