Вдовец-миллионер убитый горем брел из морга после осмотра умершей дочери. Но кинувши крупную купюру старушке-гадалке у выхода, обомлел от нашептанного и ринулся обратно…
Никита усмехнулся: «Влиятельных людей вокруг вас полно: конкуренты в бизнесе, партнеры, инвесторы. Но почему именно она? Могла ли она случайно узнать о чьих-то темных делах?» «Возможно.
Я имею связи, порой участвую в сложных проектах. Но какая ей могла быть от этого выгода? Не знаю». «Молодые люди бывают идеалистами, увидев несправедливость, начинают что-то расследовать, компромат собирать.
Может, хотела привлечь ваше внимание, чтобы вы воспрепятствовали беззаконию». Глеб провел рукой по лицу. Ему становилось тревожнее с каждым словом.
На горизонте маячил не просто личный траур, а настоящая криминальная драма с кучей неизвестных. «В любом случае, — сказал детектив, — я начну проверять всех ваших более-менее серьезных знакомых, партнеров, конкурентов, чтобы выяснить, нет ли в прошлом конфликтов, способных привести к подобному. Возможно, именно среди них тот, кто ей угрожал».
«Да, делайте что нужно», — согласился Глеб. «Оставлю вам телефон Захара, он владеет информацией по большей части моих контактов». Никита вежливо улыбнулся, взял карточку и встал.
«Буду держать вас в курсе. Мне еще нужно вернуться в морг, попытаться поговорить с персоналом без полицейского давления, иногда это дает результат». Глеб встал следом.
«Хорошо, Никита. Благодарю вас». Они пожали руки, и Никита вышел.
Глеб остался один. Марина тихо стояла в дверях, приглядываясь к его состоянию. «Глеб Сергеевич, вы ведь совсем ничего не ели.
Я приготовила легкий суп, может, хоть немного пообедаете?» «Ладно, — он вздохнул, — принеси, пожалуйста, в кабинет. Я постараюсь поесть».
Марина кивнула и удалилась. Вскоре она подала обед, но Глеб лишь отодвинул ложку — кусок в горло не лез. Все это время, прокручивая в голове каждый миг, он пытался представить, кто мог стоять за угрозами Евелин.
Может, человек, связанный с темными схемами, в которые кто-то втянул ее? А теперь, когда она мертва, они уничтожают следы, чтобы никто не вышел на них. Сердце его сжималось от боли, но в нем горела решимость идти до конца.
К вечеру в особняке стало тихо. Захар разъезжал по делам, Марина занялась ужином и домашними заботами, а Глеб закрылся в своем кабинете. Он достал из ящика старый альбом с фотографиями, где были запечатлены счастливые мгновения: жена Галина и дочь Евелин.
Большинство снимков делались в путешествиях — в Италии, Франции, на Мальдивах. Взгляд Галины светился нежностью, Евелин рядом с ней улыбалась. Глеб горестно глядел на эти лица — обеих больше нет.
Тяжкое чувство вины накатывало на него. «Мог ли я что-то предотвратить?» Зазвонил телефон. Он вздрогнул, будто очнувшись от навалившихся мыслей, и снял трубку.
«Глеб Сергеевич?» — голос Захара в динамике. «Я узнал интересную вещь. Поговорил с нашими программистами из офиса.
Попросил их проверить социальные сети и переписку Евелин. Они кое-что восстановили: она переписывалась с неким Станиславом Боротиным в последнее время». «Станислав Боротин? — Глеб нахмурился. — Не знаю такого».
«И что там?» «Да вот, он упоминал о какой-то инвестиции, которую предлагал Евелин. Они встречались пару раз, вроде бы она была заинтересована. Но затем ее тон поменялся, она стала писать ему: «Ты мошенник, все расскажу папе», и тому подобное».
Глеб сжал трубку сильнее. «Мошенник? Где он работает?» «Станислав вроде связан с одной инвестиционной компанией, «Алгоинвест», которая занимается высокорискованными проектами.
О ней ходили слухи, будто там не все чисто». «Мне ничего об этом не известно», — признался Глеб. «Попробую еще покопаться в этом направлении».
«Уже?» «Я как раз еду к офису «Алгоинвест», попробую поговорить с кем-нибудь из их сотрудников или хотя бы с охранником, чтобы узнать, кто такой Боротин». «Отлично», — кивнул Глеб. «Держи меня в курсе.
