Всі реготали, коли вона міняла підгузки мільйонеру. Та одного разу вона побачила там те, від чого в неї волосся ДИБКИ стало
Дни в клинике следовали своему монотонному ритму, но сердце Светланы было далеко от успокоения. Чем больше времени я проводил с Виктором Ивановым, тем больше я чувствовал, что в этой истории есть что-то глубоко неправильное. Тщательная забота, которую она ему оказывала, контрастировала с полным пренебрежением со стороны семьи, как будто все надеялись, что он больше никогда не проснется.
Одним серым утром, настраивая оборудование рядом с кроватью Виктора, Светлана заметила деталь, которая раньше оставалась незамеченной. На виске у него был незаметный шрам, частично скрытый волосами. Это не было похоже на травмы, типичные при автомобильных авариях.
Это было чисто, очень точно, это было сделано до аварии? Вопрос звучал в ее голове, но ей ни к кому было обратиться. Любопытство Светланы начало выходить за пределы комнаты. В перерывах она слышала шепот между врачами и членами семьи Виктора.
В один из таких случаев она незаметно спрятался за дверью переговорной клиники и подслушал, как Ирина, жена Виктора, спорила с его братом Павлом. «Ты сказал, что авария решит все», – прошипела Ирина. Ее голос был полон разочарования.
Он не должен был выжить. «Но сейчас, в нынешнем виде, это вопрос времени, когда мы получим то, что хотим», – холодно ответил Павел. Кровь у Светланы похолодела.
Они ждали смерти Виктора. Однако больше всего Светлану беспокоила не просто холодность, с которой они говорили о смерти Виктора, а то, что они оба, казалось, были абсолютно уверены, что он не проснется. Как будто они знали что-то, чего не знал никто другой.
Решив узнать больше, Светлана начала осторожное расследование. Когда у нее была возможность, она порылась в медицинских документах Виктора и обнаружила кое-что, что заставило ее еще больше забеспокоиться. Больничные записи показали несоответствие.
Были пробелы в документах, анализы, которые, по-видимому, так и не были проведены, и прописанные лекарства, которые не соответствовали типу полученной травмы. Той ночью, мысленно обдумывая все обнаруженное, Светлана приняла решение. Я больше не мог игнорировать происходящее.
Мне нужны были конкретные доказательства. Она решил начать тайно записывать свое общение с Виктором и, если возможно, подозрительные разговоры семьи. Она знала, что рискует, но другого выбора не было.
Несколько дней спустя, убираясь в комнате Виктора, она заметила что-то, из-за чего чуть не выронила инструменты, которые держала в руках. Его пальцы двинулись. Это было тонкое, почти незаметное движение, но это не был рефлекс.
Она знала это. Сердце Светланы екнуло. Она взяла Виктора за руку и тихо прошептала.
Если ты меня слышишь, Виктор, пожалуйста, попытайся ответить еще раз. На мгновение ничего не произошло. Но тогда твой палец снова пошевелился, на этот раз более твердо…
