Усі приставучі циганки побачивши мою долоню навідріз відмовлялись говорити про мою долю. Та одного разу мене запросили в циганський табір, і я вкрилась холодним потом, коли циганка ЗАГОВОРИЛА…

Быстро же отрубился. Хапнул лишнего, не рассчитав своей силы. Женщина осторожно проверила внутренний карман расстегнутой куртки.

Затем боковые карманы, брюки. Осмотрелась по сторонам в надежде, что содержимое кармана могло выпасть в прихожей. Денег не было.

Предположения подтвердились. Спустил кругленькую сумму за вечер. Обида накатила на Галину.

Она отвесила пару оплеух муженьку и заплакала. Бесполезно трясти невменяемое тело. Так больше невозможно жить.

Хлебнула сполна. Хватит нервотрепки. Даже ради детей терпеть выходки нет сил.

— Я все отдам! — захрипел Сергей. — Я все верну! Еле ворочая языком, повторял он в пьяном бреду. — Галь! Галя! Дай воды! — хрипучим голосом требовал попить Сергей.

В голове его гудело, как в трансформаторной будке. Во рту пересохло. Каждый вдох отзывался болью под ребрами с правой стороны.

Конечности не слушались, а перед глазами плыло. Супруга не реагировала на просьбы мужа. Супруга продолжала копошиться на кухне, готовить завтрак для детей, которые тихо играли в комнате, зная, что отец еще спит.

Ему пришлось самому подняться с дивана, куда его все-таки с горем пополам ночью отволокла Галя, чтобы утром дети не споткнулись от ушку отца в коридоре и не начали задавать неудобные вопросы. — Чего? Оглохла? — Да. Добравшись до кухни с заметной одышкой, Сергей рухнул на стул.

Сердце его бешено стучало. Он смутно помнил события вчерашнего вечера. Галина поморщилась от амбре, заполнившим небольшое пространство кухни с появлением мужа.

— Налей воды! Жалко, что ли? Что, не видишь, как мне плохо? Не глядя на муженька, Галина открыла кран с холодной водой, налила бокал и с грохотом поставила на стол перед болезненным, понимая, что себе дороже с ним связываться. — А тише можешь? И так голова раскалывается! Сергей с жадностью прильнул к бокалу и осушил его за считанные секунды. Легче ему не стало.

Наоборот, перед глазами снова все поплыло, будто выпил не воды, а горячительного напитка. Тошнота скрутила желудок. Сергей прикрыл глаза и откинулся на спинку стула.

— Проигрался? Как пришло, так и ушло? — спросила с нажимом Галя у не совсем протрезвевшего. — И что? Сергей не стал отрицать, что он играет на деньги, и вчера удача отвернулась от него. — Тебя это вообще не касается! Он скрывал от супруги свое увлечение, но неожиданный вопрос застал врасплох, а так как состояние его оставляло желать лучшего, не смог выкрутиться в этот раз.

— Как не касается? Может, завтра ты и нас проиграешь? Ты в своем уме? Или от алкоголя мозг высох? Теперь понятно, откуда вещички. Купил по дешевке, отдали в рассрочку. Вот он какой, твой Колым! Галю с каждым словом трясло все сильнее и сильнее.

Организм требовал дать разрядку натянутым нервам, выплеснуть накопившееся за годы брака. — Раскудахталась! Сергей вытер пот со лба и попытался встать, но ослабшие конечности подкосились, и он снова резко опустился на стул. — Забирай все, что принес! Верни тому, у кого отнял! — кипела Галя.

Психика ее настолько расшаталась, что она готова была кинуться с кулаками на него. — Ничего я ни у кого не отбирал! Карточный долг святое! — Повторять не буду! Быстро все унеси из дома! Все свои призы! Или я все в окно выброшу! Если узнаю, что продолжаешь играть, то можешь забыть, что у тебя есть семья. Больше ноги твоей здесь не будет! — с угрожающим выражением лица произнесла она.

Разложив завтрак по тарелкам, Галя в полной тишине покинула кухню. Муж не рискнул ей в открытую перечить. — Ну и клуша! Совсем ополоумела! — пробормотал Сергей, оставшись в одиночестве.

Взялся руками за голову, которая до жути болела и не соображала. Более-менее оклемавшись во второй половине дня, Сергей принялся, скрипя зубами, выносить из квартиры технику, которая благополучно перебралась в гараж одного из дружков-собутыльников. — Стирай теперь руками! И чего добилась-то? — тьфу! — приговаривал он.

— Пап, а зачем ты телевизор забираешь? Он сломался? Мы опять будем смотреть «Черно-белый»? — У матери спроси, почему! Уйди, Маринка, не мешайся под ногами! Буркнул отец, поставив голубой экран в центре покрывала предварительно расстеленного на полу и завязал узлами противоположные края. Дочка проследила, как отец управился с упаковкой цветного телевизора, рванула к маме за ответом. Галина попыталась объяснить ребенку, что вещи им не принадлежат, дали на время, а теперь надо вернуть хозяевам.

