Вона дивом врятувалася, коли автобус упав у прірву, рік виживала в горах… А повернувшись, виявила чоловіка з коханкою у своїй квартирі та матір у будинку для літніх людей! Але те, що сталося далі, ШОКувало весь район
Он не сказал главного, и ты сможешь уйти. Но она услышала невысказанное, поняла по его глазам.
Вечером, когда они ужинали у огня, Роман наконец решился. «Думаю, через неделю можно будет спуститься в долину».
«Если ты все еще хочешь вернуться». Ирина посмотрела на него долгим взглядом.
«Ты знаешь, что хочу? Моя мать.
Она считает меня погибшей почти год. И я должна разобраться с тем, что случилось с моей прежней жизнью».
Роман кивнул, глядя в огонь. Он понимал.
В конце концов, он сам когда-то сделал выбор уйти от мира, который причинил ему боль. Она имела право на свой выбор.
«Ты сильно изменилась за это время», – произнес он негромко. «Стала.
Настоящей. Как будто раньше носила маску, а здесь она стала не нужна».
«Горы не терпят притворства», – Ирина улыбнулась, повторяя его собственные слова, сказанные когда-то. «А ты? Неужели никогда не думал вернуться?»
Роман покачал головой. «Зачем? Там нет никого, кто ждал бы меня».
«А здесь?» – тихо спросила она. «Разве здесь есть кто-то, кто ждет тебя?»
Повисла тишина, нарушаемая только потрескиванием дров в очаге. Ирина вдруг встала и подошла к нему, положила руку на плечо.
«Ты спас меня не для того, чтобы я осталась в клетке, пусть и золотой. И себя ты тоже можешь спасти».
Он не ответил, но что-то дрогнуло в его глазах. Едва уловимая перемена, словно дверь, давно запертая, приоткрылась на мгновение.
Спуск с гор занял четыре дня. Они шли тропами, известными только Роману, узкими карнизами над пропастями, скрытыми проходами между скалами, бродами через стремительные горные ручьи.
Каждый шаг вниз был прощанием, с безмолвными вершинами, с чистым горным воздухом, с простотой жизни, где важно только самое необходимое. Каждый шаг был и возвращением, к миру людей, к сложностям и обязательствам, к прошлому, которое требовало завершения.
«Здесь начинается зона покрытия мобильной связи», – сказал Роман на исходе четвертого дня, когда они спустились на широкое плато, поросшее молодой травой. «Еще час пути, и будем в Нижнегорске.
Там есть полицейский участок, тебе помогут связаться с твоим городом». Ирина кивнула, внезапно ощутив странную тревогу.
Привычный мир, к которому она стремилась всю зиму, вдруг показался чужим и опасным. Как ее встретит?
Что она скажет матери? И что будет делать, если выяснится, что Денис?
Страшно? – тихо спросил Роман, безошибочно считав ее эмоции. – Да, честно призналась она.
«Я не та женщина, которая села в тот автобус год назад. Как мне жить дальше?»
«Так же, как выжила здесь», – просто ответил он. День за днем.
Шаг за шагом. Они остановились на краю леса, откуда открывался вид на поселок, ютившийся у подножия гор.
Обычные дома, дороги, электрические столбы, все то, что когда-то казалось единственной возможной реальностью, а теперь выглядело странно, почти нереально после жизни в горах. «Дальше я не пойду», – сказал Роман, и по его тону Ирина поняла, что решение окончательное.
Она обернулась к нему, человеку, который вытащил ее из реки, выходил, научил жить заново. Человеку, который стал ей ближе многих, кто называл себя друзьями там внизу.
«Спасибо тебе», – произнесла она, и эти простые слова вместили все, что она хотела сказать. Роман кивнул, его лицо оставалось непроницаемым, только в глазах промелькнуло что-то, похожее на боль.
«Береги себя», – сказал он, и Ирина почувствовала, что это прощание. Она шагнула к нему, обняла крепко, вдыхая знакомый запах, дым костра, хвоя, горький травяной отвар.
