«Зачем мне вас встречать? Мама ногти записалась делать, нужно ее отвезти!». Муж не встретил меня и новорожденную двойню из роддома, зато вечером его встретил мой отец с ЭТИМ…
Когда приехали, он сидел рядом с телом, весь в крови. Не сопротивлялся при аресте. Сейчас он в СИЗО».
Марина закрыла глаза, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Как такое могло произойти? Кирилл, которого она знала пять лет, Кирилл, отец её детей, — убийца собственной матери. «Он был пьян?» — только и смогла спросить она.
«Не знаю точно», — ответила Светлана. «В новостях говорят, что да, сильно. Нашли пустые бутылки по всей квартире.
Он… он в последнее время много пил, Марина. На работе все замечали, но никто не думал, что дойдёт до такого».
Из детской донёсся плач — проснулась Маша. Марина механически поднялась. «Мне нужно идти», — сказала она.
«Спасибо, что позвонили». «Конечно», — сочувственно ответила Светлана. «Если нужна будет помощь, звоните.
Мы все в шоке». Марина завершила звонок и пошла к дочери, двигаясь как во сне. Маша плакала, требуя внимания и завтрака.
Миша, разбуженный сестрой, тоже начал хныкать. Обычное утро, обычные заботы, и в то же время мир только что перевернулся с ног на голову. Она действовала на автопилоте: сменила подгузники, покормила детей, уложила их в манеж с игрушками.
Всё это время в голове крутилась одна мысль: «Кирилл убил свою мать. Отец моих детей — убийца». Когда малыши были устроены, Марина вернулась к телефону и погрузилась в чтение новостей.
Подробности были скудными, но сути не меняли. Вчера вечером, в состоянии алкогольного опьянения, Кирилл Андреевич Н. нанёс множественные удары топором своей матери, 58-летней Галине Петровне. От полученных травм женщина скончалась на месте.
Убийца сам вызвал полицию и не оказывал сопротивления при аресте. В комментариях соседи говорили, что в последнее время из квартиры часто доносились громкие ссоры, что сын сильно пил, а мать контролировала каждый его шаг. «Было видно, что у них нездоровые отношения», — говорила одна из соседок.
«Она относилась к нему как к ребёнку, а он срывался и кричал на неё». Марина отложила телефон, чувствуя, как подступают слёзы. Не так давно она сама могла стать свидетелем этих скандалов, этого напряжения.
Но она ушла, спасая себя и детей. А Кирилл остался — слабый, зависимый, неспособный разорвать порочный круг. Телефон зазвонил снова — это была мама, Елена Сергеевна.
«Доченька, ты видела?» — без предисловий спросила она. «Да», — тихо ответила Марина. «Только что узнала».
«Мы с отцом сейчас приедем», — решительно сказала мать. «Тебе нельзя одной с таким справляться». «Спасибо», — только и смогла ответить Марина, чувствуя огромную благодарность за это мгновенное понимание и поддержку.
Родители приехали через полчаса. Отец был мрачен, но собран, мать — встревожена и готова защищать дочь от любых невзгод. Они застали Марину в той же позе — сидящей на кухне с чашкой остывшего кофе, глядящей в пространство перед собой.
«Что теперь будет?» — спросила она, когда родители сели рядом. Виктор Николаевич вздохнул, постукивая пальцами по столу — привычка, проявлявшаяся в моменты сильного напряжения.
«Ему грозит серьёзный срок», — сказал он прямо, без смягчений. «Убийство матери, да ещё с такой жестокостью. Минимум 10 лет, а скорее 15».
«15 лет», — повторила Марина, словно пробуя слова на вкус. «Когда он выйдет, детям будет 16». «Если он выйдет», — мрачно добавил отец.
«В таких местах…» «Впрочем, это не то, о чём тебе стоит сейчас думать». Елена Сергеевна положила руку на плечо дочери…
