Я решила проверить своего мужа и сказала: «Дорогой, меня уволили!»…

Я же написала тебе. «Была на собеседованиях. Ищу работу, как ты и хотел».

Он нахмурился, явно не ожидая такого ответа. «Но было почти девять вечера. Какие собеседования в такое время?» Я пожала плечами, проходя мимо него на кухню.

После собеседования встретилась с подругой, с Машей. Мне нужна была моральная поддержка после вчерашнего разговора. Антон последовал за мной, встал в дверях кухни, наблюдая, как я наливаю воду в чайник, достаю чашку.

«А ты не думаешь, что мы должны обсудить наше будущее?» Детали развода, раздел имущества, я повернулась к нему, стараясь, чтобы мой взгляд был усталым, но не вызывающим. Антон, я думала об этом весь день. И пришла к выводу, что мне нужна консультация адвоката.

Я не разбираюсь в юридических тонкостях, не знаю своих прав. И прежде чем соглашаться на твои условия, я хочу быть уверена, что они справедливы. Его лицо изменилось, стало жестче, в глазах появился холодный блеск.

Адвоката. Зачем тебе адвокат, Лена? Мы можем решить все мирно, без привлечения третьих лиц. Я продолжала спокойно готовить чай, не глядя на него.

Конечно, можем. Но для этого мне нужно знать, на что я имею право. Какую компенсацию я могу требовать за свои вложения в ремонт, в обустройство квартиры.

Это нормально, Антон. Это бизнес, ничего личного. Я намеренно использовала его же слова, его же подход к нашему разводу.

Он хотел сделки. Хорошо, пусть будет сделка. Но на справедливых условиях, а не на тех, которые он пытался мне навязать.

Антон молчал, явно не зная, что ответить. Он не ожидал сопротивления, не ожидал, что я буду отстаивать свои права. В его сценарии я должна была быть сломленной, напуганной, готовой согласиться на любые условия, лишь бы не остаться на улице.

А вместо этого, видел перед собой спокойную, уверенную женщину, которая говорила о юристах, о компенсациях, о своих правах. Лена, мне казалось, мы договорились, наконец произнес он, и в его голосе, слышалась плохо скрываемая досада. Я предложил тебе компенсацию, которая позволит тебе снять жилье, на первое время, пока ты не найдешь работу, не встанешь на ноги.

Что изменилось, я повернулась к нему, глядя прямо в глаза. Изменилось то, что я подумала. И поняла, что твое предложение несправедливо.

Я прожила в этой квартире, десять лет, Антон. Вложила в нее свои деньги, свой труд, свою любовь. Это был наш дом, наше общее пространство.

И теперь ты предлагаешь мне сумму, на которую я даже не смогу снять приличную квартиру, на три месяца. Это не компенсация, это подачка. И я ее не приму.

Его лицо исказилось от гнева. Ты забываешь, что квартира принадлежит мне. Она досталась мне от отца, она никогда не была твоей.

И любые твои вложения. Это просто плата за проживание. Ты жила здесь бесплатно все эти годы, пользовалась всеми благами.

И теперь требуешь еще и компенсацию. Я поставила чашку на стол, выпрямилась, чувствуя, как внутри нарастает волна гнева. Бесплатно.

Я жила здесь бесплатно. Я, которая оплачивала половину всех счетов, всех расходов. Я, которая потратила свои премиальные, на ремонт ванной комнаты и спальни.

Я, которая покупала мебель, технику, все, что делала эту квартиру домом, а не просто жил площадью. И ты имеешь наглость говорить, что я жила здесь бесплатно. Антон отступил на шаг, явно не ожидая такой отповеди.

Его рот открылся и закрылся, словно он не мог подобрать слов для ответа. И знаешь, что еще, продолжала я, чувствуя, что уже не могу остановиться, что все накопившееся за эти дни. Боль, обида, гнев.

Требует выхода. Ты был не просто моим мужем, ты был моим партнером, моей семьей. Я поддерживала тебя во всем, верила в тебя, доверяла тебе.

И как ты отплатил мне за это? Внезапным решением о разводе, пренебрежительным отношением, предложением, которое оскорбляет мое достоинство. Если ты думаешь, что я просто так соглашусь на это, то ты плохо меня знаешь, Антон. Очень плохо.

