В 19 лет, она вышла замуж за 75 летнего шейха. Но то, что произошло в первую свадебную ночь, шокировало Всех

Возможно, это был его способ сказать «ты будешь носить мое имя с любовью или без, с желанием или без, и весь мир об этом узнает». Но для детей шейха это было оскорблением. В тот же день начались атаки, утечки в прессу, статьи, ставящие под сомнение ее происхождение, слухи о колдовстве, соблазнении и том, что она здесь только из корыстных побуждений, будто обманула могущественного человека, чтобы завладеть его состоянием.

«Молодая украинка, ставшая миллионершей вдовой, меньше чем за три месяца», — писали заголовки. Анна молчала, не давала интервью и не появлялась на публике. Но это не помешало сделать ее мишенью.

Семья шейха наняла адвокатов и начала судебный процесс об аннулировании завещания, утверждая, что он был болен, уязвим, под влиянием, что она воспользовалась старым и слабым человеком. И главное, что пункт о брачной узаконизации не был выполнен. «Это наследство, позор», — заявила одна из его старших дочерей в интервью дубайскому каналу.

«Эта женщина украла то, что принадлежало нам». Но ничто не вызвало большего напряжения, чем новость, которая пришла через две недели. Захир возвращался, младший сын, выпускник международного права Лондонского университета, отсутствовавший более пяти лет, скрытный, умный и опасный.

«Он не успокоится, пока не очистит имя отца», — говорили. Анна услышала это по телевизору, сидя на диване с закрытыми окнами. В мире, рушащемся вокруг.

Она знала, что дальше будет не просто судебный процесс — это будет личная война. И она была мишенью. Прошло семь лет, и Анна исчезла.

Не из официальных документов, но из жизни. Теперь она жила на юге Украины, в старом доме среди холмов Одесской области, с белыми стенами, тяжелыми шторами, простым и огороженным садом. Там она просыпалась каждый день в шесть часов утра, пила чай, читала, молча гуляла.

Без вечеринок, без публичных появлений, без интервью. Наследство хранилось в тайне. Суд закрыл дело за отсутствием доказательств манипуляций, но ее имя так и не было очищено.

Одни говорили, что она холодная женщина, другие, что умная жертва, но никто точно не знал, что произошло той ночью. Она никогда не говорила ни о браке, ни о смерти, ни о завещании. Наняла небольшую группу охранников — скромных, преданных мужчин, оплачиваемых, чтобы защищать ее от всего, прессы, любопытных, самой истории.

Она жила, словно носила призрак, с постоянно настороженными глазами и усталой душой. Проводила дни, не разговаривая ни с кем, ухаживала за садом или сидела на веранде, наблюдая, как ветер колышет фруктовые деревья. Она пыталась забыть, но тело все помнило, иногда дрожа в темноте.

И даже спустя столько времени покой не приходил, потому что Анна знала — истории, как ее, не заканчиваются молчанием, они лишь замирают на время. И это время подходило к концу. Он пришел тихо.

Захир Ибн Рашид, законный сын Тарика, человек с холодным взглядом, темными глазами и естественной элегантностью. Ему было 35 лет, и хотя в нем текла кровь пустыни, он был выпускником международного права Лондонского университета. Он был сдержан, образован, говорил на пяти языках и семь лет наблюдал издалека.

Он не появился, когда отец упал, не умер, не зачитывали завещание. Но теперь его что-то беспокоило. Отсутствие ответов.

Женщина, скрывающаяся в глубине Украины, недосягаемая, неприкосновенная и богатая. Захир никогда не принимал эту историю. Старик Тарик, умерший в ночь свадьбы с 19-летней девственницей, и она, получившая часть состояния, казалась несправедливым.

Это было ясным утром, когда он впервые вступил в село. Он арендовал черную машину и поехал один к дороге, которая пересекала виноградники. Снаружи юг Украины казался спокойным, но внутри него все было напряженно и настороженно.

На нем была белая рубашка с закатанными до локтей рукавами, темные брюки от костюма и простые, но дорогие часы. На лице не было улыбки, только сосредоточенность. Он припарковал машину перед домом Анны, ворота были закрыты.

По бокам стояли камеры наблюдения. Один охранник наблюдал за ним издали. Захир ждал с открытым окном и рукой на руле.

«Могу помочь?» — сухо спросил охранник. — Я здесь, чтобы поговорить с госпожой Анной, — ответил Захир с чистым акцентом и твердым тоном.

— Она не принимает посетителей. Я — Захир Ибн Рашид. Охранник сглотнул, не ответил сразу, быстро позвонил и вернулся.

— Она не примет вас. Захир лишь кивнул, не стал спорить, медленно включил задний ход, как будто это было частью плана. И это было так…