Вдовец-миллионер убитый горем брел из морга после осмотра умершей дочери. Но кинувши крупную купюру старушке-гадалке у выхода, обомлел от нашептанного и ринулся обратно…
«Неужели боятся влиятельных покровителей?» — с тревогой подумал он. Когда допрос завершился и Глеб вышел на улицу, он ощутил, что полиция не особенно рвется в бой. Он позвонил Никите: «Слушай, эти полицейские явно не на моей стороне». «Они на стороне закона, — поправил Никита, — но у них свои ограничения.
Не переживайте, мы продолжим. Новость: я все-таки связался с Боротиным, представившись помощником богатого человека, который хочет инвестировать. Он, похоже, готов на встречу сегодня вечером».
«Хорошо. Где?» «Кафе «Сенатор» в центре, в семь вечера. Мы будем там с Юлей, а мои ребята обеспечат прикрытие».
«Отлично», — напряженно ответил Глеб. «Действуйте». «Вам лучше в это не вмешиваться напрямую, чтобы не вспугнуть его.
Если он узнает, что вы связаны, может сбежать». «Понимаю», — согласился Глеб. «Я подожду.
Потом расскажете, что узнали». Никита подтвердил и отключился. Глеб задумался: «А не стоит ли мне самому подойти к этому кафе, чтобы наблюдать издалека?»
Но тут же отбросил мысль: уж если нанял профессионалов, пусть делают свое дело. Когда наступил вечер, Глеб находился в особняке, изводя себя разными мыслями. Захар, Марина и прочий персонал ощущали напряжение, все ходили на цыпочках.
В половине восьмого Глеб уже волновался: «Пора бы, наверное, иметь какие-то новости». Он сидел у себя в кабинете, поминутно поглядывая на телефон. Наконец, около восьми, раздался звонок от Никиты.
«Глеб Сергеевич! Мы сейчас на месте», — сказал детектив тихо. «Боротин пришел. Юля с ним общается, он уже хвастается. Попытался завербовать ее на вклад в миллион».
«Хорошо, он ничего не заподозрил?» «Кажется, нет. Я слежу из соседнего зала.
Скоро Юля попробует вывести разговор на Евелин, задаст пару острых вопросов. Постараемся получить какие-то признания. Но пока не буду отвлекать».
Связь прервалась. Глеб стиснул кулаки: «Давай же, Никита, прижми его».
Прошло еще полчаса. В восемь часов сорок минут телефон снова зазвонил. На экране — Никита.
«Слушаю», — быстро ответил Глеб. «Он раскололся частично», — сообщил детектив возбужденно. «Юля сказала, что слышала об истории с девушкой, которая хотела раскрыть их аферу.
Он начал нервничать, но проболтался, что этой дурехе уже заткнули рот, его знакомые заставили ее замолчать. Мы записали все на диктофон». «Однако, когда Юля нажала, продолжая расспрашивать, он стал подозрительным, сказал, что встречи не будет, и убежал.
Мои парни попытались проследить, но его подхватила черная машина без номеров и умчалась». «Черт», — прошипел Глеб. «Значит, он понимает, что за ним следят».
«Это плохо». «Да, но у нас есть запись, подтверждающая, что он причастен к какому-то заговору с целью заставить Евелин замолчать. Этого, возможно, хватит, чтобы полиция заинтересовалась.
Конечно, доказательство косвенное, но это уже зацепка». Глеб с горечью отметил про себя: «Заставили замолчать — так вот оно что». «Спасибо, Никита.
А что по поводу тела?» «Он упомянул, что было бы проще, если бы ее не было в морге». «Это может значить, что он знает о похищении. Завтра мы поговорим с полицией».
«Хорошо», — Глеб поблагодарил. «Берегите себя». Отключившись, он почувствовал неладное.
Боротин испугался, узнал, что его ищут. Вероятно, теперь он либо заляжет на дно, либо обратится к своим покровителям. Глеб понял, что дело становится еще опаснее.
Ведь влиятельные покровители могут попытаться устранить всех, кто роет под них. Следующие дни прошли в череде напряженных поисков. Никита с помощниками искал улики, полиция вяло присылала запросы, а Глеб метался между своим особняком и различными встречами, не находя покоя.
Он почти не спал, жил на кофе и коротких перерывах. Однажды вечером он сидел в своем кабинете, когда в дверях появился Марк — человек лет сорока, личный охранник, которого Глеб только что нанял дополнительно, учитывая возможную угрозу.
Марк был широкоплеч, с серьезным лицом, словно профессионал из силовых структур. «Глеб Сергеевич, там пришел один человек, говорит, что его зовут Карпов, он следователь прокуратуры. Просит впустить, утверждает, что у него информация по вашему делу».
«Пустите», — ответил Глеб, настороженно вскинув бровь. Марк кивнул и вывел к нему невысокого мужчину в очках, одетого в неброский костюм. Тот представился: «Дмитрий Карпов, работаю в прокуратуре.
Меня интересуют дела «Алгоинвест». Я узнал, что ваша дочь могла быть жертвой их мошенничества». Глеб жестом пригласил его сесть: «Слушаю вас».
«Дело в том, что мы давно копаем под эту контору. У нас есть основания полагать, что там отмываются огромные средства и замешаны высокие чины», — сказал Карпов. «Но нам не хватает твердых доказательств.
Мы слышали об истории с вашей дочерью. Вы предполагаете убийство?» «Да», — Глеб подтвердил. «У нас есть запись, где один из их сотрудников признается, что ее заставили замолчать».
Карпов оживился: «Можете поделиться этой записью?» «Обратитесь к Никите Подгорному, моему частному детективу. Но предупреждаю: в полиции кто-то явно не хочет форсировать расследование. Мне кажется, у «Алгоинвест» серьезная крыша».
«Поэтому я и пришел неофициально», — признался Карпов. «Я могу, разумеется, все оформить, но тогда, боюсь, вышестоящие лица меня заткнут». «Понимаю», — кивнул Глеб с горечью.
«Хорошо, что вы пришли. Но что хотите от меня?» «Если вы поможете финансировать независимую экспертизу, организовать прикрытие свидетелей, может, удастся обойти часть крыши и вывести этих людей на чистую воду», — произнес Карпов. «У меня в управлении есть пара проверенных сотрудников, которые не боятся лишиться поста»…