Я видела, как меняется выражение его лица. Как первоначальный гнев сменяется чем-то похожим на неуверенность, на сомнение. Он явно не был готов к такой реакции, к такому сопротивлению.

В его плане все должно было идти гладко. Я должна была быть сломленной, послушной, готовой принять любые его условия. А вместо этого перед ним стояла женщина, готовая бороться за свои права, за свое достоинство.

«Лена, давай не будем усложнять», произнес он уже более примирительным тоном. «Я понимаю, что тебе трудно принять это решение. Понимаю, что ты чувствуешь себя обиженной, преданной.

Но давай будем реалистами. Развод. Это уже решенный вопрос.

И чем быстрее мы завершим все формальности, тем лучше для нас обоих». Я отвернулась, делая вид, что занята приготовлением чая. На самом деле, мне просто нужна была пауза, чтобы собраться с мыслями, не выдать себя, свою осведомленность о его истинных планах.

«Возможно, ты прав», — сказала я наконец, не глядя на него. «Возможно, развод действительно неизбежен. Но это не значит, что я должна соглашаться на несправедливые условия.

Я буду защищать свои права, Антон. Законными способами, через суд, если потребуется». Он молчал, и в этом молчании я чувствовала его растерянность, его неуверенность.

Он не знал, как реагировать на эту новую меня. Решительную, уверенную в своих правах, готовую бороться, и еще, — добавила я, поворачиваясь к нему. — Я хочу, чтобы ты знал.

Я больше не буду той наивной, доверчивой женщиной, которой ты мог манипулировать. Той, которая верила каждому твоему слову, принимала все твои решения, как единственно правильные. Ты хочешь развода? Хорошо.

Но это будет развод на справедливых условиях, а не на тех, которые ты пытаешься мне навязать. Антон сжал губы, его взгляд стал холодным, расчетливым. Я вижу, ты уже все решила.

И чего именно ты хочешь? Какую компенсацию считаешь справедливой? Я пожала плечами, стараясь выглядеть спокойной, уверенной. Пока не знаю. Завтра я встречаюсь с адвокатом, она поможет мне разобраться в моих правах, подскажет, на что я могу рассчитывать.

После этого мы сможем обсудить конкретные цифры. Он нахмурился, явно недовольный таким поворотом событий. Лена, я надеялся, что мы сможем решить все мирно, без привлечения адвокатов, без судов.

Но если ты настаиваешь на этом пути. Что же, я приму бой. В его словах звучала угроза, но я не позволила себе испугаться.

Я знала, что прав правда на моей стороне, и что есть люди, готовые поддержать меня в этой борьбе. Я не ищу боя, Антон, ответила я спокойно. Я ищу справедливости.

И если ты предложишь мне справедливые условия, я соглашусь на них. Но не раньше, чем узнаю, на что имею право по закону. Он развернулся и вышел из кухни, не сказав больше ни слова.

Я слышала, как он прошел в гостиную, как включил телевизор, сделав звук громче обычного. Возможно, чтобы заглушить свои мысли, свои сомнения. Или чтобы показать мне, что разговор окончен, что он не желает продолжать его.

Я медленно пила чай, пытаясь успокоиться, собраться с мыслями. Первый раунд противостояния остался за мной. Я не подалась на давление, не согласилась на его условия, заявила о своих правах.

Но это была только первая стычка, впереди была настоящая битва. И к ней нужно было подготовиться. Собрать документы, разработать стратегию, найти союзников, завтрашняя встреча с адвокатом, была важным шагом в этой подготовке.

Я надеялась, что Ольга Игоревна окажется, именно тем специалистом, который сможет помочь мне, защитить мои интересы, отстоять мои права. А пока? Пока нужно было просто пережить эту ночь. Еще одну ночь под одной крышей с человеком, который предал меня, который планировал мое уничтожение.

Человеком, которого я когда-то любила, которому доверяла, с которым мечтала прожить всю жизнь. Я поднялась в спальню, закрыла дверь, легла на кровать, глядя в потолок. В голове крутились обрывки фраз, сцен, воспоминаний.

Подслушанный разговор Антона с матерью, его лживые объяснения, его предложение о компенсации, которое было скорее насмешкой, чем реальной помощью. И за всем этим стояла какая-то Вера, женщина, которую я никогда не видела, но которая уже изменила мою жизнь, разрушила мой брак, мою семью. Кто она, эта Вера? Какая она? Молодая, красивая, послушная.

