«Вона морить мене голодом і б’є» — скаржилась моя літня мама на мою дружину. Та одного разу я таємно приїхав до дому і ОФІГІВ від побаченого

— Лидуша, прости меня. Спасибо, что внука показала перед уходом. Лида вернулась.

— Перед каким уходом? Вы что? Зоя Петровна, вы даже с внуком не познакомились. А ну прекратите. Плачет беззвучно старуха, слезы катятся, смотрит на внука своего и сердце топится.

Каждое утро, уже начавшая тихонечко ходить, Зоя Петровна выглядывала в окно. — А что, милочка, дочка с внуком не пришли, что ли? — Да вон, по коридору идут. — Бабушка, бабушка, я тебе одуванчиков принес.

Они желтые такие. Желтые, ты их понюхай. Вот так.

Понюхай и выздоровеешь. — Ах ты мой золотенький! Ах ты бабушкина радость! Ты мой солнышко! Лидушка, ну какой же он? Какой кукленочек? Вы ли ты Витюшка в детстве? — Прости ты меня, Лида. Сколько я зла тебе причинила.

Вовек не искупить. — Говорит Зоя Петровна. Тихонечко си меня ногами и держась за руку снохи.

Забудьте вы все плохое, мама. — Лида, я злая, вредная, упертая, с характером своим, да и старость уже. Но я подлой никогда не была.

У кого хочешь, спроси. Я, думаешь, из-за того, что заболела, приняла тебя? Нет, моя милая. Как увидела, что сынок мой счастлив, как убедилась в этом, так и поняла, что все хорошо.

Гордость моя не дала мне через себя переступить. И стыд. Думаешь, я не хотела покаяться перед тобой? И, милая, еще как хотела.

Сережу на руках маленького не подержала. Ох, и глупостей я наворотила. Думаю, Наташу-то успею подержать, потетешкать.

— Какую Наташу, мама? — испуганно спрашивает Лида. — Лида, я троих детей родила. Не что думаешь, не замечаю ничего.

Вон, пятна коричневые по лицу. Девка будет. Красоту из матери тянет…