Забувши телефон, лікарка повернулась в кабінет і випадково підслухала розмову колег. Мороз пробіг по шкірі, вона молилась щоб її не помітили, ІНАКШЕ…

Абонент находится вне зоны действия сети. «Только бы ничего не случилось», – шептал он. Подойдя к бару, он плеснул себе в бокал порцию коньяка и выпил все залпом, потом подошел к окну.

Очередной день снова прошел ужасно. С утра ему позвонил их с Ларисой общий знакомый и в красках рассказал, как Кирилл сделал предложение его бывшей жене. Как это все было шикарно, в дорогущем ресторане города, с живой музыкой и кольцом.

«Макар, если честно, я сам немного обалдел, увидев размах», – не унимался Борис. «А ты там что с ними делал?», – пробурчал Макар в трубку. «Ну как, моя Танька с Лариской дружат, а всех семьями звали».

«А ты чего, злишься, что ли, да? Что тебя не позвали?», – рассмеялся приятель в трубку. «Хорош ржать!», – Макар всеми силами старался придать своему голосу равнодушный тон. И что она ответила? «Ну как что? А сам-то как думаешь?» «Наверное, ничего мне не надо, я люблю Макара».

«Ты опять?» «Ну все, все, прости». И, конечно, она согласилась. Там все наши девчонки ревели от умиления.

«Ну давай посмотрим с другой стороны, Макар. Кирилл – отличный вариант для Лариски». «Да иди ты!», – психанул Макар и положил трубку.

Вспомнив все это, он пришел к выводу, что не мешало бы выпить еще коньячку, дабы совсем успокоить нервную систему. Но как только он поднес бокал ко рту, в дверь позвонили. Мужчина моментально бросился к дверям.

«Наконец-то ты вернулась!», – воскликнул он и замер в дверях, не веря своим глазам. Мужчина даже зажмурил их на пару секунд, предположив, что все ему чудится. А потом еле выдавил из себя.

«Ты?» «Но как?» «Да, ты прав, дорогой, я вернулась. Честно, не думала, что ты меня ждешь, но все равно приятно. Может, впустишь? На пороге дамы держать не очень гостеприимно».

Макар отошел в сторону, пропуская гостю в дом. И до сих пор не мог поверить в то, что видит ее собственными глазами. Женщина из очень далекого прошлого.

Когда-то он любил ее больше жизни. «Проходи, конечно, только я не совсем понимаю, что происходит. И как ты?» «Как я тебя нашла?», – улыбнулась гостья.

«Ты знаешь, если очень захотеть, можно в космос полететь». Звонко рассмеялась она, скинула свою шубку и, пройдя в гостиную, уселась на диван. «Где Вика?» «Не знаю», – медленно почти по буквам произнес Макар, вообще переставая что-либо понимать.

«Может, ты мне объяснишь, наконец, что все это значит? Мало того, что ты врываешься в мой дом через тысячу лет. Так тебе еще и про Вику известно?» «Ну, допустим, не тысячу, а восемнадцать», – пропела она, продолжая улыбаться. «Да какая, к черту, разница?», – взорвался Макар, – «Вику ты откуда знаешь?» «Значит, она тебе до сих пор ничего не рассказала, вот чертовка».

Макар хотел задать еще пару вопросов, но в дверь снова позвонили. Мужчина поспешил открывать, теперь он уже не был так уверен, кого увидит на пороге. Но, к счастью, это была Вика.

Увидев его недовольное выражение лица, девушка затараторила. «Простите, Макар Викторович, сначала экзамен этот, ну, я же вам говорила, что он очень сложный, препод всех валит, но я знала, правда, только на четыре. Потом в больнице, как с цепи сорвались, то тот анализ им сдай, то этот, как специально.

Потом на УЗИ в очереди сидела, ну, кстати, узнала, что рожу сына. Здорово, правда?» Макар молча наблюдал, как она снимает сапоги и куртку и чуть посторонился, пропуская ее вперед в гостиную. «Сын, это хорошо», — продолжала тараторить Вика, — «правда, в торговый я не…» Она осеклась, увидев улыбающуюся гостью.

