— Ты мне неприятна с первой ночи!Заявил муж на годовщине. Я улыбнулась, кивнула ведущему — И в зале включили видео. Он застыл у стола…

— Да, я знаю, — Анна улыбнулась. — Очень много. И много говорил.

Ресторан встретил их праздничной суетой. Гости уже начали собираться, официанты сновали между столами, проверяя сервировку.

— Анночка! Олег! — Мать Анны бросилась обнимать зятя. — Как я рада! Десять лет, это так прекрасно!

Олег натянуто улыбался, принимая поздравления. Анна заметила, как он украдкой осматривает зал, явно выискивая Татьяну.

— Она придет к восьми, — шепнула Анна ему на ухо. — Я специально попросила ее не опаздывать.

Олег вздрогнул.

— Анна, что ты задумала?

— Ничего особенного. Просто хочу, чтобы этот вечер запомнился всем.

Гости прибывали один за другим. Родственники, друзья, коллеги — зал постепенно наполнялся голосами и смехом. Григоренко появился под видом троюродного брата Анны из Полтавы.

— Рад познакомиться, — пожал он руку Олегу, внимательно глядя ему в глаза.

Олег что-то промямлил и быстро отошел.

— Все готово? — тихо спросила Анна.

— Как часы, — также тихо ответил детектив. — Оператор уже настроил аппаратуру. Ждем вашего сигнала.

Ровно в восемь в зал вошла Татьяна. Молодая, красивая, в обтягивающем красном платье, которое не оставляло места воображению. Она неуверенно остановилась у входа, и Анна лично подошла ее встретить.

— Татьяна! Как я рада, что вы смогли прийти! — Она взяла девушку под руку. — Олег так много о вас рассказывает! Говорит, вы незаменимый сотрудник.

Татьяна покраснела.

— Спасибо за приглашение, Анна Ивановна!

— Ой, что вы, зовите меня просто Анна! В конце концов, вы так много времени проводите с моим мужем! Практически член семьи! — Она подвела девушку к столу. — Садитесь вот здесь, рядом с Олегом. Так удобнее будет… общаться!

Олег, увидев, куда усаживают Татьяну, чуть не подавился вином. Сергей, сидевший рядом, толкнул его локтем.

— Эй, ты чего? Твоя секретарша, что ли?

Олег закашлялся.

— Да-да, из отдела.

Сергей присвистнул.

— Ничего себе секретарши у вас пошли! А Анка-то не ревнует?

Олег бросил панический взгляд на жену, но та мило беседовала с его матерью, словно ничего не происходило.

Ужин шел своим чередом. Гости ели, пили, произносили тосты за счастье юбиляров. Анна улыбалась, смеялась, отвечала на поздравления, но Лена, сидевшая неподалеку, видела, как побелели костяшки пальцев подруги, сжимавшей бокал.

— Дорогие друзья, — ведущий вечера стучал по микрофону. — Сейчас у нас особенный момент. Юбиляры приготовили друг для друга сюрпризы. Первым выступит глава семейства, Олег Петров.

И вот он встал, этот человек, которого она любила десять лет. Встал с бокалом в руке и произнес те страшные слова. Но Анна была готова. Она ждала этого момента, планировала его. Потому что за три дня до праздника Григоренко принес последнюю запись: Олег в постели с Татьяной обсуждал, как унизит жену на годовщине.

— Я скажу ей при всех, что она мне противна. Пусть знает, пусть все знают. А потом подам на развод, и никто меня не осудит. Все же слышали, как я страдал эти годы.

Татьяна хихикала.

— Ты такой смелый, котик.

— А она что?

— А что она сделает? Заплачет и убежит. Она же у меня тихая, забитая. Даже не подозревает ни о чем.