И будь осторожнее». Отключившись, Глеб подошел к окну, глядя на уже темнеющее небо. Внутри шевельнулась мысль: а ведь это может быть важной ниточкой — Евелин могла раскрыть схему мошенничества, которую этот Боротин проворачивал.
Вот и мотив. Вдруг раздалась быстрая поступь шагов в коридоре. Марина вбежала без стука, взволнованно прижав руку к груди.
«Глеб Сергеевич, там какая-то женщина. Говорит, что гадалка из-под морга. Я хотела ее не пускать, но она утверждает, что вы сами ей будете рады».
Сердце Глеба пропустило удар. «Вот она!» — снова объявилась. Он быстро пошел в прихожую и там увидел ту же самую пожилую женщину, которая днем сидела у морга и неожиданно произнесла роковую фразу, заставившую его вернуться.
«Ты…» — вырвалось у Глеба. «Как ты здесь оказалась?» «Милок, — прохрипела старушка, опираясь на костыль, — я не враг тебе, я помочь пришла.
Выслушай меня». Марина с сомнением посмотрела на Глеба. «Вы уверены, что нужно ее пускать?» Но он уже дал отмашку.
«Пусть зайдет. Но недолго». Они прошли в кабинет, и Глеб закрыл дверь, усадив старуху в кресло.
Он не мог не заметить, что она выглядит какой-то встревоженной, но при этом в ее глазах проблескивала твердость. «Ну, говори», — коротко произнес Глеб. «Откуда ты все узнала?» Старуха перевела дыхание.
«Все думают — гадалка, чудачка, шарлатанка, а я вовсе не гадалка в прежнем смысле. Карты — так, для вида. Я подрабатываю рядом, разговариваю с людьми.
Я знаю персонал морга, санитаров, водителя катафалка. Они мне иногда рассказывают вещи, которые видят и слышат. И… вчера вечером один из санитаров сказал, что некая группа людей попыталась незаметно перевести одно тело.
Он не придал этому значения, но заметил, что имена в документах не совпадают. Уж больно они торопились. Я поняла, что что-то затевают, а когда увидела тебя утром, — старуха скорбно кивнула, — догадалась, что дело пахнет криминалом.
Я решила тебя предупредить». Глеб нахмурился: «И ты знаешь, куда увезли тело моей дочери?» «Нет, к сожалению.
Но, как мне сказал тот же санитар, у него была одна зацепка. На машине, которая выезжала, была затерта реклама одной ритуальной конторы. Кажется, «Скорбный путь» или что-то в этом роде.
Может, «Тихая пристань». Я уже точно не помню. У них часто похожие названия».
«Хм, — пробормотал Глеб, — тут полно ритуальных фирм. Это важно, да, но мало. Что еще?» «Больше ничего не знаю, просто хотела, чтобы ты понимал: это не я здесь колдовством занимаюсь, я лишь хотела предотвратить.
Что-то страшное творится». Глеб посмотрел на нее пристально: «Понимаю.
Спасибо тебе. А как тебя зовут?» «Все зовут меня Роза. Роза Юрьевна, если официально».
«Хорошо, Роза Юрьевна. Если вдруг вспомнишь что-нибудь еще, позвони». Он протянул ей визитку с номером.
«Только прошу, без этих фокусов с гаданием». Та вздохнула, пряча визитку в карман: «У каждого свое ремесло, милок.
Ладно, пойду я». Он проводил ее до двери, и Марина с явным облегчением смотрела, как старуха уходит. «Странная женщина», — пробормотала Марина. «Надеюсь, она не опасна».
«Вряд ли она опасна», — ответил Глеб. «Возможно, она вправду хочет помочь». Марина кивнула и умолкла.
Глеб задумался над новой информацией. Ритуальная контора с затертой рекламой звучала как еще одна неоформленная зацепка, но, может, Никита сможет извлечь из этого что-то дельное. Вечер сменился теплой летней ночью.
Глеб чувствовал усталость, но понимал, что в такие моменты нужно собраться. Он сидел у себя в кабинете и ждал возвращения Захара, который обещал заехать в ту самую компанию «Алгоинвест» и еще в пару мест. Марина тихо передвигалась по дому, опуская шторы.
Персонал уже уединялся по своим комнатам. Чуть позже, около десяти вечера, Захар вернулся. Он вошел, глядя на Глеба с серьезным видом…
