Забувши телефон, лікарка повернулась в кабінет і випадково підслухала розмову колег. Мороз пробіг по шкірі, вона молилась щоб її не помітили, ІНАКШЕ…

— Пошли в машину, хватит упрямиться. Вика сдалась и села в машину Макара. Развернув автомобиль, он поехал в сторону коттеджа.

Весь путь ехали молча, и на время Макару даже показалось, что Вика уснула. Но та была бодра как никогда и старательно выглядывала с темноту в надежде запомнить дорогу. Она даже пыталась повороты считать, но вскоре сбилась и запуталась.

А когда они припарковались у коттеджа, Вика не смогла сдержать эмоций. — Это ваш дом? — охнула она, прижав ладони к щекам. — Ну да, пожал он плечами.

— Пошли внутрь, не стой на пороге. — поторопил он гостью. Войдя в дом, он махнул рукой в сторону и произнес.

— Иди на кухню и поставь чайник. В холодильнике найди что-нибудь съедобное, а я скоро. — А если я что-нибудь сворую и убегу? Вика, прищурившись, хитро на него посмотрела.

— Не страшно? — Куда тебе бежать-то? — рассмеялся он, удаляясь в другую часть дома. — На улице темень, местность не знаешь, да и одета не по погоде. Далеко не убежишь.

Но он остановился и повернулся к ней с поднятым вверх указательным пальцем. — Если даже у тебя получится, имей в виду, у соседей без привязи гуляют три голодных добермана, поэтому искренне желаю удачи. Он рассмеялся собственной шутки и удалился, а когда возвращался на кухню, то потянул носом божественный аромат, которым был наполнен весь дом.

— У меня все готово, идемте кушать, — с гордостью в голосе произнесла Вика, заметив хозяина дома. На столе красовался аппетитный омлет, а рядом кружка травяного чая и тарелка с колбасой и сыром. — Это все, что я нашла, — как бы извиняясь, прошептала она, увидев, что Макар пристально все рассматривает.

— Да ты просто волшебница, — улыбнулся он, — настоящая хозяйка. Я голоден, как зверь. — Молодец.

Отправив в рот кусочек еще горячего омлета, он произнес. — Это божественно. Откуда такие способности в кулинарии? Неужели в детском доме научили? — А при чем тут детский дом? — не поняла Вика.

Девушка сидела напротив Макара и терпеливо ждала, пока ее порция омлета остынет. Хотя была настолько голодна, что готова была проглотить еду, горячую целиком. Не сдерживалась, потому что немного стеснялась своего чувства голода.

— Но ты же мне сама сказала, что ты одна. Ни дома, ни родителей, никому не нужная, вот я и подумал. Макар немного растерялся.

— Да ты ешь, не стесняйся. Подбодрил он гостю, заметив, с каким вожделением она смотрит на еду. А Вика как будто только и ждала разрешения.

Вмиг расправившись с омлетом, она потянула из-за кружки чая, а Макар спросил. — И все-таки что с тобой произошло, что с родителями и вообще по какой причине ты оказалась на трассе одна ночью и так легко одета? — А вы с какой целью интересуетесь? — спросила Вика, опустив глаза в пол. — Я, конечно, премного благодарна вам за еду и приют, но хотелось бы не распространяться о своих проблемах.

На мой взгляд, это не совсем правильно. Дело твое, настаивать не буду. Но я давно не мальчик, Вик, и знаю, что просто так под колеса не бросаются, а значит, в твоей жизни произошло нечто такое, что заставило тебя пойти на этот отчаянный шаг.

Поэтому я предлагаю тебе просто поделиться со мной, и, может быть, вдвоем мы найдем выход из положения. Макар вернул кружку с чаем на стол и выжидательно посмотрел на Вику. Та молчала, о чем-то размышляя, а потом задала вопрос.

— А зачем вам решать чужие проблемы? Своих не хватает. — Да нет, со своими у меня полный порядок, — попробовал отшутиться Макар. Просто себе я помочь пока не в силах.

