Заметив, что подруга на юбилее свекрови ПЕРЕДАЛА мужу тихонько записку, сделала вид, что не заметила. А прочитав, ОБОМЛЕЛА от написанного…

Она долго и мучительно привыкала к круглосуточному свету вокруг, вздрагивала от неутихающих ни на минуту звонков и пыталась обходиться без кристально чистого вкусного воздуха, к которому привыкла с детства. Через какое-то время она все же адаптировалась к новой обстановке, научилась не вскакивать по ночам от гула лифта, перестала натыкаться на людей и шарахаться от машин. В общем, потихоньку становилась горожанкой.

Но все это было полными пустяками по сравнению с обрушившимся на нее одиночеством. Светлана выросла не в такой уж большой семье. Она жила с родителями и младшим братом, отец — изрядно закладывающий за воротник, но много лет удерживающий себя на самом краю, мама — терпеливая, смирившаяся с жизнью и мечтающая только о хорошем для дочери и сына и вечно пропадающий на улице брат Лешка, малоинтересующий ее по причине сопливости.

Вот, по сути, и все, кто были у Светланы для общения. И многочисленные одноклассники, и единственная подружка, соседка Нина, были не в счет. И когда Светлана уезжала из дома, она меньше всего думала о том, что будет скучать по немногословью мамы, швырканью носом Лешки, смущенному бормотанию отца и даже по глуповато наивным рассуждением Нинки.

Благодаря всем им Света никогда не была одна. А вот приехав в город, Светлана поняла в полной мере, что такое одиночество и, главное, что значит ощущать, что ты никому не нужна, что во всем этом миллионном человеческом муравейнике нет ни одного живого существа, которому есть дело до нее, Светы. Город, словно гигантское чудовище, проглотил девушку, даже не заметив ее среди тысяч таких же, как она.

Зажав в руке бумажку с адресом давней знакомой, которую ей дала мама, Света наконец добралась до небольшой квартирки в старом пятиэтажном доме, на который, похоже, давно махнули рукой как сами жители, так и коммунальные службы. Во всяком случае, подъезд выглядел так, что хотелось произвести в нем археологические раскопки, а от мешанины запахов у Светланы, все еще не привыкшей дышать городом, закружилась голова. Наконец, найдя нужную квартиру и забившись в крошечную, отведенную ей на время комнатушку, Светлана испуганно затихла.

Что ж, ее городская жизнь худо-бедно началась. Конечно, пока все было совсем не так, как хотелось и мечталось. До красивой жизни, огромных окон, вкусных блюд и сверкающих лаком и хромом автомобилей было еще бесконечно далеко, да что там, даже туфель и тех не было.

Но пусть даже практически босиком, она все равно сделала свой первый шаг на этом пути к вершинам. После некоторых раздумий она подала документы на экономический факультет, убедив саму себя, что математика всегда нравилась ей больше, чем, например, история или иностранный язык. В университет она поступила, место в общежитии получила, и студенческая жизнь потекла своим чередом.

Учиться было трудно, школьная алгебра превратилась в математический анализ и высшую математику, и эти предметы упорно не желали поддаваться Светлане. Но она старалась изо всех сил, и пусть без особого блеска, но переходила с курса на курс. Стипендии и тех крох, которые посылала сердобольная мама, разумеется, не хватало не то что на достойную жизнь, но даже на носовые платки, чтобы вытирать ими слезы.

Поэтому с третьего курса Светлана работала, где только могла, по вечерам и даже ночам мыла посуду в ресторане, полы в подъездах, бегала с рекламными листовками по торговому центру за шарахающимися от нее посетителями, и даже пару раз изображала веселую курицу перед новым только что открывшимся кафе, радуясь, что огромный нелепый костюм полностью скрывает ее от окружающих. Несколько раз она ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин. Разумеется, когда была в нормальном образе, а не в бесформенном комбинезоне с перьями.

