Я решила проверить своего мужа и сказала: «Дорогой, меня уволили!»…

Кстати, о какой сумме идет речь? Что предлагает вам муж?» Я назвала сумму, которую предложил Антон. Ольга Игоревна покачала головой, явно считая ее неадекватной. «Это, конечно, не соответствует реальной стоимости ваших вложений, если судить по тому, что вы рассказали.

Мы можем требовать гораздо большую сумму. Но для этого нам нужно будет провести оценку. Определить, насколько увеличилась стоимость квартиры, благодаря вашим вложениям.

Это потребует времени и некоторых финансовых затрат. Вы готовы к этому?» Я без колебаний кивнула. «Да, я готова.

Мне важно получить справедливую компенсацию, то, что я заслужила своим трудом, своими вложениями. И дело не только в деньгах. Это вопрос принципа, вопрос справедливости.» Ольга Игоревна одобрительно кивнула.

«Я понимаю и поддерживаю вашу позицию. Теперь давайте обсудим стратегию. Как я понимаю, ваш муж настроен на быстрый развод, на мирное урегулирование вопроса.

Это дает нам некоторое преимущество. Мы можем использовать его желание быстро завершить все формальности, чтобы добиться более выгодных для вас условий. Я слушала ее, чувствуя, как растет внутри уверенность, надежда на то, что справедливость восторжествует, что я смогу отстоять свои права, свои интересы.

Вот что я предлагаю, продолжила Ольга Игоревна. «Мы подготовим документы для развода, но одновременно инициируем процедуру оценки ваших вложений в квартиру. Наймем независимого оценщика, который определит, насколько увеличилась стоимость недвижимости, благодаря ремонту, улучшениям, которые вы финансировали.

И на основании этой оценки будем требовать компенсацию. Не ту, которую предлагает ваш муж, а реальную, справедливую сумму. Это звучало разумно, профессионально.

План, который мог принести результаты, защитить мои интересы, обеспечить справедливое разрешение ситуации. А что, если он не согласится? Спросила я, думая о реакции Антона, о его возможном сопротивлении. Что, если будет настаивать на своих условиях? Ольга Игоревна улыбнулась, и в ее улыбке было что-то хищное, уверенное.

Тогда мы пойдем в суд. И поверьте, у нас хорошие шансы на победу. Особенно если у вас есть документы, подтверждающие ваши расходы на ремонт и обустройство квартиры.

Суд обычно становится на сторону того, кто может документально подтвердить свои права, свои вложения. Я кивнула, чувствуя, как напряжение последних дней немного отпускает. У меня был план, была стратегия, был профессионал, готовый защищать мои интересы.

Это давало надежду, уверенность в том, что я справлюсь, что смогу противостоять Антону и его матери, их планам на мой счет. «Хорошо», — сказала я решительно. «Давайте действовать по этому плану.

Я хочу получить справедливую компенсацию, то, что заслужила своим трудом, своими вложениями». Ольга Игоревна одобрительно кивнула. Правильное решение.

Но должна предупредить. Это может занять время. Процедура оценки, переговоры, возможно судебное разбирательство.

Все это не делается за один день. Вы готовы к длительному процессу. Я без колебаний кивнула.

Готова. Мне некуда спешить. И дело не только в деньгах.

Это вопрос справедливости, вопрос принципа. Я не позволю Антону и его матери просто так отобрать у меня все, что я имею, все, что заработала своим трудом. Тогда начнем, — улыбнулась Ольга Игоревна.

— Первым делом, я подготовлю документы для процедуры оценки. А вы тем временем соберите все доказательства ваших вложений. Чеки, квитанции, договоры.

Все, что может подтвердить, что вы тратили свои деньги, на ремонт и обустройство квартиры. Я кивнула, мысленно перебирая документы, которые оставила у Маши. Там было все, что нужно.

Подтверждение переводов, договоры с мебельной фабрикой, чеки на бытовую технику, квитанции за материалы для ремонта. Все, что могло доказать мои права, мои вложения. Когда я вышла из офиса Ольги Игоревны, на душе было значительно легче.

У меня был план, была стратегия, была надежда на то, что справедливость восторжествует. Что я смогу отстоять свои права, свое достоинство, свое будущее. По дороге на работу я размышляла о том, как изменилась моя жизнь, за последние несколько дней.

Еще недавно, я считала себя счастливой женщиной, у которой есть все. Любящий муж, стабильная работа, планы на будущее. А теперь? Теперь я знала правду о своем браке, о предательстве Антона, о его планах на мой счет.

Это было больно, это было горько. Но вместе с тем это было освобождающе. Словно кто-то сорвал повязку с глаз, и я увидела реальность такой, какая она есть.

Без иллюзий, без самообмана, и хотя впереди была борьба, трудная, возможно долгая, я была готова к ней. Готова отстаивать свои права, свое достоинство, свое будущее. Готова бороться за справедливость, которой заслуживала.

Неделя выдалась напряженной. На работе было много дел, связанных с моей новой должностью. Приходилось осваивать новые обязанности, вникать в тонкости руководства отделом, решать вопросы, с которыми раньше не сталкивалось.

