()В 19 лет, она вышла замуж за 75 летнего шейха. Но то, что произошло в первую свадебную ночь, шокировало Всех
Помощницы вошли в комнату с натянутыми улыбками, с белыми платьями на руках и сладкими словами, которые только усиливали ощущение заточения. «Сегодня твой великий день, госпожа Анна. Великий». Она хотела смеяться или кричать.
Одевание заняло почти час — чистый шелк, жемчужное ожерелье, легкий аромат за шеей. Когда она посмотрела в зеркало, едва узнала себя. Она выглядела как невеста, но чувствовала себя товаром в упаковке.
В главном зале церемония была готова. Немного гостей, все в безупречных костюмах, с нейтральными лицами. Дипломаты, послы, адвокаты.
Никого из ее семьи не было, никто не обнимал ее, никто не смотрел на нее, как на дочь, как на человека. В центре зала стоял жених — Тарик Ибн Рашид. Он был одет в традиционную одежду, темный тюрбан и излучал уверенность, здоровье и гордость.
Его глаза заблестели, когда он увидел ее, и это была не нежность, а владение. Он был доволен. Счастлив знать, что через несколько часов получит то, чего так хотел — молодую, девственную, украинскую жену.
Предыдущие, все старше, его уже не интересовали. Тарик хотел новизну, молодость, послушание. Она сглотнула.
Ведущий церемонии сделал официальные представления на арабском и русском. Она отвечала только по необходимости. Подписала бумаги, которые уже не читала.
Приняла кольцо, благословение и титул. Она официально стала женой. После церемонии шейх подошел, наклонился и поцеловал ее руку.
Она осталась неподвижной, не моргнула. — Ты еще прекраснее, чем мне обещали, — сказал он, улыбаясь. Ей стало тошно.
Позже, ближе к вечеру, ее провели по узкому коридору. Прошли через тяжелые двери, густые занавески, тихий внутренний сад. Служанки оставили ее у золотой двери.
— Это твое крыло, госпожа Анна. — А где господин Тарик? — спросила она. Он придет позже, как того требует традиция. Дверь закрылась, и она, одна в той роскошной комнате, легла на кровать, которую не выбирала, с сердцем бьющимся слишком быстро, чтобы заснуть, думая только об одном — правда ли эта ночь состоится.
Комната была тихой, слишком большой, слишком холодной. Декор был роскошным, но без души. Золотая мебель, тяжелые шторы и огромное зеркало напротив кровати.
Все казалось созданным, чтобы впечатлить или запугать. Она сидела на краю кровати, сердце колотилось, ноги были холодными, руки дрожали на коленях. Ей хотелось бежать, но уже некуда было бежать.
Вдруг дверь открылась. Вошли две служанки, скромно опустив головы. Не спросив разрешения, они сказали — вам нужно принять ванну и надеть одежду, оставленную для этой ночи.
Она не ответила и не пошевелилась. Но женщины уже знали, что делать. Они подготовили ванну, оставили на виду тонкую, почти прозрачную одежду.
Это была не ночная рубашка, а символ сдачи. Господин Тарик скоро придет, сказала одна из них без эмоций. Он любит, чтобы все было по традиции, традиция — так это называли.
Она вошла в ванну, словно шла на жертву, мылась в тишине. Надела легкую, почти невидимую одежду, которая обнажала ее ноги и подчеркивала каждый изгиб. Вернувшись в комнату, снова села на кровать.
Не было простыни, чтобы скрыть стыд. Не было воздуха, чтобы дышать. Через несколько минут он пришел.
Звук поворачивающейся ручки двери эхом прозвучал, как приглушенный выстрел в темноте. Она инстинктивно сжалась, хотя не двигалась. Тарик вошел медленно.
Был одет в традиционную одежду, лицо выбрито, слишком сильный запах духов. Его глаза впились в нее с голодом. Он закрыл за собой дверь и подошел к кровати, как к своей собственности…
