Зайшла за сіллю до сусідки і побачила дівчu нkу, що розшукують вже 5 рокlв, яку та утримувала пр0ти її в0лl

«Алло, ты совсем пропал», — сказала парню Нина. — Это правда, что ты написала в сообщении? — спросил он, даже не поздоровавшись и не спросив, как дела у подруги.

— Да, это правда. Нина молчала, ожидая его реакции. — Ты не шутишь? — кажется, Валера не верил ей.

— Разве можно шутить такими вещами? Тем более у нас с тобой все было. А ты всегда хотел ребенка. Сам же говорил.

— Сейчас мои планы изменились. Голос парня звучал жестко. Он показался Нине чужим.

— Что это значит? — не поняла девушка. — Я думаю, тебе лучше избавиться от этого. Если нужна помощь, я помогу.

— Как избавиться? Валера, но мы же с тобой… — Больше нет нас с тобой, Нина. У меня другая девушка, прости. — сказал Валерий.

— Другая девушка? А, это та размалеванная брюнетка из серебристой машины. — Это неважно. — Как это неважно, Валер, ты обещал.

Я думала, мы же со школы вместе. — Нина, я ничего тебе не обещал. А что ты там себе напридумывала, это только твое дело.

— сказал Валера. — Давай все решим миром. Сделай аборт и дело с концом.

Я договорюсь в городе с врачом, у меня здесь есть кому обратиться. — У тебя теперь в городе есть связи, подруга, а как же я? — протянула Нина. — Я все тебе сказал, больше мне сказать нечего.

Подумай головой, дай знать, что ты решила. Я еще раз повторяю, я тебе помогу с абортом. Валера отключился, а Нина сидела, оторопев, как будто на нее опрокинули уши от ледяной воды.

Ее и правда зазнобило. Изнутри, прямо из сердца повеяло леденящим кровь холодом. — Какая же я дура, и что теперь делать? Нина лежала на кровати, уставившись с потолок.

По щекам девушки катились слезы. Волна соленой влаги рождала обиду на того, кто не оправдал ее надежд. О чем только не думала в этот вечер Нина, только ни на минуту не допускала мысли, что может убить своего ребенка.

— Рожу, рожу одна ему назло, а Валера увидит малыша или малышку, сердце оттает, он вернется, — думала девушка. Она уже нарисовала себе в уме картинку, как он с цветами приезжает встречать ее и ребенка из роддома, как несет на руках маленький сверток, а она счастливо идет по деревенской улице рядом с Валерой. И все вокруг им улыбаются.

Какая красивая и счастливая молодая семья. К первому снегу изменения фигуры Нины становились все заметнее. Девушка округлилась, ведь всегда была худенькой, тоненькой, как веточка березы.

Грудь у нее налилась, а лицо стало отекать. — Дочка, а что Валера, вы с ним поссорились? — спросила как-то девушку мать. — Знаешь, что они в город переехали, но ты вроде и не созваниваешься с ним совсем.

— Бросил меня Валера мама, — спокойно ответила Нина, глядя матери в глаза. — Бросил, несмотря на то, что я жду ребенка. Мать Нины, готовившая в это время тесто на пироги, села на стол.

Мука с рук посыпалась на пол. — Как ждешь ребенка? Ты беременна? — спросила она. — Да, мама, я беременна, пятый месяц уже.

Как ни в чем не бывало, Нина взяла нож и принялась чистить картошку. — А Валера, он знает? — Конечно, знает, только у него теперь другая девушка, городская, из богатой семьи. Не чита она нам.

— Да что же ты такое-то, дочка? — воскликнула, приходя в себя от шока мать. — Ты почему же столько времени молчала? — А чего говорить-то? Это теперь уже только мое дело. Нина была спокойна, как будто рассуждала не о ребенке, а о покупке нового платья.

— Отец! — тихо позвала женщина, а потом крикнула громче. — Отец, иди сюда! — Что у вас тут? — спросил, войдя в кухню мужчина. — Дочка-то нам внука с месяц на месяц-то подарит.

Отец внимательно посмотрел на Нину. На днях они с женой рассуждали, чего это Нинку во все стороны разносит, но решили, что она пошла в мать. Мама девушки тоже была женщиной дародной, пышнотелой, худобой никогда не отличалась.

И не зря же говорят «были бы кости, а мясо нарастет». — Беременна она — вздохнула мать Нины, кивнув в сторону дочери, которая спокойно продолжала счищать кожуру с клубней. — Отец, Валерка? — Нина кивнула.

