Сынок, я ведь вас предупреждала! Если твоя жена не купит квартиру твоей сестре, то я свою квартиру твоей сестре отдам! — говорила, ухмыляясь мать, стоя на пороге с чемоданами. В этот момент вышла невестка из кухни, посмотрела на свекровь и сказала то, от чего у свекрови глаза на лоб ПОЛЕЗЛИ…
Плакала от того, что оказалась не нужна своим детям, хотя всю жизнь делала для них все, что могла. А теперь, когда они выросли, она оказалась на обочине жизни, отдав для них все, что только имела. Прошло уже полчаса, но звонить снова Валере или Тане она не хотела.
Гордость не позволяла. — Ирина, это ты? — раздался голос сверху. Она подняла голову и увидела Лидию Михайловну, пожилую соседку, с которой они когда-то общались.
— А что вы тут делаете? — удивилась старушка. — Что я тут делаю? Жизнь такая! — только и сказала Ирина Ивановна. Лидия Михайловна молча оценила чемоданы и все поняла.
— Давай, Ира, вставай! Пошли ко мне! — тихо предложила она. Ирина Ивановна отрицательно покачала головой. Она надеялась, что кто-то из детей все-таки возьмет ее к себе.
— Да нет, я не хочу вас стеснять. А в глазах у нее стояли слезы. — Да не выдумывай, Ира! Что же мне тебя тут одну в подъезде оставить? — сказала Лидия Михайловна.
Спустившись на этаж ниже, она взяла один из чемоданов Ирины Ивановны и потащила в свою квартиру. В однокомнатной квартире Лидии Михайловны было тесно, но уютно. На кухне стоял аромат свежей выпечки.
— Вот, чаек с пирогом! Я его только что испекла! — сказала хозяйка, поставив перед гостей тарелку. — Давай, Ира, рассказывай, что там у тебя стряслось. Поделись, и на душе станет легче.
Ирина Ивановна не сразу начала говорить. Она думала и все еще надеялась. Она сама не знала, на что именно надеялась.
А потом она начала рассказывать, и все вылилось наружу — и обиды, и разочарования, и одиночество. Лидия Михайловна слушала Ирину Ивановну молча и только изредка поддакивала. — Значит, Валера вам сказал, что у них места для вас нету, а Таня, что она не может вас принять назад.
Я правильно поняла? — Да, так оно и есть. Не нужна я им теперь. Взрослые уже! — закончила Ирина Ивановна, вытирая слезы.
— А знаешь, Ира, — наконец заговорила Лидия Михайловна, — я только одно скажу. Дети — это же как зеркало того, как мы их воспитывали. — Вы думаете, Лидия Михайловна, я их плохо воспитала? — Да нет, не мне об этом судить…