Не по годам смышленая Маринка почувствовала, как тяжело дается матери каждое слово. Видела, что отец в плохом расположении духа. Не стала больше приставать с расспросами, а пошла к братику, беззаботно возившемуся со своими любимыми игрушками.

С игрой Сергей завязал, но не от того, что супруга наругала и поставила ультиматум. Он проигрался конкретно, а может и лишнего на него дружки записали. Недолго в гараже у приятеля простояли телевизор, стиралка, магнитофон.

Пришлось их распродать, да еще и назанимать по уши, чтобы отдать святой долг. Хотя и того не хватило, раз наломали ему бока конкретно, чуть душу не вытрясли. На больничной койке две недели провалялся.

Но мозги встали на место. С того раза весь азарт из него и вышел. Говорят, жизнь прожить — не поле перейти.

Все бывает и плохое, и хорошее. Но у Галины шла одна за другой неудачные полосы. И лишь утешение и смысл своего существования она находила в детях, закрывая глаза на выходки нерадивого муженька.

Мирилась с поведением Сергея, наверное, от того, что, несмотря на все его выкрутасы, в глубине ее души теплился огонек любви. За что его можно любить? А разве можно ответить на этот вопрос? Любовь — нелогичная штука. Мила удачно вышла замуж, переехала с мужем в другой город за тысячу километров.

Жили молодые в достатке. Чем уж больно хвасталась Раиса. Радовалась, хотя бы дочери повезло, не то что сыну.

Связался не понять с кем. Вот и живет через пень колоду. Вечерами, прогуливаясь по скверу напротив дома со своим пуделем, Рая нарочито громко рассказывала знакомым старушкам, сидевшим на лавочке, про маленький Презент, который бегал на поводке у ее ног от любимого зятя.

Лучше бы невестке помогла, за внуками приглядела, да сына запойного вразумила. Судили соседушки за спиной. Ладно, Галька никто, но внуки… Дети сына — пустое место.

Вон, зверюшкой занялась, бессовестная. Терпеть ее не могу. Нос кверху, есть никто, и звать никак.

А помощь, хотя бы моральная, Галине нужна была как воздух. Не успела Андрюшка год в первом классе отучиться, как с ним беда приключилась. Зимой дело случилось.

Не отпустила на уроки его учительница в туалет. Не дотерпел до перемены и намочил штанишки. Проходил до конца учебного дня мокрый.

На улице холод жгучий, пока до дома добрался, простудился. Схватил воспаление легких, цистит. Из-за пневмонии случилось осложнение, ревматизм.

Годы брака, болезни детей настолько сломили в ней волю, что не было ни сил, ни желания что-то менять в отношениях с Сергеем. Ходила с пришибленным видом, а на уме лишь думки, как накормить, одеть, обуть, лечить, учить детей. Пришел, не пришел супруг ночевать.

Галя давно смирилась, лишь бы не видеть его опухшие рожи, не слышать пьяные бредни и грубости в свой адрес. Она превратилась в сомнамбулу, делала все по инерции, с нездоровым спокойствием. Растеряла все эмоции, перестала плакать, улыбаться.

Когда на пороге появился следователь, Галина не сразу сообразила, что ему нужно. Муж отсутствовал дома целую неделю. Так быстро время летит.

Она запамятовала, сколько дней его не видела. Давно перестала ждать возвращения блудного соседа по квартире. Седой мужчина в погонах с сочувствием смотрел на женщину.

От него-то Галя и узнала, за что Сергея закрыли. Горячительные напитки до добра не доводят. Сколько вор не ворует, а тюрьмы не минует.

Так и с Сергеем. Только его не за воровство повязали, а за групповое избиение. Срок ему светил приличный.

На суд Галя не пошла. Свекровь поставила ее в известность, что дали Сергею девять лет. Рая обвинила невестку во всех несчастьях.

Поносила, на чем свет стоит. Противный голос долго гремел на весь подъезд дома Галины, которая захлопнула дверь перед носом незваной гости. Говорила ему, беги от нее.

Ну нет. Он же твердил, что без тебя не может. Бедный мой мальчик.

Всю жизнь ты ему испоганила. Люблю, говорит, ее, и ничего с собой поделать не могу. Ведьма! Чтоб тебе! Вопила Рая, раздосадованная тем, что невестка не стала ее выслушивать.

Чего? Интересно? Повылазили? Знаете, кто с вами в одном доме живет? Причитала она для соседей, приоткрывающих двери, чтобы понять, где источник шума. С дурной бабой никто не рискнул связаться. Вместо реальной помощи — сыну.

Раиса вылила ведро помоев на невестку и на этом успокоилась. А Галине полетели письма из мест не столь отдаленных от Сергея. Он просил прощения, клялся и божился…