* В 25 лет я построил свой дом, а на новоселье мать отвела меня в сторону: «Сынок, отдай этот дом брату, а тебе хватит и комнаты у нас». Кажется, она забыла, как вышвырнула меня на улицу семь лет назад. Её лицо искривилось от ужаса, когда я громко ответил при всех…
Волосы поседели, лицо покрылось морщинами, фигура располнела, но голос остался тем же, требовательным, уверенным в своей правоте. «Мама?» Дмитрий поставил балку и вытер руки о рабочую одежду. «Вот где ты прячешься».
Анна Ивановна оглядела стройку с нескрываемым удивлением. «Не могла найти тебя?» — спрашивала у соседей твоих. «Говорят, каждый день сюда ездишь».
Дмитрий стоял и не знал, что сказать. Мать выглядела чужой, как будто он видел ее впервые в жизни. Семь лет без общения — это целая эпоха.
«Что строишь?» — спросила она, заходя на участок. «Дом». «Для кого?» — «Для себя».
Анна Ивановна прошлась по стройке, потрогала стены, заглянула в оконные проемы. Дмитрий видел, как она прикидывает стоимость материалов, оценивает масштабы работы. «Дорого, наверное?» — спросила она наконец.
«Не дешево». «А деньги откуда? Зарплаты прораба на такое не хватит». Дмитрий усмехнулся.
Даже через семь лет мать оставалась с собой, прямолинейной, бестактной, считающей, что имеет право знать все о его жизни. «Копил семь лет», — сказал он. «Каждую копейку откладывал.
Помнишь, как я питался дошираками? Вот результат». Анна Ивановна поморщилась. Она явно не ожидала, что сын будет напоминать ей о прошлом.
«Ну что ты все о старом?» — заговорила она примирительно. «Мы же семья. Я пришла мириться».
«Мириться?» Дмитрий не мог поверить в такую наглость. «После семи лет молчания?» «Ты обидишься. И сам придешь.
А ты все не идешь и не идешь. Пришлось само искать». Дмитрий смотрел на мать и понимал, что она искренне верит в свои слова.
В ее мире это он был виноват в том, что не поддерживал связь с семьей. «Знаешь, сынок», — продолжала Анна Ивановна, «мне нужна твоя помощь. Богдан работать не хочет, только деньги тратит.
А я уже старая, на пенсию скоро. Может, ты поможешь финансово? Я же тебя растила, кормила. Вот оно».
Дмитрий понял, зачем мать его искала. Не для примирения. Не потому, что соскучилась.
Нужны деньги. Вот и вспомнила о старшем сыне. «Нет», — сказал он коротко.
«Как нет? Я же твоя мать. Моя мать семь лет назад выставила меня на улицу с чемоданом. А ты кто?» Анна Ивановна вспыхнула.
«Да как ты смеешь? Я тебя родила, выкормила, в люди вывела». «В люди я вышел сам, своим трудом, своими руками, без твоей помощи». Мать постояла еще немного, явно обдумывая, как лучше подействовать на сына.
Потом резко развернулась и пошла к выходу. «Увидишь?» «Еще ко мне придешь!» — кричала она на ходу. «Всем нужна мать, всем!» Дмитрий проводил ее взглядом и вернулся к работе.
Но настроение было испорчено. Визит матери напомнил ему о том, отчего он пытался убежать. Он работал до поздней ночи, пытаясь заглушить работой нахлынувшие воспоминания.
После этого инцидента Дмитрий стал строить еще интенсивнее. Словно спешил закончить дом до того, как прошлое окончательно настигнет его. Он нанял дополнительных рабочих, увеличил смены, сам не выходил с участка.
В августе начали делать крышу. Дмитрий лично контролировал каждый элемент стропильной системы. Крыша должна была быть не только красивой, но и надежной.
Он выбрал металлочерепицу темно-зеленого цвета, она гармонировала с окружающим лесом. Владимир Кровельщик работал с особой тщательностью. «Крыша — все это лицо дома», — говорил он.
«Сделаем красиво, чтобы соседи завидовали». Дмитрий улыбался. Он строил не для соседей, а для себя, для того мальчишки, которого когда-то выгнали из дома, для того юноши, который спал на вокзале и мечтал о крыше над головой.
Осенью дом был готов под чистовую отделку. Дмитрий стоял посреди будущей гостиной и не мог поверить, что все это — его. Высокие потолки, большие окна, паркетные полы, камин, который он выложил своими руками из натурального камня.
Лестница на второй этаж, которую сделал Александр, настоящее произведение искусства. Внутренней отделкой занимались уже другие специалисты. Дмитрий выбрал для стен теплые, уютные тона, бежевый, светло-коричневый, молочный.
Никаких кричащих цветов, никакой показухи. Все должно было быть солидно, со вкусом, на долгие годы. Мебель покупал неспеша, тщательно выбирая каждый предмет.
Массивный дубовый стол для гостиной, мягкие кресла у камина, книжные полки во всю стену. В спальне — кровать из натурального дерева, шкаф-купе, туалетный столик. Все добротное, качественное, такое, которое будет служить десятилетиями.
Особое внимание он уделил кухне. Просторная, светлая, с большим окном в сад. Современная техника, удобная мебель, большой стол, за которым можно собираться всей семьей.
Какой семьей? Пока Дмитрий не знал, но верил, что когда-нибудь она у него будет. Именно на кухне он и встретил свою будущую жену. Ольга работала дизайнером в салоне, где он покупал шторы.
Симпатичная девушка с добрыми глазами и улыбкой, которая сразу располагала к себе. «Дом строите?» — спросила она, когда он рассказал о размерах окон. «Да, почти закончил».
«Наверное, большой?» «Большой», — улыбнулся Дмитрий. «Слишком большой для одного человека». Ольга засмеялась.
«Значит, не для одного строили». Они разговорились. Оказалось, что Ольга тоже мечтает о собственном доме, о семье, о детях.
Она не задавала лишних вопросов, не интересовалась его доходами, не пыталась произвести впечатление дорогой одеждой, просто была собой, искренней, открытой, доброй. «Может, покажете дом?» — спросила она, когда он уже собирался уходить. «Интересно посмотреть на результат».
Дмитрий пригласил ее на следующие выходные. Ольга приехала в простой одежде, без макияжа, но выглядела прекрасно. Она ходила по дому, восхищалась каждой деталью, задавала вопросы о строительстве.
«Все своими руками?» — спросила она, потрогав кирпичную кладку. «Многое сам делал, хотел, чтобы дом был построен с душой». «Это чувствуется», — сказала Ольга.
«Дом живой, теплый. Видно, что его строили с любовью». Дмитрий понял, что влюбился…
