* Я унаследовала от бабушки гнилой дом на болоте, а брат — квартиру в Москве. Муж крикнул: «Тебе место среди погорельцев!» — и выгнал. Я ушла туда. Но зайдя в дом замерла…

Светлана покачала головой. «Нет, Катя. Ты не слышала, что он мне наговорил. После таких слов…» «Да все мужики в гневе чего только не говорят. Остынет, одумается». Светлана достала из сумочки бабушкино письмо. Конверт был запечатан сургучем, как в старые времена. «Что это?» – заинтересовалась Катя. «Бабушка оставила. Велела читать, когда одна останусь». «Ну так читай».

Светлана сломала печать. Достала сложенный листок. Бабушкин почерк, ровный, старомодный, с завитушками.

Светочка моя дорогая. Если ты читаешь это письмо, значит я уже ушла, а ты получила мое наследство. Знаю, ты сейчас расстроена и не понимаешь, почему я оставила тебе дом в Тополевке, а не киевскую квартиру. Не сердись на старуху, у меня есть причины. Дом этот особенный, Светочка. Он ждет тебя. Приезжай, не откладывай. И помни, не все то золото, что блестит, и не все то руина, что выглядит заброшенным. Целую тебя, моя девочка. Твоя бабушка Катя.

«Ну и загадки твоя бабушка загадывать любила», – Катя перечитала письмо еще раз. «Что значит, дом ждет тебя?» Светлана вспомнила, как в детстве гостила у бабушки летом. Екатерина Ивановна часто рассказывала сказки и истории, в которых всегда был скрытый смысл. «Когда-нибудь, Светочка», – говорила она, – «ты получишь то, что тебе предназначено. Не то, что хочется, а то, что нужно». Тогда эти слова казались просто бабушкиными присказками. «Может, она что-то там спрятала?» – предположила Катя. «Клад какой-нибудь?» «Катя, ну какой клад? Бабушка всю жизнь проработала учительницей в сельской школе». «А откуда тогда квартира в Киеве?» Светлана задумалась. Действительно, откуда? Бабушка переехала в Киев лет 15 назад, сказала, что досталась квартира от дальней родственницы. Все тогда удивились такой удаче. Но подробностей Екатерина Ивановна не рассказывала.

«Слушай, а может, правда съездить посмотреть?» – Катя налила еще чаю. «Хотя бы из любопытства. Заодно проветришься, от Олега отвлечешься». «А если там действительно развалено?» «Ну и что? Посмотришь и вернешься. Переночуешь у меня пока, а там видно будет. Может, Олег одумается, может, ты сама решишь, что делать дальше». Светлана кивнула. План был не худший. По крайней мере, это лучше, чем сидеть и жалеть себя. Она достала телефон и начала искать, как добраться до села Тополевка. Электричка до Чернигова, потом автобус до поселка Ладанка, а дальше… Дальше надо искать попутку или такси. «Вот это глушь», – присвистнула Катя, заглядывая в экран. «Смотри, даже на карте еле видно. Точка посреди зелени. Там написано, болотистая местность, много озер». «Ага, комары размером с вертолет и никакой цивилизации. Светка, может, ну его?» Но Светлана уже приняла решение. Завтра с утра она поедет в Тополевку. Посмотрит на бабушкин дом, поймет, что к чему. А дальше? Дальше будет видно.

Она убрала письмо обратно в конверт и задумалась. Бабушка всегда была мудрой женщиной. Если она решила оставить ей именно этот дом, значит, на то были причины. Какие – предстояло выяснить. «Ладно, подруга, давай спать ложиться», – Катя встала из-за стола. «Завтра тебе рано вставать. Диван разложишь сама, белье в шкафу. И Светка… Не переживай ты так. Все наладится».

Светлана обняла подругу. «Спасибо, Катя. Не знаю, что бы я без тебя делала». «Да ладно, чего там. Для того подруги и существуют». Лежа на раскладном диване в Катиной гостиной, Светлана смотрела в потолок и думала. Вспоминала бабушку, ее теплые руки, запах печенья в ее квартире, долгие разговоры за чаем. Екатерина Ивановна никогда не лезла с советами, но умела слушать так, что после разговора с ней все проблемы казались решаемыми. «Главное, Светочка», – говорила она, – «не бояться перемен. Иногда то, что кажется концом, на самом деле начало чего-то нового». Может быть, бабушка и сейчас, уже уйдя, пыталась ей что-то подсказать? Дом в заброшенном селе вместо квартиры в Киеве – это же не просто так. В конце концов, если бы Екатерина Ивановна хотела наказать ее за редкие визиты, она могла бы вообще ничего не оставить. Или все отписать Сергею. Но нет, она разделила наследство именно так. Сергею – блестящую киевскую квартиру. Ей – загадочный дом на болоте.

Телефон завибрировал. СМС от Олега: «Забыла кое-что забрать». К сообщению была прикреплена фотография: ее любимая кружка с котиками валялась в мусорном ведре. Светлана стиснула зубы, чтобы не заплакать. Десять лет. Неужели десять лет совместной жизни можно вот так просто выбросить в мусор вместе с кружкой? Она удалила сообщение и заблокировала номер Олега. Хватит. Что было, то прошло. Завтра начнется новый день. И новая жизнь. Какой она будет, Светлана не знала. Но точно знала одно: хуже, чем сегодня, уже не будет. Она закрыла глаза и попыталась уснуть. Завтра ей предстояла долгая дорога в неизвестность. К дому, который, по словам бабушки, ее ждет.

