«У тебе дружина тепер працює, тож тобі це не треба.» Мати витягла у Сергія з гаманця всю зарплату. Але тут з роботи прийшла невістка і заявила ОФІГІВШІЙ свекрусі

— Да, я сдал комнату Галине, — подтвердил слова жилички Кирилл. — Имею на это полное право, ведь половина квартиры по документам принадлежит мне. Но ты не переживай. Эти деньги как раз будут идти тебе на содержание. Я же обещал тебе заботиться.

Раиса Павловна на ватных ногах вернулась на кухню. Галина как раз наливала борщ в тарелку из её любимого сервиза.

— Надеюсь, мы с тобой подружимся, — простодушно сказала новая соседка. — Я со всеми легко нахожу общий язык.

В следующие дни Раиса Павловна была вынуждена убедиться в том, что это, мягко говоря, не соответствует действительности. Нет, открыто Галина не хамила. Наоборот, при виде хозяйки квартиры старалась всегда улыбаться.

Зато она обладала такими привычками, от которых у Раисы Павловны начал дёргаться глаз. Например, она плескалась в ванной по два часа и без остановки болтала по телефону, причём даже ночью. Галя не гнушалась брать из холодильника продукты хозяйки, а на все претензии отвечала:

— Ой, подумаешь, я всего-то взяла пару кусочков колбасы. Это что, преступление?

На самом деле жиличка стащила половину палки брауншвейгской, а ещё в придачу выпила литр молока и съела фермерский творог, за которым Раиса Павловна специально ездила на дальний рынок.

Через месяц такого соседства единственным желанием Раисы Павловны было больше никогда не видеть ненавистную ей Галину, поэтому, когда та вручила ей пачку купюр со словами: «Кирилл сказал, чтобы я вам отдала», хозяйка квартиры просто оставила лежать их на столе, а сама опять начала звонить сыну.

— Деньги, что тебе дала Галина, как раз пойдут на твоё содержание, там ровно двадцать тысяч рублей, но я хочу, чтобы она немедленно покинула мою квартиру, жить с ней просто невозможно, — Раиса Павловна по привычке стала жаловаться сыну.

— Но тогда ты лишишься денег, — напомнил ей Кирилл.

— За жалкие двадцать тысяч я должна терпеть эту хамку, которая ворует мои продукты и портит все вещи, к которым прикасается? — в ужасе заявила мать.

— Дело твоё, — отрезал сын, — ты же сама отказалась разменивать квартиру.

— Ага, я поняла, — закричала Раиса Павловна, — ты специально создал для меня такие условия, чтобы я согласилась на размен. Ловко, нечего сказать, бьюсь об заклад, что это план твоей распрекрасной Кати, она решила отомстить мне за то, что я не разрешала ей брать из холодильника еду, но это же так мелочно, так отвратительно.

— Мама, — спокойно сказал Кирилл, — никто тебе не мстит, просто мы с Катей хотели бы жить отдельно. Если ты хочешь того же, предлагаю вернуться к вопросу размена квартиры.

Раисе Павловне ничего не оставалось, как согласиться на условия сына и невестки. Спустя пару месяцев они разменяли квартиру на две уютные однушки. Это было большим везением, правда, район, в который пришлось переехать Раисе Павловне, был не таким престижным и находился на другом конце города.

Но она всё же решила на него согласиться, лишь бы только вновь почувствовать себя в квартире полновластной хозяйкой. Кирилл, как и обещал, продолжил поддерживать мать деньгами, хотя новая сумма её категорически не устраивала…