Теперь экран ожил, и в зале зазвучала музыка их первого танца. Анна стояла, глядя на молодых себя и Олега, кружащихся в свадебном вальсе. Красивая пара, счастливые лица, глаза, полные любви. Или нет? Теперь, зная правду, она видела фальшь в улыбке мужа, расчет в его взгляде. Камера выхватывала детали: как он смотрел не на невесту, а поверх ее головы, как механически выполнял движения танца, как украдкой поглядывал на часы.

— Это наша свадьба, — голос Анны за кадром звучал спокойно и даже нежно. — Четвертое октября две тысячи четырнадцатого года. Самый счастливый день в моей жизни. Или мне так казалось?

На экране сменились кадры: вот они режут торт, вот Олег кормит ее кусочком, вот произносят клятвы.

— Клянусь любить и беречь, в горе и радости, в богатстве и бедности, — звучал молодой голос Олега.

В зале кто-то всхлипнул, кажется, его мать. Но затем картинка изменилась. Появилась надпись: «Пять часов спустя». На экране возник ночной клуб в Одессе, тот самый, где Олег отмечал мальчишник. Только теперь он был там снова, уже после свадьбы. Качество записи было плохим, но звук различался отчетливо.

— Олежка, ты чего здесь? У тебя же брачная ночь, — смеялся Сергей.

— Отпустила молодая жена, — на экране Олег, все еще в свадебном костюме, но уже изрядно помятый, опрокидывал стопку. — Сказал, что нужно привезти подарки из машины. У меня минут сорок.

— И ты сбежал сюда? Совсем страх потерял, — хохотал кто-то за кадром.

— Да пошла она, — Олег махнул рукой. — Знаете, как противно было изображать влюбленного весь день. Аж скулы свело от улыбок. Но ничего, прорвемся. Главное, папаша ее уже оформил меня замом. С понедельника в новом кабинете.

В зале повисла мертвая тишина. Гости перестали жевать, замерли с бокалами в руках. Мать Олега побледнела, как полотно, отец Анны сжал кулаки. А на экране продолжался тот давний разговор.

— Но она вроде ничего, симпатичная, — заметил чей-то голос.

— Если выключить свет и представить, что это кто-то другой, — Олег рассмеялся. — Знаете, что самое смешное? Она реально думает, что я ее люблю. Такая наивная дурочка. Сегодня чуть не расплакалась от счастья, когда я кольцо надевал. А я думал только о том, что теперь точно получу должность и долги закрою.

Татьяна на своем месте стала медленно сползать вниз, явно желая провалиться сквозь землю. Олег стоял как истукан, на его лице застыло выражение ужаса. А видео продолжалось.

— Но ты же не сможешь вечно притворяться, — говорил Сергей на экране.

— А кто сказал, что вечно? — Олег икнул. — Годик-другой потерплю, закреплюсь в компании, а там видно будет. Может, любовницу заведу для души. А эта пусть дома сидит, детей рожает. Идеальная жена, тихая, покорная, ни о чем не догадывается.

— Выключите это! — вдруг заорал Олег, бросаясь к экрану. Но охрана ресторана, предупрежденная заранее, мягко, но настойчиво вернула его на место.

— Олег Иванович, пожалуйста, успокойтесь, — вежливо сказал дюжий секьюрити. — Это же ваш семейный праздник.

На экране тем временем появилась новая надпись: «10 лет спустя». И полилась хроника семейной жизни: дни рождения, Новый год, отпуска. Вот маленькая Вероника делает первые шаги, вот Олег учит ее кататься на велосипеде, вот семейный ужин. И параллельно, словно в другом измерении, шли другие кадры: Олег входит в гостиницу с неизвестной женщиной, целуется с кем-то в машине, сидит в ресторане с очередной пассией.

— Знаете, я долго не хотела верить, — голос Анны за кадром звучал устало. — Объясняла себе задержки на работе, странные звонки, запах чужих духов. Говорила, это паранойя, он любит меня, у нас семья. Пока три месяца назад не увидела вот это.