«Мама?» — только и прошептала девушка и растерянно взглянула на Макара. «Что ты тут делаешь?» «Тамара, твоя мать!» — вскрикнул Макар, не в силах сдержать эмоции, но тут же, взяв себя в руки, продолжила ледяным тоном. «Если вы обе в сию минуту не объясните, что здесь происходит, я вызову полицию и сдам вас, как аферисток.

Обеих». «Не надо», — уже хлюпала носом Вика, — «я во всем признаюсь. Я давно хотела, но страшно было, простите, Макар Викторович».

Видя, в каком состоянии девочка, что ее всю колотит нервная дрожь, Макар по-хозяйски распорядился. «Так, Вика, ты иди на кухню, приготовь нам с твоей матерью чай, а мы тут, я думаю, без тебя во всем разберемся». Вика хотела было воспротивиться, но, увидев гневный взгляд хозяина дома, молча встала и вышла.

«Что за выкрутасы?» — спросил он Тамару, когда Вика скрылась из виду. «На кой черт ты подсунула мне свою дочь? Что за игры, Тамара?» — «Ну почему мою? Это наша дочь. Наша с тобой, Макар».

Тамара была невозмутима. «Угу, конечно», — зло усмехнулся Макар, — «ты же сама променяла меня на этого. Как его там звали?» — «Антон».

— «Точно». — «Антошку. Насколько я помню твои слова, Антошка был перспективный, хорошо зарабатывает и недавно машину купил.

Не то, что я. Я ничего не забыл?» — «Согласна», — тяжело вздохнула Тамара, — «просчиталась я тогда. Антон не имеет и пятой части твоих богатств. Но согласись, в те времена он подавал большие надежды».

— «Хватит мне пудрить мозги, Тамара», — перебил ее хозяин дома. — «Вику мне зачем подсунула?» — «Да что ты заладил, подсунула, подсунула. Я просто помогла ей найти отца.

Она правда твоя дочь, Макарчик». — «Ну, допустим, я тебе поверю», — согласился мужчина. — «Почему сейчас, а не тогда? Почему не пришла ко мне восемнадцать лет назад, когда про беременность узнала? Ты же знала, что я тебя так любил и простил бы все на свете».

— «Сложно все было тогда, Макарушка. Сейчас уж и не объяснить». Махнула она рукой с таким видом, будто Макар должен был ей поверить на слово без подробностей.

— «Да ты уж постарайся, дорогая. Ну, а если так плохо с памятью, то дверь знаешь где. Не трать мое время.

И доченьку не забудь». — «Ну, хорошо, слушай. С Антоном я встречалась еще при тебе.

А когда поняла, что он от меня никуда не денется, то тебя просто отшила. А потом узнала, что беременна. По срокам все было не ясно.

Отцом мог оказаться любой из вас». — «Ой, не надо так на меня смотреть». — возмутилась Тамара, увидев, как от брезгливости скривилось лицо Макара.

— «Да, я устраивала свою жизнь, как могла, так и устраивала. Не тебе меня судить. Я вообще хотела аборт сделать.

Мне на тот момент девятнадцать было, какие дети. Я жизни-то не видела. Решила сейчас аборт, потом замуж за Антона.

А уж когда-нибудь я о детях подумаю. Если честно, даже к врачу записалась». — «Почему ко мне не пришла?» — сразу как узнала.

— «А зачем, Макар? Ты был беден на тот момент, как церковная мышь. Ну, поведай я тебе о беременности. И что? Здравствуй, комната в общежитии, клопы, черный хлеб.

Я не о такой жизни мечтала. Антошка — это был мой шанс. Машина, работа, квартира от бабушки.

Ну да, куда мне со своей любовью. Дальше-то что было? Ну, а потом мы как-то в парке гуляли. Мне дурно стало.

Он пока в сумке в поисках воды рылся, нашел справку от гинеколога, что я беременна. Парень был на седьмом небе от счастья. Ругал меня, что скрыла все от него.

Сразу во всем не призналась. Ты знаешь, я со временем поверила, что Вика и вправду его дочь. Но потом она заболела и истинно вылезла наружу.

