Свекровь на моем юбилее подняла бокал: «За дочь уборщицы, которая удачно вышла замуж!» Муж давился от смеха и снимал на телефон. Моя мама поднялась и сказала три слова, после которых свекровь побледнела…
Анна благодарно обняла мать. «Ты моя спасительница». Пока Елена Николаевна колдовала над плитой, Анна рассказала ей о звонке Сергея и о том, что история разлетелась по интернету.
«Вся эта шумиха скоро утихнет», — философски заметила мать, нарезая овощи. «Люди найдут новую тему для обсуждения». «Галина Ивановна в больнице», — сообщила Анна.
«Гипертонический криз». Елена Николаевна помолчала, затем осторожно спросила. «Ты чувствуешь себя виноватой?» Анна задумалась.
«Нет. Может, должна, но не чувствую. Она получила ровно то, что заслужила.
Если человек годами сеет злобу и презрение, рано или поздно это возвращается». «Вот и правильно», — кивнула Елена Николаевна. «Нельзя брать на себя чужую ответственность».
За ужином они говорили о будущем, о том, что Анне, возможно, стоит сменить работу, начать с чистого листа. «Может, даже город сменить», — предложила Елена Николаевна. «Переехать в Киев или Одессу.
С твоей квалификацией найдешь работу». «А как же ты?» — спросила Анна. «А что я?» — пожала плечами мать.
«Я везде работу найду. Мои руки всегда нужны». Анна внимательно посмотрела на мать, на ее натруженные руки, седые волосы, морщинки вокруг глаз.
Эта женщина всю жизнь жертвовала собой ради дочери, никогда не жалуясь, не требуя благодарности. «Я так горжусь тобой, мама», — вдруг сказала она. «Всегда гордилась».
Елена Николаевна смутилась. «Ну что ты? Обычная я, ничего особенного». «Нет, не обычная», — возразила Анна.
«Ты самый сильный человек, которого я знаю. И я счастлива быть дочерью уборщицы, если это уборщица ты». Они проговорили до поздней ночи.
Елена Николаевна осталась ночевать у дочери, отказавшись ехать домой в такой поздний час. Перед сном Анна проверила телефон, еще десяток сообщений и один пропущенный от Сергея. Она проигнорировала его и открыла сообщение от Ольги.
«Как ты? Держишься? Завтра на работу придешь?». Не хотелось, но и прятаться тоже. «Приду», — ответила она.
«Пора двигаться дальше». Утро началось с настойчивого звонка в дверь. Анна, только проснувшаяся и еще не успевшая выпить кофе, открыла, ожидая увидеть Сергея.
Но на пороге стояла Галина Ивановна, бледная, с кругами под глазами, но уже не в больничной одежде, а в своем обычном строгом костюме. «Здравствуйте», — холодно произнесла Анна, удивленная этим визитом. «Я пришла поговорить», — ответила Галина Ивановна сухо.
«Можно войти?». Анна молча отступила, пропуская свекровь в квартиру. Елена Николаевна вышла из кухни, услышав голоса, и замерла, увидев гостью.
«И вы здесь», — констатировала Галина Ивановна, поджав губы. «Что ж, даже лучше. Разговор касается и вас».
«Проходите в гостиную», — сказала Анна, закрывая дверь. «Хотите чаю?». «Не нужно любезностей», — отрезала Галина Ивановна.
«Я пришла по делу». Они прошли в гостиную. Галина Ивановна осталась стоять, отказавшись сесть.
«Из-за вас», — начала она, глядя на Елену Николаевну. «Моя репутация разрушена. Меня обсуждают все знакомые.
Коллеги из библиотеки звонят с соболезнованиями. Мне пришлось отключить телефон». «Из-за меня?», — спокойно переспросила Елена Николаевна.
«Не вы ли первой публично унизили мою дочь?». «Это был тост», — воскликнула Галина Ивановна. «Обычная шутка».
«Шутка?», — Анна подошла ближе. «Назвать меня дочерью уборщицы с таким презрением перед всеми гостями на моем юбилее — это шутка?». Галина Ивановна на мгновение смутилась, но быстро взяла себя в руки…