На экране появилась переписка из телефона, крупным планом, чтобы все могли прочитать.

— Танечка, котенок, скучаю. Эта кура опять пилит меня за что-то.

— Бедный мой, приезжай скорее. Я знаю, как тебя утешить.

— Уже еду. Сказал, что совещание. Дура всему верит.

Мать Анны закрыла лицо руками. Отец встал было, но жена удержала его за рукав. В зале начался ропот: кто-то возмущался, кто-то сочувственно смотрел на Анну, кто-то откровенно наслаждался скандалом. А на экране уже шли кадры из гостиничного номера. Не откровенные — Анна позаботилась, чтобы не опускаться до порнографии, — но достаточно красноречивые. Олег и Татьяна на кровати обсуждают будущее.

— Когда ты наконец разведешься? — капризничает Татьяна.

— После десятилетия брака, — отвечает Олег. — Мой адвокат сказал, это важно для суда. Смогу отсудить половину всего: квартиру, дачу, счета. Ее папаша уже помер, так что компания тоже частично моя.

— А дочь?

— Совместная опека. Буду видеться по выходным, не больше. Мне и не надо больше.

Вероника… При упоминании дочери Анна сжала кулаки. Хорошо, что отправила ее к родителям. Ребенок не должен был видеть, как рушится мир ее отца.

На экране, между тем, появилась последняя запись с сегодняшнего утра. Олег говорит по телефону, не зная, что его снимает камера видеонаблюдения.

— Да, Серега, сегодня устрою шоу. Скажу при всех, что она мне противна. Пусть все знают правду. Что? Да плевать мне, что люди скажут. Я десять лет терпел эту пресную курицу, хватит. После этого сразу подам на развод. И знаешь что? Я даже рад. Наконец-то скину эту обузу.

Экран погас. В наступившей тишине было слышно только тяжелое дыхание Олега и чьи-то сдавленные всхлипы. Анна медленно повернулась к мужу. Их взгляды встретились, и в ее глазах он увидел не слезы, не боль, а что-то похуже — ледяное презрение и торжество.

— Ты все знала, — прохрипел он. — Ты все это время знала.

Анна наклонила голову.

— Не все время. Только последние три месяца. Но знаешь что, дорогой? Этого хватило, чтобы понять: ты был мне противен с первой ночи. Просто я слишком любила тебя, чтобы это признать.

Экран снова ожил, но прежде чем продолжить показ, Анна взяла микрофон у ошеломленного ведущего.

— Дорогие гости, прошу прощения за эту неловкую ситуацию, — ее голос звучал удивительно спокойно для женщины, которую только что публично унизили. — Но раз уж мой муж решил быть честным в нашу годовщину, думаю, стоит рассказать всю правду. О том, как мы познакомились, как он за мной ухаживал и что было в нашу первую брачную ночь.

Она сделала паузу, обводя взглядом зал.

— Кстати, Олег, ты ведь помнишь нашу первую ночь? Или алкоголь стер все воспоминания?

Олег дернулся, как от удара током.

— Анна, прекрати этот цирк немедленно.

— О нет, дорогой, — Анна улыбнулась. — Представление только начинается. Ты же хотел честности? Получай.

На экране появились кадры корпоративной вечеринки десятилетней давности. Компания «Будинвест», принадлежавшая отцу Анны, отмечала очередной успешный год. Молоденькая Анна в скромном черном платье стояла у фуршетного стола, о чем-то беседуя с коллегами.

— Вот так мы встретились, — комментировала Анна за кадром. — Я тогда только вернулась из Варшавы, где получала MBA. Папа настоял, чтобы я поработала в компании, начав с низов. Я была обычным менеджером в отделе развития.

На экране появился Олег, молодой, голодный до успеха, в дешевом, но аккуратно отглаженном костюме. Камера зафиксировала момент, когда он заметил Анну и что-то шепнул стоящему рядом коллеге. Тот кивнул, и было видно, как формируется слово «дочка».

