Вискочивши з електрички на пероні, Варвара ЗАВМЕРЛА, побачивши чоловіка, що мав лежати в дома в ліжку з температурою. А коли прослідкувала за ним, то ЗАВМЕРЛА на місці від побаченого..

Варвара вздохнула полной грудью в воздух родины любимой и огляделась по сторонам. Впереди маячили два знакомых силуэта, а подносящимся возгласом нетрудно было догадаться, что тетки из автобуса продолжают спор. Варя обратила взор к небу и застыла, пораженная красотой летнего заката.

Солнце уже успело скрыться за линией горизонта, но его жаркие всплески еще прорывались сквозь сгущающиеся сумерки. Каждую секунду эта живописная картина менялась, и вскоре светило, устав от игры, спрятало огненные языки. Малиновое зарево равномерно разлилось над горизонтом.

Варвара еще с детства питала особое пристрастие к происходящим в природе явлениям. И особенно ей нравилось наблюдать за рассветами и закатами. В такие минуты ее посещало вдохновение, и из души рвались поэтические строки.

Невероятные силы, творческий подъем девушка испытывала, стоя в полном одиночестве на площадке автостанции. А взбудораженный потрясающим зрелищем мозг стал самопроизвольно рифмовать слова. Взлететь на небо и взглянуть на горизонт, где плещется малиновый закат, так хочется порой, но мой полет растаял легким облачком опять.

Вареньке очень хотелось добавить к этому лирическому шедевру собственного сочинения еще несколько строк, но совсем рядом раздался знакомый голос. — Варька, ты что ли? А я иду и думаю, кто это стоит, как статуя? Девушка вздрогнула, а посетившая ее на несколько минут вдохновения улетучилась. Она с раздражением посмотрела на ту, которая так бесцеремонно прервала поток ее мыслей.

— Тетя Валя, разве можно так пугать человека? Вы меня чуть заикой не сделали. Соседка в по лестничной площадке нисколько не смутилась. — Это ты меня чуть до инфаркта не довела.

Стоишь одна посреди улицы и пялишься на небо. Я и подумала, а вдруг девка этих самых инопланетян увидела, и пора тревогу поднимать. Мне внуки про пришельцев такие страсти рассказывали, что жуть берет.

Варвара попыталась улыбнуться, но получилась лишь кривая усмешка. — Я не верю в пришельцев, и вам не советую забивать голову всякой ерундой. Тогда сама чего глазела? Чего там пыталась разглядеть? Я просто любовалась закатом.

Они у нас тут неповторимые. Соседку тоже потянуло на лирику. Она бросила взор в ту сторону, куда смотрела Варвара, и мечтательно произнесла.

— Это точно. Места у нас замечательные, и красотища кругом необыкновенная. Мы с твоей матерью по молодости тоже любили романтику.

Ближе к ночи к речке ходили. Иногда вдвоем, а иной раз и с кавалерами. Да, было дело, но остались лишь воспоминания.

Валентина Никитишна по-хозяйски подхватила дорожную сумку Варвары. — Помогу тебе. Пошли, а то так до утра будешь истуканом стоять.

Девушка попыталась возразить против помощи. — Тетя Валя, я сама. Сумка тяжелая, а в вашем возрасте опасно напрягаться.

Женщина недобрым взглядом окинула Варю. — Что за намеки? Какой такой возраст? Мне чуть больше полтинника, а в этом возрасте женщина в самом соку, как яблочко наливное. Сравнение было очень удачным, потому что соседка действительно своей фигурой напоминала огромное яблоко на ножках.

Варвара от души рассмеялась, а тетя Валя опять недоверчиво покосилась. — Зря хохочешь. Думаешь, тебя минует чаша сия? — Нет, милочка моя.

Никто в одной шкуре до старости лет не ходит. Вернее, шкура остается одна, но она меняется. Девушка вздохнула.

— Ну вот, тетя Валя, вы испортили всю романтику. — Ничего, иногда полезно спускаться с небес на землю. Считай, что я спасла тебя от неминуемой беды.

