Тетя, вам случайно малыш не нужен? Заберите моего братика, ему 5 месяцев, и он очень хочет кушать… Услышав это, Марина обернулась и увидела 8-летнего мальчика с младенцем на руках. А когда развернула одеяльце, ОЦЕПЕНЕЛА от увиденного…

Это было впервые. Не «Марина», как он называл её обычно. Не безличное обращение, которого он избегал всеми силами.

«Мама» — простое слово, которое перевернуло её мир. Первое Рождество, проведённое вместе, стало особенным для всех троих. Марина купила небольшую ёлку, украсила квартиру гирляндами.

Они с Димой вместе лепили пельмени, потом смотрели старые добрые фильмы, завернувшись в плед. Артём, которому уже исполнился год, сидел на ковре, увлечённо изучая новую игрушку — яркую пирамидку, которую ему подарила Марина. «А в моём детстве», — неожиданно начал Дима, глядя на брата, — «мама тоже иногда бывала хорошей».

«В праздники, когда не пила». Марина затаила дыхание. Дима почти никогда не говорил о прошлом. «Она пекла блины», — продолжал он, не отрывая взгляда от Артёма.

«И пела песни. У неё красивый голос был, когда она трезвая». Его лицо вдруг сморщилось, будто от боли.

«А потом приходил её друг, дядя Витя. И они пили. И всё опять становилось плохо».

Марина осторожно положила руку ему на плечо. «Ты знаешь», — произнесла она мягко, — «то, что ты скучаешь по хорошим моментам с мамой, — это нормально. Это не предательство. Можно помнить хорошее и грустить о том, что оно закончилось». Дима поднял на неё глаза, полные слёз. «Я не хочу туда возвращаться. Никогда. Я хочу быть здесь, с тобой и Темой». «И вы будете», — Марина обняла его, чувствуя, как маленькое тело дрожит от сдерживаемых рыданий.

«Всегда. Мы — семья». В ту ночь Дима впервые не запер дверь своей комнаты — маленький жест доверия, значивший больше, чем тысячи слов.

Шли месяцы, складываясь в годы. Постепенно их жизнь обретала ритм, рутину, в которой было столько уютного, привычного, своего. Дима раскрывался как цветок, каждый день показывая новые грани своей личности.

Он оказался способным не только к спорту, но и к точным наукам. Математика давалась ему легко, учитель часто хвалил его логическое мышление. Но главной его страстью стал велоспорт.

После того первого разговора на кухне Марина нашла секцию — недорогую, муниципальную, с тренером старой школы, который больше ценил талант, чем дорогое снаряжение. Дима тренировался с фанатизмом, свойственным детям, впервые нашедшим дело по душе. Вставал на рассвете, делал зарядку, следил за питанием.

Тренер, сначала скептически относившийся к худощавому, не особенно рослому мальчишке, вскоре изменил мнение. «У него характер», — говорил он Марине после тренировок. «А в велоспорте это важнее физических данных. Характер и упорство».

На первых соревнованиях Дима был в середине таблицы. На вторых — уже ближе к лидерам. К концу второго года занятий он выиграл свою первую медаль — бронзовую, на городских соревнованиях среди юниоров.

Вернувшись домой, он протянул медаль Марине. «Это тебе», — сказал он просто. «Если бы не ты, я бы никогда…»

Он не закончил, но и не нужно было. Марина поняла. Если бы не она, он никогда не узнал бы, каково это — побеждать.

Каково быть обычным мальчишкой, чьи проблемы ограничиваются уроками и тренировками, а не выживанием. «Мы повесим её на стену», — сказала она, целуя его в макушку. «В самом видном месте».

Эта медаль была первой в череде других. Дима оказался талантливым спортсменом, с каждым годом его результаты улучшались. Фотография улыбающегося мальчика с кубком в руках появилась на стенде школы в разделе «Наша гордость».

Артём тоже рос здоровым, весёлым малышом, без тени тех проблем, которые медики прогнозировали ему после жизни в условиях запущенности и недоедания. Детский сад, куда он пошёл в три года, стал для него источником бесконечных открытий. Он возвращался домой с рисунками, рассказывал о друзьях, пел песенки, которые выучил.

В отличие от Димы, для Артёма Марина всегда была мамой — единственной, которую он знал и помнил. Он льнул к ней с безоглядной детской нежностью, забирался на колени, когда она работала, засыпал в её постели, уткнувшись носом в шею. На третью годовщину их совместной жизни Марина решила устроить праздник.

Они пригласили нескольких друзей Димы из школы и велосекции, отмечали в небольшом кафе неподалёку от дома. Марина смотрела на своих сыновей — именно так она теперь думала о них, без оговорок и сомнений — и не могла поверить, что это те же дети, которых она встретила три года назад. Дима, теперь уже одиннадцатилетний, вытянулся, окреп.

Его тело стало жилистым и сильным от постоянных тренировок. Волосы выгорели на солнце до пшеничного оттенка, а серые глаза, когда-то смотревшие на мир с настороженностью затравленного зверька, теперь светились спокойной уверенностью. Он больше не вздрагивал от громких звуков, не прятал еду на чёрный день, не просыпался каждую ночь от кошмаров.

Артём, румяный крепыш с копной каштановых кудрей, не имел ничего общего с бледным худым младенцем в грязном одеяле. Он рос общительным, ласковым ребёнком, любимцем воспитательниц в детском саду. Забирая его после занятий, Марина часто слышала: «Такой солнечный мальчик, никогда не подумаешь, что был в неблагополучной семье»…