Свекровь привезла пятерых внуков от сестры мужа и выгрузила их у ворот нашей дачи. «Юля, до сентября они твои!». То, ЧТО я сделала дальше, заставило ее рыдать…
Когда-то она почти год не разговаривала с соседкой по лестничной площадке из-за того, что та якобы неуважительно отозвалась о ее новой прическе. «В любом случае, сейчас у нас передышка», — сказал Андрей. «Давай просто наслаждаться тишиной и покоем.
Через неделю вернется Света, заберет детей из лагеря, и все встанет на свои места». Юля кивнула, хотя внутренний голос подсказывал ей, что все не будет так просто. Ее предчувствия подтвердились уже на следующий день, когда Андрей, проверяя почту, обнаружил официальное письмо из юридической фирмы.
Бегло просмотрев его, он побледнел. «Что там?» — встревоженно спросила Юля. «Мама подала официальную претензию на возврат денег», — он протянул ей документ.
«С процентами за пользование и компенсацией морального вреда. 650 тысяч в общей сложности». Юля медленно прочитала письмо.
Написанное сухим юридическим языком, оно не оставляло сомнений: Нина Васильевна всерьез намеревалась затеять судебную тяжбу. «У нас нет таких денег», — тихо сказала Юля. «И даже если бы были…
это нечестно». Андрей сел рядом с ней, обхватив голову руками. «Она всегда так делает», — пробормотал он.
«Давит и давит, пока не получит своего. С отцом было так же: никаких компромиссов, никакого прощения ошибок». «Что будем делать?» Юля положила руку ему на плечо.
«Не знаю», — он поднял на нее измученный взгляд. «Сначала поговорю с ней. Может быть, удастся объясниться.
А если нет? Придется консультироваться с юристом», — Андрей вздохнул. «Я не уверен, что мама действительно дойдет до суда. Скорее всего, просто пугает».
«Будем надеяться», — Юля пыталась сохранять спокойствие, хотя внутри все сжималось от тревоги. В понедельник утром Юля собиралась отвезти Мишу на плановый осмотр к педиатру. Когда она вышла из дома с ребенком на руках, то заметила припаркованный у ворот незнакомый черный автомобиль.
Рядом стояли двое мужчин в строгих костюмах. «Юлия Андреевна?» — обратился к ней один из них, показывая какое-то удостоверение.
«Я из службы судебных приставов. Мы должны вручить вам уведомление». Он протянул ей конверт, который Юля взяла свободной рукой, с трудом удерживая проснувшегося и захныкавшего Мишу.
«Что это?» — спросила она, хотя уже догадывалась. «Уведомление о наложении ареста на имущество», — сухо ответил пристав. «По иску гражданки Соколовой Нины Васильевны о взыскании задолженности.
Ваш земельный участок и дом временно арестованы до решения суда». Юля почувствовала, как земля уходит из-под ног. Свекровь перешла в наступление быстрее, чем они ожидали.
«Но… как это возможно?» Она старалась говорить спокойно, хотя сердце колотилось как бешеное. «Ведь еще даже не было судебного заседания».
«Это обеспечительная мера», — пояснил второй пристав. «Гражданка Соколова предоставила суду долговую расписку и доказательства того, что вы можете попытаться продать имущество до рассмотрения дела по существу». «Но это абсурд», —
Юля повысила голос, отчего Миша заплакал еще громче. «Мы не собираемся ничего продавать. Это наш дом».
Приставы смотрели на нее с бесстрастным выражением лиц людей, которые видели десятки подобных сцен. «Мы только выполняем постановление суда», — сказал первый. «Вы можете обжаловать это решение в установленном порядке.
А пока вы имеете право проживать здесь, но не можете совершать никаких сделок с имуществом». Они попросили ее расписаться в получении уведомления, что Юля сделала дрожащей рукой. Затем они сели в машину и уехали, оставив ее стоять с конвертом в руке и плачущим ребенком…
