Вдовец-миллионер убитый горем брел из морга после осмотра умершей дочери. Но кинувши крупную купюру старушке-гадалке у выхода, обомлел от нашептанного и ринулся обратно…
«Вы не пройдете, пока не ответите на вопросы», — вмешался пограничник. «Извините, это приказ начальства». Шульц побагровел, выругался на своем языке, но понял, что сейчас он окружен.
Телохранители нахмурились, но не смели применить силу против представителей государства и возможных силовиков. «Ну хорошо», — зло выдавил Шульц. «Разговор.
О чем вы хотите говорить?» Глеб выступил вперед, сжав кулаки, чтобы не потерять самообладание: «Где моя дочь, Евелин Вяземская? Вы имеете отношение к ее смерти?» Шульц смерил его презрительным взглядом: «Я не знаю, о чем вы, мистер Вяземский».
«Моя дочь посещала «Центр радости», общалась с вами, у вас был конфликт. Потом она нашла доказательства, что вы мошенник. После чего ее убили.
Тело украдено из морга. Не делайте вид, что не понимаете». Глаза Шульца сузились: «Я всего лишь меценат.
Не знаю, что вы себе возомнили». «У нас есть записи, где ваш подельник, Боротин, упоминает о заставлении ее замолчать», — вступил Никита, пытаясь вести диалог более спокойно. «Так что советуем вам отвечать».
Шульц усмехнулся: «Ах, Станислав. Да, я его знаю. Но что с того?
Возможно, он что-то совершил, но меня это не касается». «Вы ничего не докажете». «Покажем», — сказал Глеб, чувствуя, что земля горит под ногами Шульца. «Если вы не хотите провести ближайшие годы под следствием, советуем сотрудничать.
Расскажите все, что знаете». Шульц огляделся, будто ища выход. Но телохранители понимали, что в данный момент ввязываться в драку — чистое самоубийство.
А пограничники стояли на страже. «Хорошо», — процедил немец. «Я признаю, что «Алгоинвест» — это контора, аффилированная с моей компанией.
Да, там занимаются рисковыми схемами, некоторые из которых незаконны. Но я лично не убивал вашу дочь». Он приподнял голос, разозлившись.
«Возможно, кто-то из партнеров запаниковал, ведь она стала слишком много знать». «И кто эти партнеры?» Шульц скривился.
«Люди из вашей же страны, высокопоставленные. Вы думаете, почему я так спешу уехать? У меня неприятности с ними, меня могут сделать крайним». «Имя?» — рявкнул Глеб.
«Кто стоит за похищением тела?» «Я не знаю», — воскликнул Шульц, выглядя искренне растерянным. «У меня нет прямых контактов.
Все связи шли через посредника. По слухам, у него была кличка Адмирал, якобы бывший военный, теперь при власти. Я не вникал».
«Адмирал?» — переспросил Никита, нахмурившись. «Да. Возможно, он расчищает дорогу, чтобы никто не мог вывести их схему на чистую воду.
Вероятно, он подговорил людей украсть тело, чтобы устранить следы». «Но это все, что я знаю», — проговорил Шульц. «Мне нужно улететь, иначе меня ликвидируют здесь».
«Вы полетите не сейчас, а вместе с нами в управление», — сурово ответил пограничник. «Дадите официальные показания». Шульц побледнел, проклиная всех на свете.
Но выбора у него не было. Телохранители угрюмо молчали, понимая, что сейчас их патрон проиграл. «Надеюсь, вы сможете меня защитить.
Ибо с этими людьми шутки плохи», — добавил Шульц, бросив опасливый взгляд по сторонам. «Адмирал, значит, за этим стоит кто-то из верхушек власти». Глеб почувствовал, как его гнев сменяется холодной решимостью.
«Я дойду хоть до президента, но не остановлюсь». Его дочь была жертвой чертовой коррупционной цепочки, и теперь все это выплыло наружу, как гнойный нарыв. Пограничники объявили, что задерживают Шульца…
