Всі реготали, коли вона міняла підгузки мільйонеру. Та одного разу вона побачила там те, від чого в неї волосся ДИБКИ стало
Светлана почувствовала, как слезы наполняют ее глаза. Он был там, заперт в собственном теле, но борется за то, чтобы вернуться. Она знала, что ей нужно действовать быстро, потому что, если бы Виктор пытался проснуться, его жизнь была в еще большей опасности.
Светлана не могла забыть тот момент, когда почувствовала, как его пальцы двинулись в ответ на ее прикосновение. Он был там. И я пытался бороться с комой, но Светлана знала, что нельзя праздновать слишком рано.
Если Виктор возвращался, опасность только начиналась. Ирина и Павел сделают все, чтобы он не проснулся. И единственным человеком, который мог его защитить, была она.
В последующие дни Светлана усилила уход, пока другие медсестры издевались над ней за то, что она уделяла так много времени безнадежному пациенту. Она каждый день разговаривала с Виктором, рассказывала истории о внешнем мире, читала новости, описывала погоду. И каждый раз, когда она это делал, она замечала небольшие изменения – подергивание брови, легкое движение век, учащенное сердцебиение, когда его голос наполнял комнату.
Но Светлане нужны были доказательства. Никто бы ей не поверил без конкретных доказательств. Она начала тайно фиксировать признаки улучшения состояния Виктора на камеру своего мобильного телефона, тщательно пряча устройство между простынями.
Я снимала моменты, когда он реагировал и документировала изменения в своих личных отчетах. Тем временем напряжение в клинике росло. Ирина и Павел стали чаще появляться, но не присматривать за Виктором.
Они были там, чтобы оказать давление на врачей и администраторов, требуя решения о передаче активов Виктора, утверждая, что он никогда не выздоровеет. Как будто они отчаянно пытались избавиться от него как можно скорее. Однажды ночью, когда все разошлись из палаты, Светлана зашла в палату Виктора для своего обычного ухода.
Держа ее за руку, он почувствовал легкое сжатие. На этот раз это не было тонко. Хват был крепким и обдуманным.
Она ахнула от удивления. И на ее глазах тут же навернулись слезы. «Виктор, ты здесь?» – прошептал он, его голос дрожал от волнения.
Глаза Виктора не открылись, но его рука снова сжала ее руку. Он пытался общаться. «Я изо всех сил пытался вернуться, Светлана знала, что больше не может ждать».
На следующее утро он показал одно из видео главному врачу клиники, доктору К. Леонид. Она надеялась, что он ее услышит, увидит, что происходит. Но, к его удивлению, врач равнодушно посмотрел на видео и сказал «Это рефлекс».
Не создавайте ненужных надежд. Сердце Светланы упало. Они не хотели в это верить.
Или еще хуже, они не хотели, чтобы Виктор проснулся. Выйдя из офиса, Светлана прошла мимо Павла в коридоре. Его взгляд на секунду встретился с ней.
И было в этом что-то такое, отчего у нее похолодела кровь. Он знал, что она замечает больше, чем следовало бы. Той ночью, вернувшись в комнату Виктора, Светлана обнаружила нечто, отчего у нее остановилось сердце.
Кабели аппарата, который контролировал оксигенацию его мозга, были отсоединены. Ее охватила паника. Они пытались заставить Виктора замолчать, прежде чем он сможет проснуться.
Но Светлана не допустила этого. Она была готова сражаться любой ценой. Звук тормозящих машин в комнате Виктора Иванова эхом отдавался в сердце Светланы тихим криком.
Монитор, который когда-то показывал его жизненно важные функции, мигал беззвучными сигналами тревоги, а отсоединенные кабели были доказательством того, что это происходит. Это был не несчастный случай. Кто-то пытался его убить.
Светлана действовала быстро. Дрожащими руками он снова подключил кабели, проверяя дыхание и сердцебиение Виктора. Его тело реагировало медленно, словно борясь с невидимым приливом.
Когда монитор стабилизировался, Светлана выпустила воздух, застрявший в ее груди. На данный момент она спасла его. Но это только подтвердило его худшие подозрения.
Виктор не случайно оказался в коме. И теперь единственным человеком, который мог помешать им завершить работу, была она. В ту ночь Светлана почти не спала…
