Я решил продать машину своей жены пять месяцев после того, как она ушла. Но когда я открыл бардачок…

Задаваясь вопросом, достаточно ли она. Задаваясь вопросом, делает ли она правильные вещи в своей жизни. Она писала о своих страхах тоже, вещах, о которых я даже не знал, что они беспокоят её.

Не только большие, как болезнь или смерть, но маленькие. Как неспособность сделать родителей гордыми. Или страх потерять себя в браке.

Она никогда не говорила эти вещи мне вслух. Она держала их в этой книге. Она также писала о тихих моментах между нами, которые я полностью забыл или просто не заметил.

После нашего первого выкидыша я прокручивал телефон во время большей части еды. Она написала, как хотела поговорить, но решила молчать, потому что я выглядел уставшим. Чтение этого сломало что-то внутри меня.

Это было как узнать о версии нашего брака, которой я даже не осознавал существования. Как будто я жил только половиной его, а она несла другую половину сама. Сначала я перескакивал.

Некоторые записи ощущались как ежедневные размышления, ничего слишком серьёзного. Но потом я попал на раздел, который она написала после нашего второго выкидыша. Та запись остановила меня холодно.

Она написала, что после диагноза чувствовала себя сломанной и физически, и эмоционально. Она сказала, мы начали отдаляться в это время. Что пока я хоронил себя в работе, она вливала себя в свой бизнес просто чтобы оставаться занятой.

Она сказала, мы больше не были по-настоящему нами, просто два человека, несущих боль по-разному. И в том пространстве она снова связалась с кем-то из своего прошлого, своим бывшим. Я узнал бы, что он тоже был женат в то время.

Сначала, она сказала, он был просто кем-то, с кем поговорить, кем-то, кто понимал. А потом это превратилось в нечто другое. Она писала о временах, когда они встречались, длинных разговорах, которые превращались в признания, потом касания, потом больше.

Она сказала, быть с ним возвращало, кем она была раньше, до того, как почувствовала себя тенью себя. Читая это, нет способа объяснить. Я продолжал читать, хотя каждая часть меня хотела захлопнуть книгу и забыть, что она существует.

И предательство не закончилось там. Она написала, что даже после диагноза рака, даже когда мы шли в больницу вместе и я сокращал работу просто чтобы сидеть рядом с ней, она всё ещё виделась с ним, всё ещё писала ему, всё ещё позволяла ему навещать. Та последняя часть выбила воздух из меня, потому что теперь я помнил, как видел его в больнице одним днём.

Он принёс ей цветы и остался примерно на 10 минут. Я думал, он просто старый друг, зашедший. Я даже пожал ему руку…