Ведь заблудиться в мечтах проще простого, а возвращаться потом в реальность очень тяжело. Варя не ответила на это философское высказывание, а соседка оценила ее молчание как добрый знак для продолжения беседы. Она перекинула ношу в другую сумку и немного замедлила шаг.

— Знаешь, я в молодости была такой доверчивой. Верила всем и во все. И за эту свою открытость очень часто получала по носу.

Мать, наверное, тебе рассказывала, как меня жених городской обманул. — Нет, я ничего не слышала. У нас в семье не принято обсуждать соседей.

На лицо тети Вали набежала грустная тень. Видимо, ответ девушки ее разочаровал. Я тоже к сплетням отношусь отрицательно, но после того случая надо мной долго смеялись в нашем милом городишке.

Мне даже пришлось на время к родственникам уехать, чтобы все забылось. Между прочим, вернулась я обратно уже не одна, а с мужем. Только он все равно вскоре убежал.

Голос тети Вали зазвенел, и она по приятельски свободной рукой хлопнула Варю где-то между правой лопаткой и плечом. — Так что, соседушка, тебе есть с кого брать пример. Будешь действовать по моей схеме — счастье обретешь.

Ибо в нашем местечке шансы отыскать нормального мужа практически нулевые. От необходимости благодарить соседку за дельный совет Варвару спасло то, что они оказались у дверей подъезда. Валентина Никитишна покопошилась у кодового замка, а процесс завершила магическим заклинанием.

— Сим-сим, откройся! Правда, массивную дверь ей пришлось открывать с помощью собственной силы. Варвара уже направилась была к лестнице, но соседка остановила ее. — Возьми сумку, с ней я точно не вскарабкаюсь на третий этаж.

Девушка приняла ношу и легко преодолела первый лестничный пролет. Валентине Никитишне подъем давался с трудом, она тяжело дышала и кляла свою судьбу. — И угораздило же меня заселиться в этот дом.

Нормальные люди дождались, когда построят девятиэтажку с лифтом, а моей мамаше не терпелось улучшить жилищные условия. Теперь приходится каждый день взбираться по этой проклятой лестнице. И чует мое сердце, что еще лет пять, и я буду ползком добираться на свой этаж.

Варя без долгих раздумий брякнула. — Тетя Валя, вам лишний вес мешает, а такие упражнения полезны для здоровья. Попробуйте похудеть и сразу почувствуете облегчение.

Совет девушки вызвал у женщины волну возмущения. — А если помереть, тогда совсем легко станет. Молодая ты еще, чтобы советы раздавать.

Пусть твоя мать худеет, а мне и так хорошо. Эта пламенная речь отняла у тети Вали последние силы. Она с огромным трудом преодолела последние ступеньки и шаркающей походкой направилась к своей квартире.

Варвара, как воспитанный человек, попрощалась с соседкой. — До свидания, тетя Валя, и спасибо за помощь. Заходите вечерком на чай, я разные вкуснятины привезла.

Женщина буркнула что-то нечленораздельное под нос и хлопнула дверью. Варя потянулась к звонку, но из-за двери послышался голос матери. — Не звони, я уже открываю.

Мария Леонидовна сама выскочила на лестничную площадку и стала жарко обнимать дочь. — Варенька, хорошо, что ты приехала. Папка наш заболел.

Второй день не встает с постели. Жар у него и кашель. Такой капризный стал, как малый ребенок.

Ты проходи, проходи. Только потише. Отец недавно уснул.

Не хочу его будить. Девушка проследовала за матерью в квартиру. Мария Леонидовна знаком ей показала, чтобы она шла на кухню.

Только плотно прикрыв дверь в помещение, она полушепотом сообщила. — Пельмени захотел отец. Вот я и стараюсь ему угодить.

Варя огляделась и заметила на столе комок теста и тарелку с приготовленным фаршем. Она с удивлением спросила. — Мам, зачем столько лишних телодвижений, если можно купить в магазине готовые пельмени? Мария Леонидовна с опаской покосилась на дверь.

— Ты забыла, что отец не признает полуфабрикаты, а сейчас вообще стал невыносимым. Больные люди всегда недовольны чем-нибудь. Помнишь, когда я маленькая была, тоже тебя напрягала.