«Если есть время днем, могу попробовать тебя на официантку», предложил как-то управляющий рестораном, где она вечерами перемывала горы посуды. Молодой парень откровенно и довольно нагло рассматривал ее, даже не пытаясь скрыть явного одобрения. «Очень на тебе, Фартук, будет интригующе смотреться», хмыкнул он.

От предложения Светлана отказалась из-за неудобного графика работы. Но этот разговор, а главное, взгляды парня, от которых она покраснела и встревожилась, подвигли ее рассмотреть себя поподробнее. Она очень изменилась за четыре года жизни в городе.

Пышущее здоровьем румяное лицо похудело и вытянулось, черты стали резче и выразительнее, румянец исчез, как и выражение испуга и удивления, с которыми она в первое время ходила по городу. Сама она тоже похудела, но при этом ее фигура не потеряла своего задорного шарма, ощущения ладности, силы, крепости, став при этом гораздо женственнее. Света научилась одеваться, ходить на каблучках, держаться так, чтобы руки не жили своей, независящей от нее жизнью, и подчеркивать достоинства своего лица, например, пышной и красивой формы губы и длинные ресницы.

В общем, Светлана стала привлекательной девушкой. Правда, однокурсники, подмечавшие и бурно одобряющие изменения Светиной внешности, ее совершенно не интересовали. Почти все они как на подбор были, как и она сама, приезжими, бездомными и безденежными.

Но главное, ей нужен был диплом, и она прекрасно понимала, что, не обладая особенными талантами к наукам, она должна все свое время посвящать учебе, а все остальное потом, когда-нибудь после. Наконец, на последнем году обучения, когда впереди замаячил диплом, она споткнулась о предмет под названием «экономическая информатика», который в силу нелюбви к компьютерам и всему, что с ними связано, вдруг оказался для нее камнем преткновения. Срезавшись на экзамене, она грустно размышляла о своей судьбе незадачливой студентке, оставшейся без стипендии и отдыха, потому что эту неприступную вершину под названием «экономическая информатика» ей предстояло штурмовать заново, и с какого боку подступиться к ней она не знала.

— Чего грустим? Обиделись поди? — Думаете, вот ведь какой гад этот Иван Сергеевич, не мог хотя бы трояк поставить? — раздался над ней мужской голос. — Вы, Фролова, ведь совсем не готовы к экзамену, даже на удовлетворительно не тянете, так что без обид. Она подняла голову.

Перед ней стоял преподаватель, только что влепивший ей «неут». Бойкий молодой доцент заменял не кстати заболевшего преподавателя, на которого у Светки и прочих ее одногруппников, не особо дружащих с информатикой, были большие надежды в плане лояльного отношения на экзамене. Этот же, как его прозвали все завалившие с дачу, «вытрепежник» пришел со стороны, весело ужаснулся уровню их знаний и также весело и легко наставил неудов по предмету.

— Зачем мне ваша информатика? Я, между прочим, на экономиста учусь, а не на программиста, — буркнула Светлана. — Да, — обрадовался мужчина. — А работать вы собираетесь на счетах или все-таки на компьютере? Слушайте, а хотите, я помогу вам подготовиться к пересдаче? Придете и поразите всех своими знаниями.

Я у вас тут человек временный, посторонний, пришел-ушел, так что ничего неэтичного мы с вами не совершим. Предложение было настолько неожиданным, что Светлана сама себя не контролируя кивнула. Иван действительно помог подготовиться ей к более чем успешной пересдаче экзамена, но пятерка по предмету была не единственным результатом этого репетиторства.

Побочный результат был как раз таким, который назвали бы неэтичным, будь Иван Сергеевич штатным преподавателем университета. — Светка, ты мне очень нравишься, — прошептал Иван ей на ухо, когда она радостная пришла к нему в гости по приглашению, чтобы поблагодарить за помощь и отметить успешную сдачу экзамена. Иван, коренной горожанин, жил в квартире, доставшейся ему то ли от бабули, то ли от дедушки…