Забувши телефон, Хірург повернувся за ним додому. І тихо зайшовши, щоб не розбудити дружину, він ЗАВМЕР, почувши її розмову по відеозв’язку, а загянувши в спальню ЗАЦІПЕНІВ на місці

Еще одна попытка, сначала тишина, а потом автоответчик сообщил ему, что вызываемый абонент находится вне зоны действия сети. Он стоял как будто окаменевший и все пытался понять, что же произошло. Почему она замолчала так внезапно и что это за удар? Почему сначала она просто не брала трубку, а теперь телефон и вовсе выключен? Через несколько часов Дмитрий сидел на кухне своей квартиры, глаза его не отрывались от экрана телефона.

Он успел уже обзвонить всех родителей Алины, ее знакомых, коллег по работе. Никто не знал, где она и почему не выходит на связь. В его голове раз за разом проигрывался тот фрагмент ее голосового сообщения, когда голос Алины прервался звуком удара и последовавший за этим тишиной, что-то тут было не так, куда же она пропала? Может, с ней произошло что-то ужасное, вопрошал он в пустоту.

Дмитрий резко выдохнул и вспомнил разговор, который она вела с тем мужчиной утром. Невольно в его памяти всплыло одно слово «зажигалка». Он взял телефон и зашел в браузер, введя в поиск «зажигалка заведения найти».

Бинго! В первой же строке выдачи он нашел то, что искал. Оказалось, что «зажигалка» — это стрип-клуб. Что? Какой еще, к черту, стрип-клуб? Что, блин, вообще происходит? Алина упоминала, что встреча будет около двух часов дня.

Было в этом что-то странное, обычно такие места начинают работать с вечера. И зачем она туда собиралась, а главное, с кем? Интуиция моментально подала сигнал тревоги, если она с кем-то встречается в браузере, то это значит, что она не знает, что происходит. Она не знает, что происходит.

И когда он увидел, что она с кем-то встречается в браузере, то он не знал, что произошло. Дмитрию, что здесь происходит? Администратор, мужчина с тёмными глазами, одетый в строгий костюм, посмотрел на Дмитрия с лёгким выражением недовольства, как будто вопрос его отвлекал от важного занятия. Его манеры показались Дмитрию слишком холодными, а ответы натянутыми.

«Слушаю вас», — сказал он, вяло скользнув взглядом по Дмитрию. «Честно говоря, у нас здесь довольно специфическая обстановка». Дмитрий чуть прищурился, заметив, как тот нервно поправляет галстук.

Он не знал точно, что это было неуверенность или просто попытка затянуть разговор, но его интуиция настойчиво подсказывала, что этот человек точно что-то скрывает. Администратор не дал прямого ответа на вопрос о визите Алины, словно он знал о чём-то, что не должен был бы обсуждать с посторонними. «Пожалуйста», — добавил Дмитрий, пытаясь не звучать грубо, «можете связаться с кем-то из ваших коллег.

Мне нужно выяснить, кто может что-нибудь знать». Администратор молча прошёл в сторону барной стойки и стал набирать номер на своём телефоне. Дмитрий не терял из виду его движение и помимо этого ещё заметил, как тот, уходя, прервал взгляд, чтобы покоситься на кого-то из команды, стоящего рядом с ним.

«Я не думаю, что вам стоит волноваться», — сказал наконец администратор со сдержанным, но насторожённым выражением лица. «Мы, конечно, вам поможем, просто видите ли, это не совсем обычное место для деловых встреч». И тут Дмитрий понял, этот человек явно что-то скрывает.

Он сказал это как бы невзначайно, его тон и невербальные сигналы говорили о многом. Поглощённый подозрением, Дмитрий всё больше чувствовал, что он наткнулся на нечто гораздо более сложное, чем он ожидал. Дмитрий стоял в своём кабинете, нервно теребя в руках телефон.

Уже несколько дней пытался он найти Алину, но все его попытки были тщетны, она исчезла, без следа и все его звонки оставались без ответа. Ни у родителей, ни у друзей она так и не объявилась. Время уходило, а бездействие могло стать фатальным.

Дмитрий понимал, что не может себе позволить ждать дальше. Он быстро набрал номер одного бывшего пациента, которому спас жизнь несколько лет назад. Случай был неоперабельным, но Дмитрий рискнул и смог совершить невозможное.

В ту ночь в хирургическое отделение доставили мужчину в критическом состоянии. Пациента звали Сергей, ему на тот момент было 46 лет, он поступил с жалобами на сильнейшие боли в животе, которые начались три дня назад. Помимо этого у пациента был напряженный живот, имелись выраженные признаки интоксикации, наблюдалась тахикардия, а давление едва достигало уровня 80 на 50.

При этом анализы показали высокий уровень лейкоцитов и резкое снижение гемоглобина. Диффузный перитонит, разрыв дивертикулы кишечника, тут кажется все уже понятно, устало сказал дежурный врач, передавая пациента Дмитрию. Он слишком нестабилен, наркоз скорее всего его убьет.

Дмитрий на тот момент был молодым, но уже опытным хирургом, он бегло взглянул на снимок КТ, часть кишечника выглядела абсолютно некротизированной, контраст буквально выливался в брюшную полость. Если не оперировать, умрет в ближайшие же часы, если оперировать, начал анестезиолог, значит прооперируем, перебил его Дмитрий, он еще жив и это наш шанс. Введите ему 20 миллиграммов преднизолона внутривенно, 3 литра физраствора и готовьте адреналин.

Предупредите реанимацию, что нам может понадобиться аппарат искусственной вентиляции легких, бросал Дмитрий указания, пока команда готовила пациента к экстренной лапаротомии. Наркоз удерживаем на минимальном уровне, тихо сказал анестезиолог, сердце его и так на пределе. Первый разрез был быстрым и ровным, Дмитрий сделал продольную лапаротомию, как только разрезали брюшину, гнойная жидкость с брызгами содержимого кишечника хлынула наружу, запах гангрены ударил в нос…