Взявши мікрофон на весіллі батька, Юля побажала йому щастя і кохання — і увімкнула ВІДЕО. Гості почали дивитись на наречену, що ПОБІЛІЛА від жаху…

Игорь Владимирович шёл по дому нерешительно и почти боязливо. Ему нужно было поговорить с дочерью на очень сложную для них обоих тему. Мужчина знал, что Юля будет в своей комнате, скорее всего, погружена в книги или музыку.

Поэтому он всё никак не мог подступиться к двери в комнату дочери. Ей было уже 23, совсем взрослая, такая самостоятельная. Но он всё ещё не хотел сделать что-то, что расстроило бы его милую дочерку.

Но сегодня Игорь Владимирович не мог избежать этого, даже если бы решил обойти весь дом ещё раз, и ещё, и ещё. Этот узел нужно было разрубить. Перед ним снова возникла дверь в комнату дочери, окончательно подтверждая неизбежность того, что произойдёт.

Мужчина постучал и услышал тихий голос дочери, приглашающей его войти. «Заходи, я слышала твои шаги». Игорь Владимирович приоткрыл дверь.

Комната Юли была полна тёплого света. Стены украшали фотографии и картины, которые они вместе выбирали на выставках по всему миру. На столе стояла чашка с полуостывшим чаем, а в воздухе витал аромат мяты.

Игорь улыбнулся, заметив, как дочь собрала волосы в неаккуратный пучок, предавшись чтению. Её простота и непосредственность всегда его радовали. «Юля, дорогая, мне нужно с тобой поговорить о чём-то важном», – начал отец, стараясь подобрать правильные слова.

Девушка закрыла книгу и посмотрела на Игоря Владимировича с невероятной серьёзностью, которую можно было ожидать от кого-то гораздо старше её лет. «Что случилось, папа? – спросила она, чувствуя, что предстоящий разговор будет совершенно необычным. Игорь Владимирович сел рядом на кровать, сбиваясь мысли от накатившего волнения.

«Это про Яну». Он сделал паузу, пытаясь собраться. «Ну что с Яной, пап? – сказала Юля, отодвигая книгу подальше.

«Я даже не знаю, с чего начать». «Пап, ну начни как-то, не пугай меня», – сказала девушка с лёгкой улыбкой на лице. «Мы с ней стали очень близки, в смысле, она и я, мы как-то так начали общаться».

Юля смотрела на отца и не до конца понимала, к чему он ведёт. «На самом деле мы встречаемся уже несколько месяцев». Вдруг выпалил Игорь Владимирович, пряча глаза от дочери.

Юля замерла, у неё перехватило дыхание, у груди стало тяжело. Девушка всматривалась в лицо отца, пытаясь увидеть то, чего увидеть не могла. Игорь Владимирович не врал.

Она понимала, что отец не стал бы так шутить. Но больше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы это была шутка. Резко подкатила тошнота.

«Это какой-то абсурд! Она же моя лучшая подруга! Как ты можешь так, папа?» У Юли колотило в висках, эмоции захлёстывали её волнами одна за одной. «Я понимаю, это звучит безумно, и последнее, чего я хотел бы – причинить тебе боль. Но между нами с Яной случилось нечто неожиданное, чего мы сами не предвидели.

Она ведь гораздо моложе, она тебе буквально… буквально в дочери годится!» «Юленька, дочка, успокойся!» Мужчина попытался дотронуться до руки дочери. Она отскочила от прикосновения отца, будто её ошпарили. «Ты же нас растил вместе! Ты что, не знаешь, какой она человек? Действительно не понимаешь, какой продуманной она может быть? Сколько всего я тебе рассказывала! Неужели ты забыл?» Игорь Владимирович мягко возразил, и во взгляд был полон уверенности.

«В Яне я вижу гораздо больше, чем ты думаешь. Наше общение длилось не один месяц, и я чувствую искренность в её словах». «Искренность? Я знаю столько о её прошлом, а ты уверен, что можешь доверять ей? Это же просто смешно!» Юля не заметила, как по щекам потекли слёзы.

Она уже перешла на крик, её трясло. Игорь Владимирович всерьёз испугал о состоянии дочери, но он будто замер, не в силах вывести эту ситуацию в более спокойное русло. «Я знаю о многом, но моё решение не было спонтанным.