Электричка тряслась и скрипела на стыках рельсов, а Светлана сидела у окна и смотрела на мелькающие за стеклом пейзажи Киевской области. Серое утро, серые дома, серое небо – все казалось нарисованным одним цветом безнадежности. В вагоне было полупусто: несколько дачников с рассадой, женщина с огромными клетчатыми сумками, да пьяненький мужичок, дремавший в углу. «Следующая станция – Чернигов», – прохрипело из динамика, и Светлана встрепенулась. Три часа пути пролетели как один миг в тумане тяжелых мыслей о рухнувшей жизни.

На перроне Черниговского вокзала дул холодный майский ветер, забираясь под тонкую куртку. Светлана поежилась и покрепче ухватилась за ручку чемодана. До автобусной станции пришлось идти пешком, таксисты заламывали несуразные цены, а денег нужно было экономить. «Автобус до Ладанки идет через два часа», – равнодушно сообщила кассирша в окошке, не отрываясь от экрана телефона. «А раньше никак?» «Никак. Следующий в 14:30. Билет брать будете?» Светлана кивнула и протянула деньги. 100 гривен в один конец – не так уж дорого за 100 километров пути в неизвестность.

Время до автобуса она провела в привокзальном кафе, грея руки о картонный стаканчик с кофе. Телефон молчал, ни звонков, ни сообщений. Олег так и не позвонил, не написал, словно 10 лет совместной жизни можно было просто стереть, как ненужный файл. Сергей тоже не интересовался ее судьбой. Наверняка с Оксаной уже обмеряют свою киевскую квартиру, прикидывают, какой ремонт делать. «Справедливо бабушка все разделила», – вспомнились его слова, и Светлана скривилась от горечи. Какая там справедливость – просто каждому досталось по заслугам, как они сами считали.

Автобус оказался старым ПАЗиком, который, казалось, помнил еще советские времена. Светлана с трудом затащила чемодан в салон и устроилась на жестком сиденье у окна. Пассажиров было немного: несколько бабушек с узлами, мужчина с удочками, подросток в наушниках. «До Ладанки все?» – крикнул водитель, пересчитывая деньги. «А до Тополевки довезете?» – спросила Светлана. Водитель обернулся, смерил ее оценивающим взглядом. «Тополевка? Это которая за Ладанкой? Туда автобус не ходит, дорога плохая. Только на машине, да и то не всякая проедет». «А как же люди добираются?» «Какие люди? Там почти никто не живет. Пара стариков осталось, да и те на зиму в район перебираются».

Сердце неприятно екнуло. Светлана представляла заброшенное село, но чтобы настолько… «Может, кто-то довезет из Ладанки. За деньги». Водитель пожал плечами. «Спросите у Григория, он там таксует. Только предупреждаю, дорого возьмет. До Тополевки километров пятнадцать, но дорога – одно название. Особенно сейчас, после дождей».

Автобус тронулся, и начались два часа тряски по разбитому шоссе. За окном тянулись бесконечные поля, перелески, редкие села с покосившимися заборами. Чем дальше от Киева, тем более заброшенным казался мир. Ладанка встретила Светлану мелким дождем и запахом сырости. Автобусная остановка представляла собой ржавый навес возле полуразрушенного здания Сельпо. «Приехали», – объявил водитель, и пассажиры потянулись к выходу. Светлана выволокла чемодан и огляделась. Поселок выглядел, если не мертвым, то точно умирающим – облупленные пятиэтажки, разбитые дороги, редкие прохожие под зонтами.

«Где мне найти Григория? Таксиста?» – спросила она у водителя. «А вон его машина», – кивнул тот на потрепанную Ниву у магазина. «Зеленая. Он там обычно клиентов ждет». Григорий оказался мужиком лет пятидесяти, с лицом, похожим на печеное яблоко, все в морщинах и складках. Он сидел за рулем, читая газету, и лениво поднял глаза, когда Светлана постучала в окно.

«Вам куда?» «В Тополевку. Довезете?» Григорий отложил газету и внимательно посмотрел на нее. «В Тополевку? Это по болотной дороге. А вам там что?» «Дом посмотреть. По наследству достался». «По наследству», – протянул он задумчиво. «От кого, если не секрет?» «От бабушки. Екатерины Ивановны Соловей». Лицо Григория изменилось. «От Екатерины Ивановны? Так вы, стало быть, внучка ее? Светлана?» Она удивленно кивнула. «Вы знали бабушку?» «Как не знать? Она же учительницей в нашей школе работала, меня еще грамоте учила. Царство ей небесное. Хорошая женщина была, светлая».

Григорий вылез из машины, забрал чемодан, закинул в багажник. «Садитесь. До Тополевки довезу, денег не возьму. Это вам от меня, в память о Екатерине Ивановне». Светлана растроганно поблагодарила и устроилась на переднем сиденье. «Давно бабушка в Киев переехала?» – спросил Григорий, выруливая на дорогу. «Лет пятнадцать назад. Сказала, что квартира от родственницы досталась». «Да, помню. Все тогда удивлялись. А дом в Тополевке так и стоял пустой. Она иногда приезжала, проверяла, но жить там больше не жила». «А почему?» Григорий помолчал, сосредоточенно объезжая яму. «Место там особенное. Не каждому подходит»…