Вдовец-миллионер убитый горем брел из морга после осмотра умершей дочери. Но кинувши крупную купюру старушке-гадалке у выхода, обомлел от нашептанного и ринулся обратно…
«Обыск? Черт возьми, какой еще обыск?» Глеб был возмущен. «Они прошли, все осмотрели, говорят, ищут документы, связанные с делом об исчезновении тела вашей дочери. Я пытался звонить вам, но не дозвонился».
Глеб выругался: телефон действительно разрядился. «Нашли что-нибудь?» «Вроде нет, но они забрали некоторые бумаги, какие-то квитанции. Марина им все показала».
Глеб, кипя от злости, ворвался в дом, увидев капитана Хромова и лейтенанта Щербакова, которые уже выходили. «Что за дела? Почему не предупредили?» Капитан спокойно сказал: «Идет следствие, Глеб Сергеевич. Мы получили санкцию судьи на обыск.
Надо проверить, не хранится ли у вас что-то, имеющее отношение к делу». «Вы что, подозреваете, что я сам спрятал тело дочери?» — Глеб повысил голос. «Не кричите, — приказал капитан.
— У нас есть вопросы. Если вы невиновны, то беспокоиться вам не о чем». «Абсурд.
У вас есть реальные зацепки о преступниках, а вы лезете ко мне домой?» «Мы работаем по закону», — сухо ответил Хромов. «Хорошего дня». Они вышли, оставив Глеба в бешенстве.
Он не ожидал, что расследование может обернуться против него. «Кто-то тянет ниточки, чтобы меня дискредитировать или запугать», — понял он. На душе было мерзко: вроде пытаешься найти правду, а тебя же и подозревают.
Он поднялся в кабинет, где прибралась Марина. «Простите, я не знала, что делать. Они сказали, что у них есть санкция, я не могла сопротивляться».
«Все в порядке, Марина, ты сделала, что могла». Он тяжело выдохнул и опустился в кресло.
«Просто какая-то тьма». Марина сочувственно вздохнула: «Может, они все-таки ищут доказательства, как бы вам ни казалось странным». «Знаешь, Марина, что-то мне подсказывает: им дали указание нас прессовать, чтобы мы не копали глубже в сторону «Алгоинвест»».
«Вполне возможно». Глеб прикрыл глаза, пытаясь унять дрожь от злости и беспомощности.
«Я все равно не отступлю», — поклялся он самому себе. Под вечер позвонил Никита: «У нас новости. Нам удалось отследить частный самолет, которым может воспользоваться Вернер Шульц.
Судя по данным, он планирует вылететь завтра утром. Скорее всего, хочет сбежать из страны». «Если он улетит, мы потеряем важного свидетеля».
«Надо помешать ему». «С этим сложнее, ведь формально у нас нет доказательств, чтобы задержать. Но если мы успеем его застать до вылета, можем записать разговор или даже убедить полицию проверить его.
Вы можете подключить свои связи?» Глеб быстро прикинул: у него действительно есть влиятельные знакомые на таможне и в аэропорту. «Хорошо, попробую задержать его формально, скажем, что он под следствием. Или по крайней мере проследить, где он будет перед вылетом».
«Отлично. Мы выезжаем к аэропорту завтра на рассвете, будем караулить. Если что, сообщу».
Глеб понял, что это возможный ключ: если Шульц загнан в угол, он может выдать имена. Всю ночь Глеб думал об этом. Его душа разрывалась: «Найду ли я хоть какие-то следы дочери? Где же она, черт побери?» Утро выдалось на редкость суматошным.
Захар поднялся до рассвета, приготовив машину, и вместе с Глебом они выехали к аэропорту. По дороге Глеб связывался с таможенной службой, объясняя, что есть основания задержать Вернера Шульца для допроса. Там клятвенно пообещали сделать все возможное, но добавили: «Нужно распоряжение сверху».
Когда они прибыли, у служебного входа к частному терминалу уже стояла машина Никиты. Детектив помахал им, давая понять, куда идти. «Он заказал вылет в семь часов сорок пять минут», — сообщил Никита.
«Сейчас без двадцати восьми. Еще есть время». Они наблюдали издалека.
Вскоре к зданию подъехал дорогой автомобиль, из которого вышел Вернер Шульц — тот самый мужчина с фото: статный, в дорогом костюме, с пепельно-седыми волосами. Рядом с ним было двое крепких телохранителей. «Будем осторожны», — сказал Никита.
«Подойдем, ссылаясь на проверку документов». Но не успели они предпринять действие, как к Шульцу подошли двое пограничников, видимо предупрежденных. Завязался короткий диалог, затем Шульц начал возмущаться, размахивать руками.
Телохранители стали нервничать. Никита с Глебом и Захаром подошли ближе. «Месье Шульц, простите, но у нас есть информация, что вы можете быть причастны к ряду финансовых махинаций», — заговорил Никита.
«Мы просим вас пройти для беседы». «Кто вы такие?» — сердито бросил Шульц с акцентом. «У меня самолет, у меня все визы и разрешения в порядке»…