Мария Леонидовна уже успела раскатать пласт теста, а теперь рюмкой вырезала кружочки. Она с нежностью посмотрела на дочь. — Как не помнить.

Любая мать хранит в памяти каждый прожитый день своего ребенка. Я в тетрадку все записывала, когда у тебя зубки пошли и когда ты на ножки встала. Варя нежно поцеловала мать.

— Да, я помню этот дневник, ты мне его показывала. А папа фотки делал на кодеке. Приятные воспоминания настроили обеих женщин на ностальгическую волну.

Расчувствовавшаяся девушка стала осыпать лицо матери поцелуями. — Мам, я такая счастливая, что у меня есть вы. Мария Леонидовна мягко отстранила дочь.

— Не отвлекай меня, лучше помоги лепить пельмешки. Переоденься потихоньку, чтобы отца не разбудить. В четыре руки работа пошла быстрее.

Варвара лепила пельмени и думала, как сообщить матери о своем скором замужестве. Но Мария Леонидовна первой спросила дочь. — Варя, ты не умеешь скрывать свои мысли.

У тебя все на лице написано, и по твоему блаженному выражению и горящим глазкам нетрудно догадаться, что произошло нечто такое, что… — Да, мамочка, в моей жизни произошло важное событие, и, кажется, я выхожу замуж. Мечтательный настрой на кухне разрушил басистый голос, донесшийся из глубины квартиры. — Если кажется, надо креститься.

Народную мудрость кухаркам напомнил Илья Петрович. Он распахнул дверь кухни и сначала недоверчиво посмотрел на жену, а затем на дочь. Варя собралась броситься на шею отцу, но он предупредительно выставил вперед руки.

— Дочка, стой на месте. Неизвестно, какая лихоманка меня одолела. Может, опасная инфекция.

Температура второй день держится, и таблетки не помогают. Девушка отступила назад. Возникшая на фоне радостных эмоций пауза вызвала у всех чувство неловкости.

Мария Леонидовна с осуждением посмотрела на мужа. — Илья, удивительный ты человек. Всегда все портишь.

Дочка несколько месяцев дома не была, и вот приехала и получила такой холодный прием. Мужчина обладал не только ярким голосом, но и богатырской комплекцией. Поэтому его движения в ограниченном пространстве могли привести к катастрофе.

После упреков жены он, желая исправить ошибку, резко развернулся к дочери, но случайно задел поднос с готовыми пельменями. Если бы не моментальная реакция хозяйки, заготовки оказались бы на полу. — Илья, ты как слон в посудной лавке.

Уйди подальше от стола. Чуть не угробил всю нашу работу. Мужчина отошел в сторону.

— Я же не виноват, что у нас делают кухни такими тесными. Нормальному человеку негде развернуться. Женщина поправила мужа.

— Делали. В новых домах все комнаты очень просторные, а на кухне вполне можно поставить гарнитур. Илья Петрович покосился на супругу.

— И как ты весь дел успеваешь? Уже и в новостройки побывала. Мария Леонидовна забросила в кипящую воду первую партию пельмешек и вытерла руки. — Да, побывала.

Галя Волкова у нас в бригаде работает. Приглашала посмотреть свои хоромы. — Повезло твоей Гале.

Работает без году неделя, а уже такую квартиру оттяпала. Маша, за пельменями смотри. Варева в кастрюле стремительно поднималась кверху.

И мужчина взял со стола шумовку. Он уверенно направился к плите, но жена перегородила ему путь. — Илюша, лучше не надо.

Твое вмешательство может всех нас лишить у жена. Глава семейства послушно передал инструмент супруге. — Я же как лучше хотел.

Но вижу, что я здесь лишний. Маша, я обиделся на вас, а потому отправляюсь в постельку. Буду дальше болеть и прошу меня не кантовать без уважительной причины.

Илья Петрович хотел выйти, но Мария Леонидовна, как бы между прочим, сказала. — Ты даже не поинтересовался у дочери, как ее дела? А она, к твоему сведению, замуж собралась. Мужчина застыл в изумлении.

Он снова посмотрел сначала на жену, а потом на Варвару. — Это розыгрыш? Девушка прильнула к отцу, забыв о предосторожности. — Нет, папуля, это правда.