Это отнимало много времени, сил, энергии. Но в то же время, помогало отвлечься от личных проблем, от мыслей о предстоящем разводе, о предательстве Антона. Дома я старалась проводить как можно меньше времени.

Уходила рано утром, возвращалась поздно вечером, ссылаясь на собеседование, на встречи с потенциальными работодателями. Антон, казалось, был доволен таким положением дел. Он тоже часто отсутствовал, приходил поздно, иногда вообще не ночевал дома, отправляя сообщения, что останется у друзей, я догадывалась где именно, или, точнее, у кого он проводил эти ночи.

У Веры, у женщины, которая должна была занять мое место в его жизни. И хотя мысль об этом причиняла боль, я старалась не думать об этом, сосредоточиться на том, что могла контролировать. На своей работе, на своих планах, на своей борьбе за справедливость.

Ольга Игоревна, действовала быстро и эффективно. Уже через несколько дней после нашей встречи, она нашла независимого оценщика, который согласился определить стоимость моих вложений в квартиру. Я предоставила ему все документы, чеки, договоры, квитанции, которые забрала у Маши.

Оценщик, внимательный мужчина средних лет, тщательно изучал каждую бумажку, задавал вопросы, делал пометки в своем блокноте, его заключение превзошло мои ожидания. Согласно его оценке, мои вложения в ремонт и обустройство квартиры, составляли почти 40% от ее текущей рыночной стоимости. Сумма, которую он назвал, в несколько раз превышала то, что предлагал мне Антон, в качестве компенсации.

Ольга Игоревна, была довольна результатом. Теперь у нас на руках были не просто документы, подтверждающие мои расходы, но и официальная оценка, которую можно было предъявить в суде, если до этого дойдет. Мы договорились, что она подготовит предложение для Антона.

Письмо с указанием суммы компенсации, которую я считаю справедливой, и с предупреждением о том, что в случае отказа, мы будем решать вопрос через суд. Пока Ольга Игоревна, занималась юридической стороной вопроса, я продолжала работать, стараясь максимально эффективно выполнять свои новые обязанности. Мне нравилась моя новая должность, нравилось руководить отделом, принимать решения, видеть результаты своего труда.

Это давало ощущение контроля над ситуацией, уверенности в своих силах, в своем будущем. Дома я по-прежнему старалась избегать Антона, минимизировать наши общения. Не потому, что боялась его, а потому, что каждый разговор с ним, напоминал мне о его предательстве, о его лжи, которая продолжалась неизвестно сколько времени.

Он, казалось, тоже был рад такому положению дел. Мы жили как соседи по коммунальной квартире. Встречались на кухне, обменивались формальными фразами, и расходились по своим комнатам.

Я спала в спальне, он. На диване в гостиной. И эта физическая дистанция, была символом той пропасти, которая образовалась между нами.

Однажды вечером, вернувшись с работы, я обнаружила Антона дома, что было редкостью в последнее время. Он сидел на кухне, что-то сосредоточенно печатая на ноутбуке. Увидев меня, он закрыл крышку, и повернулся.

«Нам нужно поговорить, Лена», — сказал он, и в его голосе, я услышала что-то новое. Не обычную враждебность или раздражение, а нечто похожее на нервозность, на неуверенность. Я молча сняла пальто, повесила его в шкаф, прошла на кухню, и села напротив него.

Я слушаю. Он вздохнул, словно собираясь с мыслями. Я говорил с юристом.

Он считает, что нам стоит ускорить процесс развода. И … он думает, что твои требования относительно компенсации за квартиру могут быть … не совсем обоснованными. Я усмехнулась.

Не совсем обоснованными. Это его формулировка, или твоя? Антон поморщился. Лена, давай без этого.

Я пытаюсь решить все мирно, без лишних конфликтов. Но ты должна понимать. Квартира принадлежит мне, она досталась мне от отца.

И любые твои вложения в нее. Это просто часть нашей совместной жизни, нашего брака. Ты не можешь теперь требовать за это компенсацию.

Я смотрела на него, думая о том, как хорошо он научился лгать, манипулировать, выворачивать факты наизнанку. И как я раньше не замечала этой его способности, этой черты характера. Антон, я не собираюсь обсуждать это с тобой, ответила я спокойно.

У меня есть адвокат, у тебя. Свой юрист. Пусть они общаются между собой, решают юридические вопросы.

А мы? Мы, кажется, уже все друг другу сказали. Его лицо изменилось, стало жестче, в глазах появился холодный блеск. Ты играешь с огнем, Лена.

Я пытаюсь решить все по-хорошему, предлагаю тебе компенсацию, которая более чем щедра, учитывая обстоятельства. Но если ты настаиваешь на своем. Что же, я могу быть и не таким понимающим.

В его словах явно слышалась угроза, но я не позволила себе испугаться. Прозвучала как угроза. Это она и есть.

Он отвел взгляд. Не угроза. Просто предупреждение…