Я женился не от большой любви. Так получилось. Жена моя об этом знала, поэтому глупыми вопросами не доставала, в душу не лезла, да и хозяйкой была замечательной

Я корил себя за откровенность.

— Слушай, похоже ты можешь любить исключительно себя…. И да, — Олеся обернулась, — Гомаков, ты никогда не умел ценить того что имеешь…

Две недели я жил один. В съемной квартире стало непривычно тихо. Никто не встречал с работы, не спрашивал, как дела, не пахло пирогами, не слышалось детского смеха. Мне стало не хватать всего того, что было у меня недавно… И последние слова Леси не выходили у меня из головы. Я понял, что действительно никогда не ценил того, что имел: сначала поставил под удар отношения с Олесей, потом нагло использовал Марину, потом женился и не ценил ни жену, ни нашу семью…. Я понял, что я эгоист, жалкий самовлюбленный кретин!

Теперь мне постоянно снилась Марина. Она смотрела на меня с укором своими уставшими карими глазами. Иногда снилась Лиза, какая-то не по-детски рассудительная и строгая. В этих снах дочь иногда молча смотрела на меня, иногда, качая головой, произносила: «Папа, как ты мог!» А я не знал, что ей ответить.

Тогда, две недели назад, я вернулся домой за полночь. Квартира встретила холодом и пустотой. Я позвал Марину, в ответ – тишина. Упал на собранный диван лицом вниз, думал усну – не получилось. Голос Леси настойчиво звучал внутри меня: «Ты можешь любить исключительно себя…. Ты никогда не умел ценить того что имеешь…» Неужели это правда? Встал, пошел на кухню – тишина. Марины нет. На столе записка! Всего 3 слова: «Я не железная». Я сел на стул. Мысли путались. Я включил до сих пор спящий телефон. Восемь не отвеченных вызовов от жены. Трясущейся рукой набрал номер Марины: «Абонент не отвечает…». Голова закружилась. В старой записной книжке нашёл номер тещи. Пока набирал — чуть не сошел с ума. Гудок, еще один…

— Марина у меня. Только уснула. Не звони! – Ольга Васильевна отключилась.

«Мама, Лиза с мамой на даче!» — пронеслось в голове. Мать ответила сразу. Говорила сухо, строго, не жалея моего самолюбия. В выражениях не скупилась. Главное, я понял, что Марина заехала за дочерью, все объяснила и села с Лизонькой в такси.
Я остался один, наедине со своими мыслями, чувствами, воспоминаниями. В голове складывалась четкая картина: я – подонок, Марина – терпеливая, любящая, нежная…. Да я должен был носить ее на руках, благодарить за уют, тепло, ласку, за дочь, которую она мне подарила. Ценить ее преданность и терпение. А я не просто не ценил… Я издевался….

Две недели я жил, как в тумане. Я понял, что хочу видеть Марину рядом с собой всегда, а Олеся – всего лишь светлое воспоминание. Супруга – вот моя любовь, истинная, прекрасная, светлая. Та, которая всегда была рядом, а я упорно ее не замечал….