— Только ребенок ему не нужен, — девушка улыбнулась. — Это будет только мой ребенок и ваш внук или внучка. — Да, дочка, — протянул отец, — задала ты нам задачку.

И что теперь прикажешь делать? — Ничего, пап. Нина вытерла руки о полотенце и обняла отца. Будем растить малыша, радоваться, глядя, как он растет.

— Без отца? — воскликнула мать. — Ты знаешь, что такое растить ребенка без отца? Ты хочешь, чтобы каждый в деревне в тебя пальцем тыкал, а ребенка твоего безотцовщиной называл? — Плевать, мне все равно. Вот пусть и Валерку тыкают.

Ведь все знали и видели, что я только с ним гуляла, — сказала Нина. — Да как ж ты без работы, без денег малыша поднимать будешь? — не унималась мать. — Но это как раз таки не беда.

Пока мы живы, Нинку с ребенком не оставим. — осадил ее отец. — А ты не истери, я с Валерой поговорю, пусть признает ребенка.

— А если не признает? — взволнованно взглянула на мужа мать Нины. — А мы в суд подадим. В деревне полно свидетелей найдется, что он нашу Нинку огуливал.

Тогда и алименты с него взыщем. — Пусть раскошеливается, подлец. — Да не надо мне от него ничего, — махнула рукой Нина.

— Выручу уж как-нибудь. В эту ночь родители Нины не сомкнули глаз. Они поражали спокойствие дочери, переживали за ее будущее, думали, что теперь надо готовиться к пополнению в семье.

Родители девушки не знали, что она уже оплакала столько, что больше слез не было, а теперь решила быть сильной, чтобы вырастить своего малыша самостоятельно. С каждым днем Нина все больше думала о ребенке, представляла, каким он будет, как она в первый раз приложит его к груди, как будет наряжать в красивые вещички, водить в детский сад на зависть всем. У нее будет самый красивый малыш.

Только эти мысли грели ее сердце. Рана, в котором от поступка Валеры все равно никак не заживала. А он вообще перестал появляться в деревне.

Поговаривали, что отец его теперь высокий пост занимает, а Валерку с молодой невесткой Алисой родители собираются в столицу жить отправить, бизнесом заниматься. Дочка Нина родилась на 8 марта. Из родильного отделения в сельской больнице молодую мать с малышкой встречали родители и сестра Наталья, приехавшая по такому знаменательному поводу.

— Дай, дай мне ее, пожалуйста, дай сама понесу племяшку, — просила она у Нины. Она обхватила сверток в розовом атласном конверте с рюшами и кружевами, вглядывалась в маленькое личико девочки. — О, какая же она хорошенькая у нас, Нина, — восхищалась старшая сестра.

Узнав, что Нину отвезли в роддом, Наташа взяла на работе отгулы и понеслась в родную деревню. Вместе с матерью они перемыли в доме все полы, сделали перестановку в комнате будущей мамы, чтобы в небольшое пространство могла поместиться детская кровать и пеленальный столик. Наталья привезла из города всякой всячины, от подгузников до бутылочек, сосок и погремушек, а еще красивые вещи, ползунки, чепчики, костюмчик для прогулок.

— Жалко, Борька приехать не может, — качала головой мать. Вот и разве не повод, чтобы вся семья дома собралась? — Что ж поделать, у Бориса у самого девушка на сносях, как ж он ее оставит, — возразила Наталья. — Зато потом приедут, когда родят.

— Мам, а что Валера, вообще не объявлялся? — Нет, — говорят он в столице, — ответила женщина, складывая в одну ступку пеленки. — Вот урод, а что Нинка думает, будет на него алименты подавать? — Не знаю, а я считаю, надо подавать, он теперь человек не бедный, пусть помогает, раз бросил беременной. — Сами разберутся.

— Ага, знаю я нашу Нину, разберется она, как же. Суд — это дело небыстрое, надо как можно быстрее подать иск. — Не лезь, Наталья, у Нинки своя голова на плечах.

Мать развернулась и вышла из комнаты дочери, а Наташа последовала за ней. — Была бы готова, не рожала бы в одиночку, — начала ворчать Наталья, но отец так на нее зыкнул, что она замолчала. — Она не одна, у нее все мы есть, — сказал мужчина.

При езду внучке из роддома был накрыт стол, девочка мирно спала, насасывая соску в своей кроватке, а родственники отмечали радостные события. Нина выглядела усталой, но счастливой, она решила назвать дочку Машенькой, Марии Валерьевны, так и записала в свидетельстве о рождении, только фамилию дала свое, Смирнова. — Ну, за счастье нового члена семьи, Марии Валерьевну Смирнову, — предложил тост отец, подняв рюмку в самогонке.