Я вам выдам все свои секреты, но только после ужина. Хорошо? Илья Петрович продолжал пребывать в состоянии прострации. — Дочка, ты, конечно, огорошила нас с матерью.

Нет, я знал, что однажды это произойдет, но не думал, что это случится так быстро. — Папа, ты забыл, что мне уже двадцать пять. Через год я уже войду в разряд старых дев.

Илья Петрович заволновался и стал интенсивно массировать затылок. Мария Леонидовна испуганно посмотрела на мужа и отложила шумовку. — Илюшенька, тебе опять плохо? Ну не надо так волноваться по пустякам.

Иди приляг, а я тебе настой принесу. Несмотря на свою внушительную комплекцию, Илья Петрович от заботы жены размяк как ребенок, но для проформы он напоследок изрек. — Маша, наша дочка замуж собралась, а ты говоришь, что это пустяк.

Плечи мужчины опустились, и он побрел к дивану, где Мария Леонидовна для него оборудовала на время болезни дневной стационар. Варенька наблюдала за родителями, а в ее сердце теплой волной разливалась благодарность к людям, давшим ей жизнь. Она знала, что они ее очень любят но не думала, что отец будет так сильно переживать, узнав о скором замужестве дочери.

Вообще с тех самых пор, как Варенька помнит себя, Илья Петрович был для нее эталоном надежности и порядочности. Она впитывала каждое слово отца и старалась во всем походить на него. Главным предметом гордости девочки был тот факт, что Илья Петрович работал на местном хлебозаводе.

Мужчина каждый день просыпался в пять утра и завтракал на скорую руку. Однажды маленькая дочка спросила, «Папочка, а почему твоя работа так рано начинается? Все еще спят, а ты уже работаешь». Он с уважным видом отвечал, «У меня, Варюша, ответственное задание.

Надо успеть доставить свеженьких хлебушек во все магазины. Жители нашего Ореховска проснутся, пойдут в магазин, а там уже на полках их ждет душистый хлеб из печки». Воображение девчушки не укладывалось, как можно в одной печке испечь столько хлеба, чтобы хватило на всех.

Но у Ильи Петровича был ответ на вопрос любой сложности, и он старался доходчиво объяснить малышке сам процесс выпечки главного продукта. «На нашем заводе, Варенька, печки непростые. Они огромные, а управляет ими человек».

«То есть они как машины?» «Ты правильно поняла. Да, это такие агрегаты, в которых можно регулировать температуру, время и прочие показатели». Илья Петрович с увлечением рассказывал, как достают булки хлеба, а потом загружают их в машину.

Варенька смотрела на отца глазами полными восторга и настоящего детского изумления. Его рассказ произвел на неокрепший детский ум очень мощное впечатление. «Папочка, у вас там на заводе, наверное, всегда вкусно пахнет».

Мужчина удивился, что дочь волнует именно эта сторона процесса, но пришлось отвечать и на этот вопрос. «В цехе, где выпекают хлеб и батоны, всегда стоит специфический аромат. И от людей, которые там работают, тоже пахнет хлебом.

Но есть и минус у такой работы – постоянная жара. Поэтому в этот цех принимают только здоровых людей». Варенька недолго размышляла, а потом заявила.

«Папа, когда я вырасту, тоже буду печь хлеб». В юном возрасте мечты Вари менялись чуть ли не ежедневно. В один день она интересовалась профессией хлебопека, а утром следующего дня уже мечтала выращивать, как мать, красивые цветы и кустики.

Мария Леонидовна тоже в самых ярких красках описывала дочери свою работу. Хотя в коммунальном хозяйстве не все обстояло благополучно, но о собственных проблемах женщина не рассказывала даже мужу. Она просто не хотела его расстраивать.

Мария Леонидовна тоже всю жизнь шла к своей мечте, а когда она стала реальностью, часто жалела о выбранном пути. Причиной разочарования была не сама работа, а условия, в которых были вынуждены трудиться люди из ее бригады. Начальник коммунального предприятия постоянно попрекал небольшой коллектив.