Я сама тогда в шоке была. Долго, долго не могла поверить во все происходящее. Ну, в принципе, это все.

И вывод напрашивается сам собой. Если отец не Анто, значит ты. Интересно, — позлорадствовал Макар, — откуда я должен быть уверен, что кроме нас с Антохой еще кто-нибудь не пробежал мимо тебя? Услышав это, Тамара вспыхнула, скочила с дивана и, подлетев к Макару, хотела отвесить ему звонкую пощечину, но он перехватил ее руку и, смирив холодным взглядом, произнес каждое слово.

— Сядь обратно. Я задал тебе простой вопрос, который придет в голову любому мужчине, услышавшему твою историю. Я считал тебя честной женщиной.

Да, смирился с тем, что ты выбрала не меня, но мне и в голову не могло прийти, что ты крутила шашни с нами одновременно. С этими словами он освободил ее руку, и та обиженно процокала каблучками, вернувшись обратно на диван. — Не было больше никого, только ты и Антон.

— Хорошо бы. Макар мысленно призывал себя сохранять спокойствие. — Ну, а дальше что? — Ну, все, — пожала плечами Тамара.

Остальную часть истории тебе должна была поведать Вика. — Я все рассказала, — раздался голос Вики, которая вновь показалась гостиной. Она слышала каждое слово, но боялась выйти из кухни.

Переживала, что Макар будет ругаться. Но сейчас, когда мать закончила свою историю, она решила попросить прощения у него за свою ложь. Но Макар не обращал на Вику никакого внимания.

Он разговаривал исключительно с Тамарой. То есть ты хочешь сказать, что в ее рассказе он кивнул головой в сторону Вики? Есть доля правды. — Конечно, — кивнула Тамара.

— Окей, тогда я вновь не понимаю, почему ты приперлась ко мне именно сейчас, а не когда от вас ушел Антон. И к чему был весь этот спектакль на дороге? У Макара голова шла кругом. Наверное, если бы у него на руках не было бумаг о бесплодии, он бы поверил в каждое слово Тамары.

Весь ее рассказ звучал достаточно правдоподобно. Но у него было медицинское заключение, а с ним не поспоришь. Поэтому ему было важно знать, зачем Тамара с Викой все это затеяли.

Но была еще одна причина — Вика. Он привязался к девчонке. Своей напористостью и целеустремленностью она очень напоминала ему самого себя в юности.

И до появления в доме Тамары он решил, что будет помогать Вике до последнего, устроит ее в одну из своих филиалов, поможет с институтом, в который она мечтала поступить. А теперь что? Как быть? Ощущать себя полным идиотом Макар не желал. Ну и? Он вопросительно уставился на женщину.

Я жду. После того, как Антон нас бросил, моя жизнь тоже рухнула, как карточный дом. Нам обоим было тяжело.

Мы даже пробовали сходиться, вроде как начать все сначала, но ничего не получилось. Ссоры, упреки с его стороны. Это все было слишком сложно и невыносимо.

Тогда мы разошлись окончательно. Какой-то период он с Викой поддерживал общение. Она-то в принципе ни в чем не виновата.

Но и это общение постепенно прекратилось. Потом я узнала, что он женился, стал отцом и про Вику забыла окончательно. В общем, остались мы с ней вдвоем.

Жили как все, она училась, я работала. К тебе идти не хотела, потому что знала, что ты женат. А тут я, с новостью, что у тебя есть дочь.

И куда бы ты меня послал? Правильно, далеко и надолго. А если б я попыталась что-то доказать, ты бы еще и дочь отобрал. Кто я и кто ты, на твоей стороне деньги и связи.

Поэтому я побоялась. А сейчас не боишься. Деньги и связи-то у меня остались.

Усмехнулся Макар, раздумывая над тем, как бы он себя повел. Заявись к нему Тамара с новостью о дочери лет этак пять назад. Да это все Вика, чудит девчонка, умудрилась залететь от этого непутевого Пашки.

Он нормальный, и я его люблю, пробурчала дочь, но мать в ответ только махнула рукой. Не начинай свою песню. В общем, когда я узнала, что моя дама в положении, конечно, учинила скандал.