Затем отступила и, не оглядываясь, пошла вниз, к поселку. Только раз она обернулась, дойдя до первых домов.
Роман все еще стоял там, на краю леса, темный силуэт, на фоне гор, которые укрыли его когда-то от боли мира. Ирина подняла руку в прощальном жесте, не зная, видит ли он, и двинулась дальше, не подозревая, что этот момент – не конец, а начало новой главы для них обоих.
Нижнегорский полицейский участок оказался одноэтажным зданием с выцветшим флагом над входом. Внутри пахло старой бумагой и табаком.
«Мне нужна помощь», – сказала Ирина дежурному, молодому сержанту, который с удивлением поднял глаза от журнала. «Меня зовут Ирина Полякова.
Я выжила в аварии туристического автобуса, который разбился год назад по дороге в Лазурные скалы». Сержант смотрел на нее в полном оцепенении, словно перед ним стоял призрак.
«Авария на Восточном серпантине?» – «Наконец, произнес он. Так ведь там никто не выжил».
«Спасателя! Меня выбросило в реку», – перебила Ирина. «Течением унесло на километры от места аварии.
Местный житель нашел меня и выходил. Я была тяжело травмирована, много месяцев не могла передвигаться.
Последовали часы объяснений, звонков, заполнения бумаг». Участковый Павел Степанович, немолодой мужчина с глазами, повидавшими многое, отнесся к ней с неожиданным пониманием.
Он организовал медицинский осмотр, помог составить официальные заявления, связался с полицией ее родного города. «Удивительная история», – сказал он, глядя на Ирину поверх очков.
«Не часто нам выпадает сообщать хорошие новости. Обычно наоборот».
Ирина сидела в его кабинете, держа в руках чашку крепкого чая и пыталась собраться с мыслями. Реальность наваливалась на нее слишком быстро, бюрократические процедуры, необходимость доказывать собственную личность, объяснять свое отсутствие.
«Я могу позвонить матери?» – спросила она. – Валентине Михайловне Орловой.
У нее квартира на старой набережной. Павел Степанович кивнул и придвинул к ней телефон.
Ирина набрала знакомый номер, но в ответ раздались лишь длинные гудки. Никто не отвечал.
Может, она на даче? – предположила Ирина, хотя внутри нарастала тревога.
– Давайте проверим по базе, – предложил участковый>and начал что-то искать в компьютере. – Орлова Валентина Михайловна.
Так, по этому адресу собственником значится. Поляков Денис Андреевич.
С апреля прошлого года. Сердце Ирины пропустило удар.
Не может быть. Это квартира матери.
Денис, мой муж, он не мог. Но он мог.
Воспоминание о последнем разговоре с Денисом, о его неискреннем раскаянии, о телефоне, который он постоянно скрывал от нее, обрушилось с новой силой. Конечно, он воспользовался ее смертью.
Конечно, он завладел тем, что ему не принадлежало. «Мне нужно вернуться в город», – твердо сказала Ирина.
Немедленно. Возвращение в родной город оказалось сюрреалистичным опытом.
Все те же улицы, здания, лица прохожих, но Ирина смотрела на них новыми глазами, глазами человека, побывавшего по ту сторону привычной жизни. В кармане джинсов лежала справка из полицейского участка Нижнегорска, единственный документ, удостоверяющий ее личность.
Ни телефона, ни денег, ни ключей от дома, который, как выяснилось, больше не принадлежал ей. Первым делом она отправилась к Елене.
Интуиция подсказывала, что школьная подруга – единственный человек, который не изменит, не предаст, поможет в трудную минуту. Елена открыла дверь своей квартиры и застыла на пороге, не веря своим глазам.
«Ира! Боже мой!» Но как?
Они стояли, обнявшись посреди просторной гостиной, и Елена плакала, не стесняясь слез. «Я знала, чувствовала, что ты жива.
Не могла ты просто так уйти, не попрощавшись». Она помогла с первыми необходимыми шагами, одолжила денег, дала старый телефон, помогла оформить временные документы…