«Вы, ермом, висите у меня на шее. От вас одни убытки. Сегодня все переходят на хозрасчет, и скоро нам тоже придется подстраиваться под условия рынка.

И я даже не представляю, куда вас пристроить». У начальника был очень крутой характер, и свое собственное видение будущего он усиленно навязывал остальным. Бармин давно мечтал избавиться от нахлебников, а главными в этой категории работников числились именно озеленители.

Яков Адамович много раз пытался сбросить с плеч этот балласт, доказывая, что проще и дешевле воспользоваться услугами временных специалистов. Но в администрации города были категорически против подобной инициативы. Сам мэр как-то раз посоветовал зарвавшемуся чиновнику.

«Яков Адамович, у вас же настоящие профессионалы работают. Кадры надо ценить, а вы хотите ради сомнительной экономии выставить их на улицу? Ведь благодаря работе озеленителей наш городок выглядит чистым и уютным. Посидите вместе с коллективом, обмозгуйте, как можно за счет собственных ресурсов повысить эффективность труда».

Яков Адамович уже было раскрыл рот, чтобы высказаться о бригаде «Шалтай-болтай», как он окрестил озеленителей, но глава города сделал рукой предупредительный жест. «Не хочу вас ставить в жесткие рамки, но думаю, что месяца вам хватит для устранения данной проблемы. Я имею в виду разработку конкретного плана, который вы мне представите накануне следующего совещания».

Яков Адамович подобострастно смотрел в глаза мэра и кивал головой. Возразить главе города он не мог и не имел права, поэтому свою злобу после проработки на ковре решил выместить на коллективе. Поскольку главным раздражителем являлась бригада озеленителей, он, вернувшись в свой кабинет, наехал на Ларину, которая возглавляла маленькое подразделение.

В грубой манере начальник приказал подчиненной, чтобы через две недели у меня здесь, вот на этом столе, лежал расписанный по пунктам план, и никаких фантазий. Надеюсь, я выразился понятно? Мария Леонидовна даже не дрогнула под натиском шефа, она спокойно ответила «Я вас поняла, Яков Адамович». Она не стала напоминать Бармену о том, что уже несколько раз приносила ему на рассмотрение разные проекты, которые при их реализации позволили бы предприятию зарабатывать.

Но практически каждый вариант требовал расширения производственных мощностей, а следовательно и дополнительных финансовых затрат. Поэтому все инициативы бригадира Яков Адамович безжалостно отметал. «Ларина, ты хочешь вообще нас разорить? Это же сколько бабок надо пустить на ветер, чтобы построить твои парники, и где гарантия, что население будет покупать ваши цветочки?» Мария Леонидовна пыталась убедить шефа, что затраты очень быстро окупятся.

«Яков Адамович, это распространенная практика. Сегодня многие коммунальные хозяйства неплохо зарабатывают именно за счет ландшафтного дизайна. Я консультировалась со специалистами из области, и они обещали помочь с организацией».

Начальник грубо перебил женщину. «Маша, в последний раз предупреждаю, не лезь поперек батьки в пекло». Тогда это распространенное изречение прозвучало угрозой, а Мария Леонидовна очень боялась лишиться работы.

Для убедительности шеф еще тем же угрожающим тоном добавил, «Ларина, до меня дошли слухи, что ты ходишь с жалобами по разным инстанциям. Учти, я такого не потерплю и не посмотрю на твой стаж и ваши почетные грамоты». Мария Леонидовна после такого предупреждения со стороны начальства надолго притихла и больше не проявляла ненужной активности.

Свои разработки она запрятала в ящик стола и очень удивилась, когда вернувшийся от мэра шеф сказал, «Ларина, помню, ты предлагала какие-то новации. Принеси мне посмотреть этот план». Женщина не стала задавать лишних вопросов и принесла папку с авторскими проектами в кабинет шефа.

Удивительно, но Яков Адамович поблагодарил ее и даже попытался извиниться за причиненную ранее обиду. «Мария Леонидовна, ты не серчай на меня, сама понимаешь, что такое руководящая должность». «Я все понимаю, Яков Адамович, и нисколько на вас не обижаюсь».

«Вот и ладненько». Шеф повеселел. «Меня мэр вызывал…