— Смотрите внимательно, — продолжала Анна. — Вот он узнает, кто я. Видите, как меняется его лицо? Это не любовь с первого взгляда, дорогие гости. Это расчет.

И действительно, на крупном плане было видно, как глаза Олега загораются не романтическим, а вполне меркантильным огнем. Он поправил галстук, расправил плечи и направился к Анне с бокалом шампанского.

— Извините, кажется, мы не знакомы. Олег Петров, отдел продаж, — его голос на записи звучал вкрадчиво.

— Анна, — просто ответила девушка на экране.

— Просто Анна? — Олег улыбнулся. — Для такой красивой девушки это слишком скромно.

— Анна Коваленко, — уточнила она.

И было видно, как Олег едва заметно кивнул сам себе. Информация подтвердилась.

— Папа! Мама! Простите, что вам приходится это видеть, — Анна повернулась к родителям, сидевшим за соседним столом. Ее мать плакала, отец сжимал челюсти так, что жилы ходили ходуном. — Но вы должны знать правду. Все должны знать.

Она кивнула оператору, и фильм продолжился. На экране пошла нарезка из моментов ухаживания: Олег приносит цветы в офис, приглашает в рестораны, организует романтические сюрпризы.

— Он был очень настойчив, — комментировала Анна. — Каждый день цветы, подарки, комплименты. Я была молода и неопытна, мне казалось, вот она, настоящая любовь.

Но затем появились другие кадры: запись с камеры наблюдения в баре в Харькове, куда Олег заходил после очередного свидания с Анной. Качество было не очень, но диалог различался четко.

— Ну, как успехи, Казанова? — спрашивал бармен, наливая виски.

— Нормально, — Олег опрокидывал стопку. — Клюет. Правда, приходится изображать романтика. Вчера два часа стихи читал, чуть не стошнило.

— Оно того стоит?

— Еще как. Ее папаша владеет половиной строительного рынка города. Женюсь — и привет, бедность. Главное, до свадьбы дотерпеть. Девочка-то приличная, ждать хочет.

Бармен хохотнул.

— А ты не хочешь? Я бы лучше с Ленкой из бухгалтерии время проводил. Та хоть знает, чего мужикам надо.

В зале раздался чей-то возмущенный возглас, кажется, тетушки Анны.

— Какой подлец!

— Тихо, Вера, — одернул ее муж. — Дай досмотреть.

А на экране уже шла съемка помолвки. Ресторан, свечи, Олег на одном колене с кольцом.

— Анна, выходи за меня замуж. Я не могу без тебя жить.

Молодая Анна, растроганная до слез, кивала, не в силах говорить. Гости аплодировали, официанты несли шампанское.

— Я так была счастлива, — голос Анны за кадром дрогнул впервые за вечер. — Думала, вот он, мой принц. Мужчина, который любит меня, а не папины деньги.

Следующие кадры показывали подготовку к свадьбе: примерки платьев, дегустация меню, выбор колец. И параллельно — записи телефонных разговоров Олега.

— Да, мам, все отлично. Нет, она не беременна, если ты об этом. Просто влюбилась по уши. Конечно, я подписываю брачный контракт, ее папаша настаивает. Что? Да читал я, читал. Там есть пункт про измену, но это ерунда. Главное, через 10 лет я получу право на половину совместно нажитого. А нажить мы успеем, не волнуйся.

— Мама, не плачь, — Анна подошла к своему столику и обняла рыдающую мать. — Все уже позади. Я справилась.

— Как ты могла молчать? — всхлипывала женщина. — Почему не сказала нам?

— Потому что любила его, мам. Любила и надеялась, что он изменится. Что полюбит меня по-настоящему.

Она выпрямилась и снова взяла микрофон.

— Но вернемся к нашей истории. К той самой первой ночи, с которой, по словам моего мужа, я была ему противна.