Думаю, дай хоть тебе помогу. Может, еще чаю? — Да, пожалуйста, — ответила она и тут же выпалила. — Я беременна.

Макар с грохотом опустил чайник обратно на плиту и, повернувшись к девочке, уставился на нее с выпученными глазами. Выдержав небольшую паузу, он спросил. — Ты вообще ненормальная, с ребенком под сердцем, с жизнью прощаться? Потом он немного помолчал и, отдышавшись, спросил почти спокойно.

— Так, Вика, давай по порядку. Во-первых, сколько тебе лет? — Месяц назад исполнилось семнадцать. Тихо прошептала она, вновь виновата опустив голову, а потом добавила.

Вы только не подумайте, я не проститутка какая-нибудь, малолетняя. Просто так вышло. А вообще я умная, на бухгалтера учусь, в колледже.

Тяжело вздохнув, Макар наполнил обе кружки чая, которые ему, вернувшись за стол, произнес. — Вот теперь выкладывай. Все по порядку, во-первых.

Начал загибать он пальцы. Как докатилась до такой жизни? Во-вторых, где отец ребенка? А в-третьих, куда смотрели в это время твои родители? — Мой ребенок без отца, он только мой. Тут же выпалила Вика.

Макар посмотрел ей прямо в глаза, и она, не выдержав его пристального взгляда, отвернулась. — Я так понимаю, этот оболтус сбежал, как только узнал, что ты беременна. Но она упрямо молчала, и мужчина догадался, что прав.

Больше о молодом человеке он разговор не заводил. — Ладно. Стараясь придать голосу нотке безразличия, проговорил мужчина.

— Перейдем сразу к пункту номер три. Что с родителями? Почему ты одна? — Да ничего, они живы и здоровы, просто я им не нужна. — произнесла Вика, и голос ее дрогнул.

Немного помолчав, видимо, успокаиваясь, Вика начала свой рассказ. — До первого класса я жила в самой обычной семье. Мама, папа.

По выходным ездили к бабуле с дедулей. По папиной линии. Мамины родители давно умерли.

Вика замолчала, чтобы сделать глоток чая, а Макар терпеливо ждал продолжение, не перебивая вопросами. Если честно, события этих дней я помню плоховато. Помню, что я тогда очень сильно заболела.

А вот чем именно, не помню. Родители то и дело таскали меня по всевозможным врачам. Одну больницу сменяла другая.

Мама часто плакала, думая, что ее никто не видит. Невероятное количество анализов, обследований, лекарств и уколы, капельницы. Это было долго и сложно в психологическом плане.

Папа тогда от нас ушел. А накануне я слышала, как они с мамой ругались. Из его слов я поняла, что как-то по анализам выяснилось, что я ему не родная.

Было страшно. Я переживала, но при маме старалась не плакать и лишних вопросов не задавать, потому что видела, что ей тоже было нелегко. Папа первое время приходил ко мне часто.

Пару раз в неделю, как и обещал перед уходом. Потом визиты сократились до одного раза в неделю, а вскоре и вовсе сошли на нет. Когда я спросила у мамы, почему папа не приходит, она сильно на меня накричала.

Ее слова я не забуду никогда. Они прям отпечатались в моей памяти. «Ты ему никто!» кричала она тогда.

«Ты ему не дочь, и у него теперь другая семья, и ты ему не нужна!» Вика шмыгнула носом и, взяв салфетку, промокнула глаза. Макар протянул руку через стол и накрыл ее ладонь своей. Он понимал, что никакие слова поддержки от юной девочки сейчас не помогут.

Ей нужно просто выговориться, выплеснуть эмоции, которые она так долго копила в душе. А Вика, успокоившись, продолжила свой рассказ. После ухода папы мама стала другой.

Часто была раздраженной, и причин этому я понять не могла. Она допоздна задерживалась на работе, орала на меня по поводу и без, а однажды и вовсе сказала, что я исковеркала ей всю жизнь. Она, конечно, сказала это всего один раз, сгоряча.