Именно такая, какой всегда хотела видеть невестку Наталья Викторовна. Женщина, которая не будет спорить, отстаивать свои права, которая будет во всем соглашаться с мужем и его матерью. И ребенок.

Ребенок Сергея, брата Антона. Мальчик, которого Антон собирался усыновить, сделать своим сыном. В то время как мне он всегда говорил, что еще не готов к отцовству, что нам нужно подождать, встать на ноги, обеспечить будущее.

Все это причиняло боль, острую, пронзительную боль предательства. Но вместе с тем внутри росла решимость, уверенность в том, что я не позволю им просто так растоптать мою жизнь, мое достоинство. Я буду бороться.

За себя, за свое будущее, за справедливость, которой заслуживала. С этими мыслями я наконец провалилась в тревожный, прерывистый сон. Сон, в котором снова видела Антона, его мать, неизвестную мне веру, с ребенком на руках.

Они все смотрели на меня с превосходством, с уверенностью в своей победе. Но в этом сне я не была жертвой, не была беспомощной. Я стояла перед ними, высоко подняв голову, готовая к битве, к борьбе за свои права, за свое достоинство.

И в их глазах читался страх. Страх перед моей силой, моей решимостью, моей готовностью идти до конца. Утром я проснулась с ощущением странной легкости, словно приняв решение бороться, я сбросила с себя тяжесть сомнений, страхов, неуверенности.

Быстро собралась, стараясь не шуметь. Антон еще спал на диване в гостиной, укрывшись с головой одеялом, словно пытаясь спрятаться от реальности, от последствий своих действий, я вышла из дома, вдохнула свежий утренний воздух, и впервые за долгое время почувствовала что-то похожее на надежду. Надежду на то, что все наладится, что я справлюсь с этим испытанием, выйду из него сильнее, мудрее, свободнее.

Офис Ольги Игоревны находился в центре города, в старинном здании, с высокими потолками и лепниной. Сама обстановка офиса. Строгая, элегантная, профессиональная.

Внушала уважение и доверие. Такой же была и сама Ольга Игоревна. Женщина лет 45, с внимательным взглядом умных глаз, в строгом деловом костюме, с безупречной прической.

Она встретила меня в приемной, проводила в свой кабинет, предложила чай или кофе. Я отказалась, слишком взволнованная предстоящим разговором, чтобы думать о чем-то подобном, и так Елена, начала она, усаживаясь за стол напротив меня. Вчера по телефону вы сказали, что ваш муж хочет развестись, и предлагает вам компенсацию за отказ от доли в квартире.

Расскажите мне об этом подробнее. Как долго вы женаты, есть ли у вас дети, какое имущество нажито за время брака? Я глубоко вздохнула и начала рассказывать. О том, как мы с Антоном прожили в браке 10 лет, как квартира, в которой мы жили, досталась ему по наследству от отца, но как я вкладывала в нее свои средства.

Ремонт, мебель, техника. О том, как внезапно он решил развестись, как предложил мне мизерную компенсацию, которая была скорее насмешкой, чем реальной помощью. Ольга Игоревна внимательно слушала, делая заметки в блокноте.

Иногда задавала уточняющие вопросы, просила конкретизировать какие-то детали. Когда я закончила, она откинулась на спинку кресла, задумчиво постукивая ручкой по столу. «Елена, ситуация достаточно типична для бракоразводных процессов», — произнесла она наконец.

«Формально квартира является собственностью вашего мужа, так как досталась ему по наследству до брака. Но по закону вы имеете право на компенсацию за вложение в общее имущество. И не просто за покупку мебели или бытовой техники, а за все, что увеличило стоимость квартиры.

Ремонт, перепланировку, улучшение жилищных условий. Вы сказали, что у вас сохранились документы, подтверждающие ваши расходы». Я кивнула.

«Да, у меня есть чеки, квитанции, договоры. Все, что может подтвердить, что я тратила свои деньги, на ремонт и обустройство квартиры». «Отлично», — улыбнулась Ольга Игоревна.

«Это важно. Без документальных подтверждений было бы сложно доказать ваши права. А так? У нас есть хорошие шансы добиться справедливой компенсации…