* В 25 лет я построил свой дом, а на новоселье мать отвела меня в сторону: «Сынок, отдай этот дом брату, а тебе хватит и комнаты у нас». Кажется, она забыла, как вышвырнула меня на улицу семь лет назад. Её лицо искривилось от ужаса, когда я громко ответил при всех…

Его заметили мастера, стали подсказывать, объяснять тонкости профессии. Параллельно он продолжал учиться в техникуме. Было тяжело совмещать работу и учебу, но Дмитрий держался.

Он понимал, что образование — это его единственный шанс на лучшую жизнь. Засыпал он с учебниками, просыпался с мыслями о предстоящих экзаменах. Питался он скудно, гречка, дошираки, дешевые сосиски, мог позволить себе мясо только по праздникам, одежду покупал на рынке, самую дешевую.

Но каждый месяц откладывал определенную сумму, копил на будущее. Мать за все эти годы не поинтересовалась, как он живет, ни разу не позвонила, не написала, не встретилась случайно на улице, словно старшего сына у нее никогда и не было. Дмитрий иногда видел Богдана в городе, младший брат ходил в дорогой одежде, развлекался с друзьями, но стоило им встретиться взглядом, как Богдан отворачивался и делал вид, что не узнает.

На Новый год Дмитрий остался один в своей комнате. Соседи по коммуналке разъехались к родственникам и в квартире было тихо. Он сидел у окна, смотрел на салют и думал о том, что где-то мать с Богданом встречают праздник.

Наверное, она приготовила что-то вкусное, накрыла стол, может даже вспомнила о старшем сыне. Но телефон молчал. Семь лет прошло, как один день.

Дмитрий окончил техникум, вырос в хорошего специалиста, получил должность прораба. Теперь он руководил бригадой, планировал работы, общался с заказчиками. Зарплата стала приличной и он наконец-то смог позволить себе нормальную еду и одежду.

Но главное, он накопил денег на свою мечту. Дмитрий хотел построить дом, не купить готовый, а именно построить своими руками. Каждый кирпич, каждая балка должны были нести частичку его души, это был его способ доказать самому себе, что он чего-то стоит.

И вот тогда, когда жизнь наладилась, когда он стал успешным и самостоятельным, объявилась мать. Анна Ивановна позвонила ему на работу и заговорила таким сладким голосом, словно они расстались вчера на самой дружеской ноте. «Сынок, как дела? Как здоровье? Я так соскучилась!» Дмитрий молчал, не зная, что ответить.

Голос матери будил в нем противоречивые чувства, детскую тоску по материнской любви и взрослую горечь от понимания, что эта любовь нужна ей только теперь, когда он стал успешным. «Может, встретимся? Поговорим?» продолжала она. «Зачем?» спросил он.

«Как зачем? Я же твоя мать! Хочу знать, как ты живешь, чем занимаешься!» Дмитрий положил трубку, не ответив, но звонки повторялись. Анна Ивановна была настойчивой, она чувствовала, что старший сын может быть ей полезен. И она оказалась права.

После разговора с матерью Дмитрий долго сидел в своем кабинете, глядя на чертежи будущего дома. Руки дрожали, когда он брал карандаш. Голос Анны Ивановны разбудил все то, что он семь лет старался забыть.

Но теперь он был не тем испуганным мальчишкой с чемоданом. Теперь он был мужчиной, который сам строил свою жизнь. Дом он задумал еще три года назад, когда получил повышение и стал прорабом.

Тогда же купил участок в Киевской области, небольшой, но в тихом месте, недалеко от леса. Соседи, дачники, люди приличные, непьющие. Дмитрий часто приезжал туда по выходным, сидел на пеньке посреди пустого участка и представлял, как здесь будет стоять его дом.

Проект он разрабатывал сам, по вечерам после работы. Двухэтажный дом с мансардой, просторная кухня, гостиная с камином, три спальни, терраса с видом на лес, где можно будет сидеть летними вечерами с книгой. Каждая комната была продумана до мелочей.

Дмитрий знал, где будет стоять каждый стул, каждая полка. «Зачем тебе такой большой дом?» – спрашивали коллеги. – Ты же холостяк.

Дмитрий только улыбался. Он не объяснял, что этот дом – не просто жилье. Это был его ответ всем, кто считал его никчемным, матери, которая выгнала его на улицу, Богдану, который смеялся над его унижением, всем, кто думал, что из него ничего не получится.

Строительство началось весной. Дмитрий взял отпуск и работал на участке с утра до вечера. Первым делом заложил фундамент, крепкий, основательный, который простоит века.

Каждый мешок цемента он замешивал вручную, каждый камень укладывал сам. Это была медитация, терапия для его искалеченной души. Бригаду он набрал из проверенных людей.

Никита – каменщик с 20-летним стажем, умел класть кирпич так, что швы получались идеально ровными. Владимир – кровельщик, который гарантировал, что крыша не протечет даже через 30 лет. Александр – плотник, создававший из дерева настоящие произведения искусства.

Работали они как одна команда. Дмитрий не только руководил, но и участвовал в каждом процессе. Он месил раствор, носил кирпичи, красил стены.

Мужики сначала удивлялись, не каждый прораб будет пачкать руки. Но потом поняли, что для Дмитрия этот дом значит больше, чем просто заработок. «Строишь для себя – другое дело», говорил Никита, аккуратно укладывая кирпич.

«Видно, что с душой делаешь». Дмитрий работал как одержимый. Он просыпался в 5 утра, приезжал на участок с первыми лучами солнца и уходил только когда становилось совсем темно.

Руки покрывались мозолями, спина болела, но он не останавливался. Каждый кирпич, каждая доска были пропитаны его болью и злостью. По вечерам, когда рабочие разъезжались, Дмитрий оставался один.

Он ходил по недостроенному дому, представляя, как будет здесь жить. Вот тут, у камина, поставит кресло и будет читать. Вот на этой кухне будет готовить для… для кого? Пока он не знал.

Но верил, что когда-нибудь встретит женщину, которая поймет его, полюбит не за деньги или статус, а за то, какой он есть. В июне, когда стены уже поднялись до второго этажа, на участок неожиданно заявилась Анна Ивановна. Дмитрий как раз поднимал балку для перекрытия, когда услышал знакомый голос.

«Сынок, ты где? Я к тебе пришла». Он обернулся и увидел мать. Семь лет изменили ее не в лучшую сторону…