Больше подобных слов я никогда от нее не слышала, но этот один раз я запомнила на всю жизнь. Все эти годы я вновь и вновь старалась добиться ее внимания, пыталась доказать, что меня можно полюбить. Я стала круглой отличницей, по дому делала абсолютно все, участвовала в олимпиадах и побеждала.

Я так хотела, чтобы мама мной гордилась. Вика улыбнулась сквозь слезы, которые вновь и вновь ручьями стекали по щекам. Но все было бесполезно, и я для нее была пустым местом.

Приходила она с работы очень поздно, а выходные пропадала у друзей. Я всегда была одна, но для всех остальных мы были обычной среднестатистической семьей. Просто от нас ушел отец, как говорится, с кем не бывает.

О моих проблемах не знал никто. Я была одета, обута, сыта, на собрания мама всегда ходила. То есть она выполняла все свои прямые обязанности, по-другому не назовешь.

Но не капли любви. Даже помню, как-то под Новый год она положила мне под елку новенький телефончик. Другой ребенок бы скакал, наверное, от счастья, а я, засыпая в новогоднюю ночь, загадывала, чтобы мама с утра меня обняла и поцеловала.

Хотя бы раз. Спросила бы, как мои дела, как в школе, сказала бы, как сильно она меня любит. Мне бы этого счастья на весь год хватило.

Но чудо так и не произошло. Вика замолчала и задумалась о своем, отстраненной глядя куда-то вдаль. И что же было дальше? Ну а что дальше? Все банально.

Поступила в колледж и встретила человека, который меня полюбил. Ну, по крайней мере, я хотела в это верить. А я за все это время так соскучилась по вниманию, что готова была принимать его от кого угодно.

А когда от этого самого внимания я забеременела, парней след простыл. Мать как узнала, такой закатилось скандал, аж вспомнит страшно. Как только она меня не обзывала, даже пощечину влепила.

Намного сильнее, кстати, чем вы, Вика смущенно улыбнулась, а потом просто выгнала из дома, сказала, что я могу катиться на все четыре стороны. Когда я спросила, куда же мне идти, она ответила, что ей все равно, главное, чтобы ее глаза меня больше не видели. Раз научилась спать с мужиками, значит, взрослая, а взрослые сами решают свои проблемы.

— И ты нашла решение, — сязвил Макар. — Нет человека, нет проблем. — Да нет, нет, — воскликнула Вика, — я хотела сделать все правильно, но столкнулась с кучей препятствий, к которым была не совсем готова.

Макар вопросительно поднял бровь. — Ну, например, первое, что я решила сделать, это попроситься жить в наше при колледже-общежитие. Но мне отказали, потому что есть прописка в городе.

Только за деньги, и я вам скажу не маленькие, которых у меня, к сожалению, не было. Но и тогда я рук не опустила, я стала искать работу, но, как вы понимаете, вариантов в мои семнадцать немного. Устроилась мыть полы в подъезде, деньги обещали платить каждый день, но в первый же день мне не заплатили, объяснив это тем, что это было типа испытательного срока.

А на второй день заплатили раза в четыре меньше, объясняя, что я очень плохо помыла. Вот тогда я поняла, что пока я еще молода, обувать меня будет каждый, а бесплатно работать я не хотела. — Где же ты жила все это время? — поинтересовался Макар.

— На вокзале, в зале ожидания. Но и там на третий день я привлекла внимание полицейского. Я видела, как он направился в мою сторону, но на мое счастье дорогу ему преградила женщина, у нее там что-то стырили.

Я не стала испытывать судьбу и слиняла. Вот в принципе и вся история. Денег нет, работы тоже из дома выгнали, что делать? Я правда старалась, дрожащим голосом проговорила Вика.

А потом мне пришла идея. — Броситься под колеса. Продолжил за нее Макар.