Не нужно, чтобы ты попыталась нас понять и дала нам шанс». «Нет-нет-нет! О чём ты? Никаких шансов! Ты должен это всё прекратить!» «Я не спрашивал твоего разрешения, милая. Я просто делюсь тем, что происходит в моей жизни».

Эти слова для Юли были словно пощёчина. Она замерла. «Я всегда буду твоим отцом, и моя любовь к тебе неизменна.

Я просто прошу тебя попытаться увидеть всю эту ситуацию моими глазами». Слова били её по самому живому. Каждый звук причинял невероятную боль.

Девушка зажмурилась в попытке остановить слёзы. «Я не могу принять это, папа. Если ты продолжишь отношения, для меня ты больше не отец.

Как ты вообще можешь думать о браке с моей подругой? Это неправильно. Я просто не смогу здесь жить. Ты лишишь меня и дома? Если она сюда въедет на правах хозяйки, я просто уйду и не вернусь.

Ты слышишь меня?» Игорь Владимирович смотрел на дочь, но будто не видел, что сейчас, прямо в эту секунду, он своими руками убил в ней то, что она считала важной и незыблемой частью своей жизни. Любовь отца и дружбу, которую она берегла столько лет. Эта боль криком вырывалась прямо из её груди.

Но почему-то Игорь Владимирович в эту минуту был слеп и глух. Юля. Он снова протянул к ней руку.

«Нет, не трогай меня, не смей! Я не хочу тебя сейчас видеть и ничего больше слушать не хочу!» Девушка схватила кофту и сумку и вылетела из комнаты. Игорь Владимирович слышал, как она бежала по лестнице, как хлопнула входной дверью. Но мужчина не пошевелился.

Он остался сидеть в комнате дочери, в которой было тепло, уютно и пахло мятой. Ему здесь было очень спокойно и хорошо, будто он так пытался побыть в прошлом, где всё ещё было хорошо. «Как же всё так случилось?» – произнёс мужчина, взяв в руки фотографию, где они с Юлей сидят на верблюде.

Ей там шесть или семь, у неё ещё нет передних зубов, но она счастлива как никогда. Кривляется на камеру и посылает воздушный поцелуй. Погружённый в раздумья, Игорь Владимирович вспоминал события прошлого.

В то утро первые лучи солнца пробивались сквозь занавески и будили весь мир. Игорь посмотрел на часы и почувствовал что-то неладное. В квартире была тишина, непривычная и тревожная.

Отсутствовало привычное движение и звуки, заполнявшее их дом. В воздухе витала напряжённость, предвещающая ужасные перемены. Постель на другой стороне кровати была аккуратно застелена.

Лера не была рядом. Игорь вскочил, ощущая неведомую тревогу. Он пошёл на кухню, надеясь, что жена просто проснулась раньше и там читает книгу.

На кухне было пусто. В комнате Юли, их дочери, тоже было тихо. Лишь тихое сопение малышки делало комнату хоть сколько-то живой.

Игорь на мгновение замер, пытаясь взять под контроль свои мысли и эмоции. Его взгляд упал на кухонный стол. Небольшая записка, сложенная пополам.

Сердце ушло в пятки. Не может быть. Мелькнуло в голове.

Руки его дрожали, когда он бережно развернул бумагу. Аккуратный почерк жены, прощальная записка. Игорь ощутил, как внутри всё сжалось.

Боль, предательство, недоумение. Всё перемешалось в один невыразимый коктейль чувств. Как Лера могла? Как могла оставить его одного с их дочерью, без слова объяснения, без возможности поговорить об этом? Игорь был поражён масштабом изменений, которые вот-вот обрушатся на его жизнь.

Ему предстояло столкнуться с реальностью, в которой его жена уже не будет рядом, где каждый новый день будет испытанием на прочность, на способность воспитывать дочь без её матери. Он почувствовал, как на его плечи легла тяжёлая ноша ответственности. «Пап, а где мама?» — послышался голос маленькой Юли.

Игорь выдохнул, и перед тем, как повернуться к малышке, улыбнулся так, чтобы обмануть не только дочь, но и самого себя. «Малыш, а мы сегодня вдвоём. Иди-ка сюда»…