Ну а как? Я была в шоке, ей даже восемнадцати нет. Одного не понимаю, ну каким местом надо думать, чтобы увалиться с парнем в постель. На что они будут растить ребенка, я понятия не имела.

Я не потяну это все, а его родители местные алкаши. Поэтому перспективы мои безрадостные. Естественно, я отправила Вику на аборт, или на все четыре стороны.

А как еще? Ну так как Вика с характером, она тут же ушла на эти самые четыре стороны, но надолго ее не хватило. Через три дня она вновь стояла на моем пороге со слезами на глазах. Извинилась за свое поведение и сообщила, что согласна на все.

Я, конечно, понимала, что девчонка переступает через себя и хочет родить этого малыша. Но я не готова была жертвовать своей жизнью ради чьих-то хотелок. И тогда мы отправились в больницу.

Подожди, Макар ошарашенно смотрел на Вику. «У тебя живот накладной, что ли? Если я окажусь прав, то я вообще перестану в кого бы то ни было верить, да и во что бы то ни было. Но я же не дурак, я видел.

Футболки тебя обмолели и то и дело подскакивали. Я бы смог определить ненастоящие», — рассуждал мужчина вслух. «Да все настоящее, не переживай», — успокоила его Тамара и тяжело вздохнула.

После визита к врачу мы так и не решились на аборт. Он нам тогда сказал, что если провести операцию в столь юном возрасте, то потом забеременеть может быть крайне сложно, а может и вообще бездетной на всю жизнь остаться. В общем, из больницы мы ушли ни с чем.

Я же не зверь в конце концов. Но настроение было паршивое. Затем мне пришла идея уговорить Вику в роддоме написать отказ от ребенка.

Вика, услышав это от матери, снова стала плакать. Было ясно, что мать не посвящала девушку во все свои планы. Короче, вариантов было в моей голове много.

Но все равно, все это время мне пришлось бы кормить не только Вику, но и нашего замечательного Пашеньку. Он и так повадился к нам ужинать. Ест за пятерых, а продукты не приносит.

Ну да ладно, сейчас не о нем. В общем, я вся расстроенная и тут на экране телевизора появляешься ты. Какой-то репортаж был из детского дома.

И там рассказывали, что ты такой благородный, будешь им помогать делать ремонт. Дело, конечно, хорошее. Не спорю.

Я часто тебя на экране видела и знаю, что ты помогаешь больницам, детским домам, садикам. Корила себя каждый раз, что так глупо просчиталась в молодости. Да что уж теперь.

Но знаешь, что меня удивило в этот раз? Макар с интересом взглянул на Тамару. Ты был без жены. Это был первый раз, когда ее не было рядом.

Я тут же навела справки в интернете и узнала, что ты развелся. Недавно. Макар монотонно кивал, подтверждая каждое ее слово.

В основном идеи благотворительности всегда исходили от Ларисы. Та искренне считала, что людям нужно помогать. Тем более у них есть такая возможность.

И смогла убедить в этом супруга. Но ситуация усложнялась тем, что я не знала причины вашего развода. Продолжала Тамара.

Может у тебя молодая какая появилась. А тут я. В общем, стала шерстеть в соцсети. Ты страничку не ведешь, и этот факт меня даже немного позлил.

Но слава богу, твоя жена, теперь уже бывшая, ничего не скрывает. Так сказать, идет в ногу со временем. Короче, не буду вдаваться в подробности, но я смогла выяснить, что жена твоя ушла к другому, а ты один как перст.

— Оставь свои высказывания о моей жене при себе, — зло прошипел Макар. Он обнаружил, что до сих пор воспоминания о Ларисе отдаются болью в душе. — Довольно надо, — немного обиделась Тамара.

— Вот когда я узнала, что ты в печали, у меня созрел нехитрый план. Но проблема была в том, что Вика сначала отказалась в нем участвовать. Пришлось надавить, пригрозить, что в противном случае я умываю руки, и она сама решает проблему со своим потомством.

А идея заключалась в том, чтобы Вику, маленькую беременную девочку, которую злющая мать выгнала на улицу без средств к существованию, отправить пожить у тебя. Вот мы и разыграли всю эту небольшую сцену на дороге с попыткой свести счеты с жизнью. Я рассчитывала, зная твою доброту и благородство, что ты пожалеешь девчонку и, в принципе, не ошиблась.

