Я ехала на аб0рт из-за нищеты и долгов, но вернулась за паспортом. В почтовом ящике лежало письмо: бездетная тётка, которую я не видела 20 лет, оставила мне всё наследство, но с одним НЕОЖИДАННЫМ условием…

Она хотела, чтобы всё было сделано безупречно, чтобы ни один негодяй не смог потом оспорить её волю. Она продумала каждый шаг, она буквально выстроила для вас крепость Алина, чтобы защитить вас и этого ребёнка. Она сказала мне тогда, «Я не успею стать ей опорой при жизни, так я стану ей опорой после смерти.

Она вас очень любила». Я сидела, оглушённая этим откровением. Получается, что всё это – не цепь случайностей.

Это был тщательно продуманный план спасения. План, рождённый в сердце любящей женщины, которая сама когда-то не смогла спастись. Я вышла из клиники совершенно другим человеком.

Я не просто получила наследство, я получила благословение. Я чувствовала за спилой незримую поддержку сразу трёх женщин – тёти Матильды, Анны Борисовны и теперь ещё Елены Фёдоровны. Я шла по улице, улыбаясь своим мыслям, и вдруг увидела его.

Глеб стоял, прислонившись к стене дома напротив клиники. Он выглядел ужасно – небритый, осунувшийся, в помятой одежде. Он, видимо, караулил меня здесь.

Увидев меня, он бросился навстречу. «Алина!» – его голос был хриплым. «Я тебя нашёл! Я знал, что ты где-то здесь! Я был на твоей работе, они сказали, что ты уволилась!» Он попытался схватить меня за руку, но я сделала шаг назад.

«Что тебе нужно, Глеб?» – спросила я спокойно. В моём голосе не было ни страха, ни ненависти, только усталость. «Алина, вернись! Прошу тебя! Я был дураком, я всё осознал, я не могу без тебя!» Он перешёл на жалобный тон.

«У меня нет денег, меня выселяют из квартиры, я не знаю, что делать!» Я смотрела на него и не чувствовала ни капли жалости. «Это твои проблемы, Глеб. Ты сам выбрал такую жизнь».

«Но деньги! Деньги же общие!» Его лицо исказилось злобой, когда он понял, что жалость не работает. «Я твой гражданский муж! Я имею право наполовину! Ты не можешь просто так взять и кинуть меня! Я подам в суд!» Он повысил голос, прохожие начали оборачиваться. Раньше я бы сгорела со стыда, но сейчас я лишь холодно смотрела на него.

«У тебя нет никаких прав!» – отчеканила я. «И в суд тебе подавать не с чем, а теперь уйди с моей дороги!» Он сделал шаг ко мне, его глаза сузились. «Ах ты!» – прошипел он и занёс руку. Я не отступила, но ему не суждено было закончить фразу.

Рядом с нами плавно затормозил солидный чёрный автомобиль, из которого вышел нотариус Виктор Петрович. Он должен был забрать меня от клиники, чтобы поехать в банк. «Молодой человек!» – произнёс он своим спокойным, веским голосом.

«Я бы настоятельно не рекомендовал вам поднимать руку на мою клиентку, иначе наш дальнейший разговор будет проходить в присутствии сотрудников полиции». Вид представительного мужчины в дорогом костюме, вышедшего из шикарной машины, подействовал наглебо отрезвляюще. Он сдулся, как проколотый шарик.

Вся его агрессия мгновенно испарилась. Он что-то пробормотал себе под нос, злобно зыркнул на меня и, вжав голову в плечи, быстро зашагал прочь, растворяясь в толпе. «С вами всё в порядке, Алина Игоревна?» – участливо спросил Виктор Петрович, открывая передо мной дверь машины.

«Да», – выдохнула я, садясь на мягкое кожаное сиденье. «Теперь да, спасибо вам». «Это моя работа – защищать интересы моих клиентов», – сказал он.

А Матильда Леопольдовна просила меня присмотреть за вами. В банке я впервые увидела точные цифры. Когда управляющий отделением озвучил мне сумму, которая хранилась на счетах тети Матильды, у меня закружилась голова.

Это были не просто деньги на безбедную жизнь, это была целая вселенная возможностей. Я могла дать своему ребенку лучшее образование, путешествовать, заниматься тем, чем я захочу. Я могла больше никогда в жизни не думать о том, хватит ли мне денег до зарплаты.

Виктор Петрович помог мне разобраться с бумагами, дал контакты хорошего финансового консультанта. Я чувствовала себя героиней фильма, которая не до конца понимает, что происходит. Вечером, сидя в своей тихой гостиной, я все еще не могла поверить в реальность произошедшего.

Я рассказала обо всем Анне Борисовне, и она прослезилась от радости. «Вот, видишь, деточка, Матильда все видит оттуда и оберегает тебя», сказала она. «А про этого забудь, он больше не появится.

Такие, как он, боятся силы и уверенности». Мы пили чай, и Анна Борисовна вдруг спросила. «А ты знаешь, что у Матильды ведь еще и домик за городом есть?» Говорила, что только там по-настоящему отдыхает душой.

«Тебе бы съездить туда, посмотреть. Там воздух другой, тишина. Для тебя и для малышки это сейчас лучшее лекарство»…