На экране появились кадры свадьбы. Красивая церемония, сотни гостей, море цветов. Анна в роскошном платье от известного дизайнера из Киева. Обмен кольцами, клятвы, поцелуй.

— Смотрите на его лицо во время клятв, — предложила Анна.

И действительно, при увеличении было видно, как Олег смотрит не на невесту, а куда-то поверх ее головы, как механически повторяет слова священника, как нетерпеливо поглядывает на часы. А вот тот момент, когда он думал, что камера не видит. На экране Олег отвернулся от Анны и закатил глаза, изображая крайнюю степень скуки. Рядом стоявший Сергей толкнул его локтем, и Олег мгновенно нацепил улыбку обратно.

— А теперь самое интересное, — Анна сделала паузу. — Наша брачная ночь. Нет, не волнуйтесь, я не буду показывать ничего непристойного. Только то, что происходило за дверью нашего номера для новобрачных.

На экране появилась запись с камеры наблюдения в коридоре пятизвездочного отеля в Киеве. Время — два часа ночи. Из номера выходит Олег, озираясь по сторонам. Он крадется к лифту и спускается вниз. Следующие кадры — из бара отеля. Олег заказывает двойной виски и достает телефон.

— Алло, Серега? Да, это я. Нет, все в порядке, она спит. Спрашиваешь, как прошло? Как зубы лечить — закрыл глаза и потерпел. Да ладно тебе, не так все плохо. Просто она такая… правильная. Целоваться толком не умеет, в постели как бревно. Что? Да при чем тут любовь, Серега? Я же объяснял, это бизнес. Чистый бизнес. Конечно, приеду. Где вы там? В казино? Еду, жди.

Запись обрывалась на том, как Олег выходит из отеля и садится в такси.

— Он вернулся под утро, — прокомментировала Анна. — Пьяный, пропахший сигаретами и чужими духами. Сказал, что выходил подышать, не мог уснуть от счастья. И я поверила. Дура наивная, поверила.

В зале стояла такая тишина, что было слышно, как капает воск со свечей на столах. Татьяна сидела, вжавшись в стул, лицо у нее было цвета столешницы. Родители Олега выглядели так, будто их ударили по голове чем-то тяжелым. Сам Олег стоял, держась за спинку стула, лицо у него было серое, на лбу выступила испарина.

— Но это еще не все, — Анна кивнула оператору. — Покажите, что было дальше.

На экране появилась запись из того самого ночного клуба-казино в Одессе. Олег за VIP-столиком в компании друзей и каких-то девиц. На столе батарея бутылок, в пепельницах дымятся сигары.

— За новобрачного! — кто-то поднимает тост. — Чтоб не сдох со скуки!

Общий хохот.

— Да ладно вам, — Олег пьяно улыбается. — Не все так плохо. Анна — хорошая девочка. Тихая, послушная. Будет отличной женой. Пока я буду делать деньги, она будет сидеть дома, варить борщи.

— А любовница? — подмигивает какая-то блондинка.

— О любовнице — это святое, — Олег чокается с ней. — Жена для статуса, любовница для души. Так наши деды жили, и ничего.

В зале начался ропот. Кто-то из мужчин неодобрительно качал головой, женщины перешептывались. Отец Анны встал.

— Анна, доченька, может, хватит? Мы все поняли.

— Нет, папа, — Анна покачала головой. — Садись. Это важно. Все должны увидеть, кем был человек, которого вы считали примерным зятем и мужем.

Старик нехотя сел обратно, но кулаки его оставались сжатыми. Видео продолжилось. Теперь на экране были кадры из семейной жизни, но поданные под другим углом. Вот Анна готовит ужин, накрывает на стол, зажигает свечи. Часы показывают восемь вечера. Девять. Десять. Она сидит одна за накрытым столом, свечи догорают. Наконец, в половине двенадцатого, приходит Олег…