Я решила проверить своего мужа и сказала: «Дорогой, меня уволили!»…

Антон на мгновение замер, и я увидела в его глазах что-то похожее на панику. Он не ожидал такого прямого вопроса. «Нет, Лена, дело не в другой женщине», — попытался соврать он.

«Дело в нас, что наши отношения исчерпали себя». «А я не верю тебе», — продолжала я, вкладывая в голос всю боль, все разочарования, которые испытывала на самом деле. «Ты изменился в последнее время.

Стал отстраненным, холодным. Часто задерживаешься на работе, не отвечаешь на звонки. Я же не слепая, Антон.

Я все вижу, все чувствую». Он отвернулся, избегая моего взгляда. «Не надо превращать все в мелодраму, Лена.

Я сказал тебе правду. Наш брак исчерпал себя. Мы стали чужими людьми.

И лучше расстаться сейчас, по-хорошему, чем продолжать мучить друг друга». Я молча смотрела на него, думая о том, насколько же хорошо он лжет. Как искусно играет роль усталого, но все еще заботливого мужа, который просто хочет прекратить отношения, ставшие обузой для обоих.

И если бы я не знала правду, если бы не слышала его разговор с матерью, я, возможно, даже поверила бы ему. Приняла бы его решение как неизбежное, смирилась бы с ним. Но я знала правду.

Знала, что за этим стоит другая женщина, ребенок, планы на новую жизнь, из которой я была исключена с самого начала. И эти знания давали мне силу, давали мне преимущество. Я поднялась с дивана, глядя на Антона с выражением, которое, надеюсь, он интерпретировал как смирение с неизбежным.

«Хорошо. Если ты уже все решил, я не буду бороться. Но мне нужно время, чтобы все осмыслить, принять.

И решить, что делать дальше». Конечно, кивнул он, явно обрадованный тем, что я не устроила сцену, не начала истерику. «Я понимаю.

Возьми столько времени, сколько нужно. Но не затягивай, пожалуйста. Чем быстрее мы завершим все формальности, тем лучше для нас обоих».

Я сделала шаг к выходу из комнаты, затем остановилась, словно вспомнив что-то важное. «А где ты будешь жить?» После развода, я имею в виду. Антон явно не ожидал такого вопроса.

Он замялся, и я увидела, как по его лицу пробежала тень паники. Я. Я еще не думал об этом. «Скорее всего, сниму квартиру.

Или поживу у друзей, пока не решу, что делать дальше». Новая ложь. Он уже все решил.

Он переедет к Вере, будет жить с ней, и ребенком своего брата в доме, который они купят на деньги от продажи нашей квартиры. Доме, который присмотрела его мать. Интересно, как давно они планируют это.

Как давно за моей спиной плетется эта паутина лжи и предательства. Я, понимая, щекивнула, делая вид, что верю каждому его слову. «Конечно.

Тебе нужно подумать. Нам обоим нужно». С этими словами, я вышла из комнаты, оставив Антона одного.

Зашла в ванную, заперла дверь и прислонилась к ней спиной, чувствуя, как дрожат колени от пережитого напряжения. Я справилась. Сыграла свою роль достаточно убедительно, чтобы он поверил.

Чтобы думал, что его план работает, что я сломлена, напугана перспективой остаться без работы и без крыши над головой. Что я готова согласиться на любые его условия. Но это было только начало.

Теперь мне предстояло разработать свой план, свою стратегию. Я не собиралась позволить Антону, и его матери, просто так отобрать у меня все, что я имела, все, что мы строили вместе на протяжении десяти лет. Не собиралась уходить, поджав хвост, позволяя им торжествовать победу.

Из-за двери донесся звук телефонного разговора. Антон с кем-то говорил, и судя по приглушенному тону, это был важный, конфиденциальный разговор. Я прислушалась, но слов разобрать не могла.

Скорее всего, он звонил своей матери, докладывал о том, как прошел наш разговор. Я умылась холодной водой, глядя на свое отражение в зеркале. Лицо осунувшееся, глаза покрасневшие от сдерживаемых слез.

Выгляжу именно так, как и должна выглядеть женщина, только что узнавшая о решении мужа развестись с ней. Идеально для моей роли. Выйдя из ванной, я прошла прямо в спальню, игнорируя Антона, который все еще говорил по телефону в гостиной.

Закрыла за собой дверь, легла на кровать, уставившись в потолок. В голове крутились мысли, планы, стратегии. Что делать дальше? Как поступить? Кому обратиться за помощью? Я не знала ответов на все эти вопросы.

Знала только одно. Я буду бороться. За свое достоинство, за свою долю имущества, за свое будущее.

Я не позволю Антону и его матери победить. Не позволю им разрушить мою жизнь, мою веру в себя. Уже засыпая, я вдруг подумала о завтрашнем дне.

Мне нужно было ехать на работу, приступать к своим новым обязанностям. Антон конечно думал, что я уволена, что у меня нет работы, нет средств к существованию. И это давало мне еще одно преимущество.

Пока он считал меня беспомощной, зависимой от него финансово, я могла действовать, готовиться к настоящей битве. Да, завтра я поеду на работу. Буду выполнять свои новые обязанности, встречаться с клиентами, руководить отделом.