Самодовольно улыбнулась Тамара. Она явно собой гордилась. — Я вот одного не понимаю, — задумчиво произнес Макар.

— Глупость эта по женской линии передается. Вы что, совсем дуры? Ладно, эта молодая, но ты, Тамара, тебе-то уж годков прилично, ты же должна была понимать уровень опасности. А если бы я не среагировал, если бы я ее сбил, или, выскочив из машины, напал бы на нее в состоянии аффекта? Да мало ли вариантов развития событий.

Неужели деньги настолько важнее дочери? Он замолчал с отвращением, глядя на женщину. — Ой, не надо из меня чудовище делать, — спокойно ответила она. — Я бы, может, тоже умничала, если бы у меня денег куры не клевали.

А перспектива тащить троих дармоедов на своей шее, знаешь ли, так себе. Запела она снова ту же песню. Макар молчал.

Он понимал, что доказывать что-то этой женщине бесполезно. Она упрямо стояла на своем и не видела в поступке чего-то ужасного. Ему неожиданно пришла в голову мысль, что если бы тогда, 18 лет назад, он все-таки женился на Тамаре, то навряд ли сейчас имел бы все это.

Она не из тех женщин, которые умеют поддержать, вселить уверенность. Таким сразу хочется быть женой генерала, а не таскаться годами по гарнизонам. Это не ее история.

А женщина продолжала свое повествование. Мы продумали все до каждой мелочи. В случае непредвиденной ситуации мы с Пашей всегда могли бы вмешаться, потому что все это время сидели в кустах неподалеку и за всем наблюдали.

Но, как видишь, я не прогадала. Ты не изменился, Макарчик, несмотря на прошедшие годы. Все тот же добрячок.

И поэтому Вика оказалась в твоем доме и смогла втереться таки к тебе в доверие. Мужчина ухмыльнулся, а ведь и правда, как просто мать и дочь смогли обвести его вокруг пальца. Это все развод.

Успокаивал он сам себя. После него я стал таким мягким. А вслух произнес.

Ну и что дальше? Какова вторая часть марлезонского балета? Ну, если честно, не знаю, — призналась Тамара. Конечной цели не было, потому что ситуация была непонятной до конца. Я не знала, сколько Вика сможет у тебя прожить.

Вариантов-то было очень много, но самое первое — это, наверное, домогательство. Она же несовершеннолетняя. Был также вариант украсть какие-нибудь важные документы, попросить за них деньги, да мало ли что можно придумать.

Кошмар, — прошептал Макар, тяжело вздохнув и опустив голову. — Конечно, ваши бредовые идеи не лишены в какой-то степени здравого смысла, но от тебя… — он строго посмотрел на Вику, — я такого не ожидал. Простите.

Она еще больше вжалась в кресло. Я изначально была против всего, но мама меня заставила. У меня выбора не было.

Я очень хотела родить этого малыша. Простите, Макар Викторович. Да не смогу я тебя простить, Вика.

Это подло. Спокойно ответил он. Если бы мамин план тебе был бы противен, ты бы давно мне во всем призналась.

И вот тогда все могло бы быть иначе. Вика хотела что-то сказать, свое оправдание, но он жестом призвал ее помолчать и снова повернулся к Тамаре. — Почему вы решили так рано раскрыть свои карты? До родов еще долго.

Выгонять ее я не собирался. Планировал помогать и дальше. Обеспечивал всем, чем мог.

— Да это все этот непутевый, — со злостью в голосе произнесла Тамара. — Пашка. Не знаю, какая муха его укусила, но паренек стал истерить.

Пугал, что в полицию пойдет, там все расскажет. Мол, что богатый мужик приютил в доме несовершеннолетнюю малолетку. Предположение он, конечно, строил одно хлеще другого.

Вот где фантазия. Позавидовать можно. Одним словом не верил он в твои благочестивые помыслы.

Переживал за Вику. Все чаще стал угрожать мне полицией. А переубеждать его было бесполезно…