— Нет, — помотала Вика головой, стыдливо опустив взгляд в пол. — Сначала я хотела прыгнуть с обрыва в речку, я же рассказывала там на дороге. — Помню, — кивнул тот, но струсила.

— Ну да, — согласилась Вика, — вот оттуда-то я как раз и возвращалась через лес. Смотрю свет фар из-за поворота. Мысль пришла мгновенно, не учла, что вы успеете меня разглядеть на дороге в темноте, и шагнула.

Странно, в воду прыгнуть струсила, а по темному лесу шагать не испугалась, там вообще-то звери. — Что-то я не совсем понимаю. — Звери? — махнула Вика в изумлении и прикрыла рот рукой.

— Нет, ну я точно не знаю, но раз тебя не съели, может, люди и врут, — произнес Макар и чуть помолчав спросил. — Ну а дальше-то что будешь делать? — Я не знаю, я как с вокзала сбежала, хотела с мамой поговорить. Пришла к ней, на лавочке сидела с работой ее ждала.

Долго, а она возвращалась с каким-то мужиком, сказала, что он с ней теперь живет, и мне там больше места нет. Мол, если я хочу, могу вещи свои собрать, но жить она меня не пустит. А мужик такой мерзкий, все зыркал на меня, у меня от него до сих пор волосы дымом.

Нет, к ней точно я не вернусь, может, какой центр социальный помощи найду. А если честно, я готова хоть с бомжами жить, но родить этого малыша. Я вот сейчас вспоминаю свое поведение и не понимаю, что же мной руководило.

Я жить хочу и воспитывать ребенка. — Ну вот это другой разговор, — хлопнул Ладоша Макар. — Я с удовольствием тебе помогу.

— Как? — Да просто живи у меня до тех пор, пока не решишь все свои проблемы. Места достаточно. — Но мне нечем вам платить, — возразила Вика.

— Как это нечем? — усмехнулся Макар и хотел было еще что-то сказать, но Вика его перебила. — Да вы в своем уме? Вы за кого меня принимаете? Решили, что я на все готова ради крыши над головой? Девушка вскочила со стула и стала ходить по кухне взад и вперед, заламывая пальцы на руках. — А разве не на все? — не переставала улыбаться Макар, невозмутимо сложив руки на груди и наблюдая за реакцией гостей.

— Так сложно поддерживать в доме чистоту и готовить еду. — Что? — встала она как вкопанная. — Я не знаю, откуда в твоей прелестной головушке столь развратные мысли, да и знать не хочу, но повторяю, я люблю женщин постарше, прям старше семнадцатилетних, понимаешь? Тебе в этом плане бояться вообще нечего, а вот домработница мне и вправду нужна.

Так что, если ты согласна, то мое жилье в твоем распоряжении на тот срок, который ты определишь сама, и ребенок твой мне никак не помешает. — Да, конечно, я согласна, — обрадовалась таким поворотом дела Вика и вернулась за стол. — Спасибо вам, Макар Викторович, и… извините, пожалуйста.

Шел уже четвертый месяц, как Вика жила у Макара. Животик ее заметно округлился, и щечки тоже. Хозяйка она была превосходная, и Макар не чуть не пожалел, что приютил эту бедную девочку.

Пообщавшись с ней, мужчина пришел к выводу, что она не так глупа, как показалось ему при первой встрече. Теперь они часто беседовали вечерами на уютной кухне. — Я все решила, — рассуждала Вика за чашкой чая, мечтательно закатив глаза.

— Вот родится малыш, подрастет, сразу в институт пойду, высшее получать. Нужно уметь самой достойно зарабатывать в этой жизни. А как без образования? Она взглянула на Макара, ища в его лице одобрения и поддержки.

— Конечно, девочка, — одобрительно кивал тот, — ты идешь верной дорогой, и все у тебя получится. А через несколько дней Макар в ярости ходил по кабинету взад и вперед, то и дело крепко сжимая кулаки. Его бесила собственная бессилие…