А вечером начну поиски адвоката. Человека, который поможет мне отстоять мои права, мою долю в нашем общем имуществе. Человека, который не позволит Антону и его приятелю-юристу обвести меня вокруг пальца.

А пока? Пока нужно было просто пережить эту ночь. Эту первую ночь, с осознанием того, что мой брак был ложью, что человек, которому я доверяла безоговорочно, все это время предавал меня, планировал мое уничтожение. Эту ночь, которая, возможно, была началом новой главы в моей жизни.

Главы, в которой я уже не буду наивной, доверчивой, Еленой Савиной. А стану женщиной, которая знает себе цену, которая готова бороться за свои права, за свое счастье. С этими мыслями я закрыла глаза, позволяя усталости взять вверх.

Завтра будет новый день. День, который приблизит меня к победе. К справедливости, которой я заслуживала.

Мне снились странные, тревожные сны. В них Антон и его мать смеялись надо мной, указывая пальцами, шепча за спиной. Была там и неизвестная мне женщина, с ребенком на руках.

Вероятно, та самая Вера. Она смотрела на меня с превосходством, с уверенностью человека, знающего, что победа, уже в его руках. Проснулась я задолго до будильника, с ощущением тяжести на сердце, и четким пониманием того, что нужно делать дальше.

Первым делом, необходимо было поговорить с адвокатом, причем не с первым попавшимся, а с тем, кто специализируется именно на бракоразводных процессах, кто знает все тонкости и подводные камни этой процедуры. Антон еще спал. Он лежал на диване в гостиной, куда ушел вчера вечером, даже не попытавшись вернуться в нашу общую спальню.

Я тихо прошла в ванную, собралась, оделась, стараясь не шуметь. Мне нужно было уйти раньше, чем он проснется, чтобы избежать новых разговоров, новых объяснений. Оставила записку на кухонном столе.

Короткую, сдержанную. Ушла по делам, буду поздно. И подпись.

Просто Лена, без обычного привычного. Целую, твоя Эл. Эти времена прошли.

Теперь между нами была пропасть, заполненная ложью, предательством, холодным расчетом. Выйдя из дома, я глубоко вдохнула свежий утренний воздух. Странно, но впервые за долгое время почувствовала что-то похожее на свободу.

Словно тяжелые оковы, сдерживавшие меня, наконец спали. Я больше не была связана ложью, не должна была притворяться, что все хорошо, когда на самом деле все разваливалось на части. Теперь я могла действовать открыто, бороться за себя, за свое будущее.

По дороге на работу я позвонила Маше. Мне нужен был совет, нужен был человек, которому я могла доверять. Маша ответила сразу, словно ждала моего звонка.

Лена, как ты? Все в порядке. Я вздохнула, не зная с чего начать. Маша, мне нужна твоя помощь.

Точнее, твой совет. Ты не знаешь хорошего адвоката по бракоразводным процессам. Она помолчала секунду, затем ответила.

Вообще-то знаю. Моя двоюродная сестра развелась в прошлом году, и ей помогала очень толковая женщина-адвокат. Кажется ее зовут Ольга Игоревна.

У меня должен быть ее номер. Сейчас поищу и перезвоню тебе. Я поблагодарила ее и отключилась.

Буквально через пару минут Маша перезвонила, продиктовала номер. Лена, ты можешь мне рассказать, что происходит? Я волнуюсь за тебя. Я почувствовала, как к горлу подступает комок.

После всего, что случилось за последние сутки, эта искренняя забота, это участие, почти заставили меня расплакаться. Спасибо, Маша. Я обязательно все расскажу, но не сейчас.

Не по телефону. Можем встретиться после работы. Она согласилась, и мы договорились увидеться вечером, в небольшом кафе, недалеко от офиса.

А пока мне предстояло погрузиться в работу, приступить к новым обязанностям руководителя отдела. Странно, но работа стала для меня своеобразным спасением. Решая текущие вопросы, проводя совещания, общаясь с клиентами, я на время забывала о своих личных проблемах, о предстоящем разводе, о предательстве Антона.

Здесь, в офисе, я была не брошенной женой, а компетентным специалистом, руководителем, от решений которого зависела работа целого отдела. Коллеги поздравляли меня с повышением, улыбались, говорили, что я заслужила это своим трудом, своим профессионализмом. И эти слова, эта поддержка, давали мне силы, уверенность в том, что я справлюсь, что смогу пережить этот трудный период в моей жизни.

В обеденный перерыв я нашла тихий уголок и позвонила по номеру, который дала мне Маша. Ольга Игоревна ответила после третьего гудка. У нее был приятный, уверенный голос.

Голос человека, знающего себе цену. Я коротко объяснила ситуацию. Муж хочет развестись, предлагает мизерную компенсацию за отказ от доли в квартире, которая формально принадлежит ему, но в которую я вкладывала свои средства на протяжении десяти лет.

Не стала упоминать о подслушанном разговоре, о вере, о ребенке. Это было слишком личное, слишком болезненное. Ольга Игоревна внимательно выслушала меня, затем задала несколько конкретных вопросов…