— Пусть растет здоровенькой, на радость всем нам. — Ура! — поддержала Наташа. Не успели они выпить и закусить, как в дверь постучали.

На пороге появилась Маргарита Игревна, мать Валерия. Присутствующие замолчали, опешив от такого явления. И только откуда узнала она о рождении Маши? — Здравствуйте, соседи, — поприветствовала женщина хозяев.

— Можно войти? Отец Нины поставил неопустошенную рюмку на стол, а девушки переглянулись, не смея вперед отца пригласить мать Валерия в дом. Мужчина молча поднялся из-за стола. — Зачем пришла Маргарита? — спросил он у непрошенной гости.

— Зачем? Да внучку взглянуть или я права не имею? — нагло заявила Маргарита Игоревна. — Это о каких правах ты говоришь? — возмутился отец. — Твой сын бросил Нинку беременной.

Ничем не помог, не женился и ребенка не признал. А тут ты права качать пришла. — Отношения моего сына с вашей дочерью меня не касаются.

Это их дело. — А я здесь при чем? Почему я не могу посмотреть на малышку? Она ведь и моя внучка, так ведь? Мужчина отвернулся к окну и замолчал. Мала бы его воля, он бы и на порог не пустил эту змею, которая своему единственному сыну не смогла вбить в голову простую вещь.

Надо в любой ситуации оставаться мужиком, а не бежать за богатой юбкой. — Пойдемте, Маргарита Игоревна, — пригласила ее Нина. — Только разденьтесь и руки помойте.

Они прошли в маленькую комнату, где в кроватке, раскинув ножки и ручки в красивом костюмчике, спала Машенька. Из-под шапочки выбивались черные вьющиеся волоски. — Темненькая, как Валерка, — тихо произнесла Маргарита Игоревна и улыбнулась, глядя на малышку.

Девочка закряхтела и проснулась, открыв карьи глазки. Как же она на своего отца похожа! Строгое, высокомерное выражение лица женщины сменилось умилением. Она долго смотрела на малышку, а потом спросила Нину.

— Можно я подержу ее на руках? — Конечно, она же ваша внучка, — согласилась молодая мать. Осторожно, как будто перед ней был не ребенок, а хрупкое сокровище, Маргарита Игоревна взяла девочку на руки. Машенька смотрела на нее карьими глазками, зажав палец бабушки в своем кулачке.

— Валера не хочет посмотреть на дочь, — спросила Нина. Услышав о сыне, Маргарита Игоревна, которая еще минуту назад улыбалась нежной улыбкой и с любовью смотрела на малышку, снова стала жесткой и натянутой как струна. — Его сейчас нет в городе.

Он развивает наш семейный бизнес в столице и готовится к свадьбе. В сердце Нины кольнула ревность к той, на которой ее Валерка, любивший Нину со школьной скамьи, так неожиданно решил жениться. — К свадьбе? — Да.

— Я понимаю, Нина, что вы дружили с детства, что ты, возможно, строила планы по поводу моего сына, но пойми, у вас нет общего будущего. — Ошибаетесь, оно у нас есть, и вы это будущее держите сейчас на своих руках. Это наша дочь.

Валера не признает ее. Женщина задумчиво смотрела на малышку. Он считает, что это не его ребенок.

Хотя сейчас я вижу, что сходство девочки с моим сыном очевидно, и все равно ты не должна шантажировать его ребенком. — Я не собиралась. Пусть признает себя отцом и платит алименты, — спокойно ответила Нина.

Но слова ее вызвали бурю гнева в несостоявшейся свекрови. Лицо женщины побагровело, в глазах появилась злость. — Какие еще алименты, Нина? Ты решила обманным путем женить на себя Валеру, забеременела и родила, несмотря на его нежелание связывать с тобой свою жизнь, а теперь хочешь запустить свою руку в наш семейный кошелек, хочешь пожить за чужой счет? Валера — отец Маши и по закону, — Маргарита Игоревна не дала Нине договорить до конца.

Кроме закона есть еще и человеческие отношения, а Валера не хочет иметь с тобой ничего общего. — У него теперь другая жизнь, в которой тебе нет места. — Вообще-то он меня обманул.

Он говорил, что хочет ребенка, что мы поженимся. Хотел да перехотел, так бывает. Маргарита Игревна положила ребенка обратно в кроватку и уставилась пылищим взглядом на Нину…