Сразу после похорон нашей дочери мой муж настаивал быстрее выбросить все её вещи с детской комнаты, но убираясь в комнате я нашла её записку: «Мамочка, если ты читаешь это, срочно посмотри под кровать и ты всё поймёшь». Сделав это я увидела страшное…

Проснулась она от звука голоса. Виктор говорил по телефону, стоя в коридоре. Часы показывали половина третьего ночи.

— Все идет по плану, — доносился его приглушенный голос. — Завтра избавимся от вещей. Нет, она ничего не подозревает.

Просто делай, как договорились. Анна замерла, не понимая, о чем речь. Виктор вернулся в спальню, и она притворилась спящей.

Что-то неправильное было в его словах, в его тоне, но измученный горем разум отказывался анализировать. Утром она проснулась от звука шагов и шуршания картона. Виктор внес в спальню штопку сложенных коробок и поставил их у кровати.

— Доброе утро, — сказал он деловым тоном. — Я договорился. Грузчики приедут послезавтра.

Сегодня и завтра нужно все собрать. Он положил на кровать лист бумаги. — Здесь список вещей, которые нужно упаковать.

Я отметил, что можно отдать, что выбросить. Не забудь проверить ее шкаф и письменный стол. Анна взяла список дрожащими руками.

Там было все, от одежды до учебников, от постельного белья до фотографий на стенах. — Виктор, я не могу! — ее голос сорвался. — Прошли всего сутки.

Как ты можешь так спешить? Лицо мужа исказилось, он резко повысил голос. — Хватит цепляться за прошлое. Нам нужно жить дальше.

— Ты думаешь, мне легко? Думаешь, я не страдаю? В его глазах мелькнуло что-то холодное, чужое, что заставило Анну отшатнуться. Он никогда не говорил с ней таким тоном. Заметив ее реакцию, Виктор сразу смягчился, сел рядом и обнял ее за плечи.

— Прости, я тоже переживаю. Но это поможет нам обоим. Чем быстрее мы уберем напоминание, тем легче будет залечить рану.

Поверь мне. Анна кивнула, не находя сил спорить. Может, он прав? Может, это какой-то мужской способ справиться с горем? После завтрака, который она не смогла есть, раздался звонок в дверь.

На пороге стояла Нина Петровна, соседка с первого этажа, с большим пирогом в руках. — Анечка, дорогая! — пожилая женщина обняла ее. — Какое горе! Какое страшное горе! Я пирог принесла.

Поминальный. Сил тебе, родная? Анна провела соседку на кухню, поставила чайник. Нина Петровна говорила что-то утешающее, но слова не достигали сознания.

Выйдя в коридор за сахаром, она услышала приглушенный разговор в гостиной. — А страховку-то успели оформить до… — Тише! — резко оборвал ее Виктор. Анна замерла.

— Какую страховку? О чем они говорят? Но когда она вернулась, разговор уже перешел на другую тему. После ухода соседки Виктор сказал, что едет в офис. Нужно уладить формальности.

С отпуском, по семейным обстоятельствам. Оставшись одна, Анна медленно поднялась в комнату дочери. Комната Марины светлая, с голубыми стенами и белой мебелью.

Постер любимой музыкальной группы, фотографии с подругами, стопка учебников на столе. Все как обычно. Словно дочь просто вышла на минуту и вот-вот вернется.

Анна села на кровать, провела рукой по покрывалу. Сколько раз она сидела здесь, разговаривая с дочерью о школе, мальчиках, будущем. Марина хотела стать биологом, изучать морских животных.

— Представляешь, мам, я смогу плавать с дельфинами прямо на работе! — ее звонкий голос, казалось, до сих пор звучал в комнате. С тяжелым вздохом Анна открыла шкаф и начала механически складывать одежду в пакеты. Каждая вещь вызывала воспоминания.

Вот платье, которое Марина надевала на выпускной в девятом классе. Вот шарф, который они вместе выбирали прошлой зимой. Анна достала синее шелковое платье, любимое платье Марины.

Она купила его на первую зарплату от летней подработки. — Смотри, мам, она точно как у той актрисы из сериала! Анна прижала платье к лицу, вдыхая едва уловимый запах дочери, смесь ее духов и чего-то неуловимо родного. Виктор вошел без стука.

Увидев Анну с платьем, он нахмурился и быстро подошел, выхватывая ткань из ее рук. — Это все равно уже никому не нужно! Не мучай себя! Он бросил платье в открытый пакет для благотворительности и вышел, не дожидаясь ответа. Анна осталась сидеть, глядя на закрывшуюся дверь.

Что-то происходило. Что-то, чего она не понимала. Взгляд упал на школьный рюкзак Марины, брошенный у стола.

Анна подтянула его к себе, расстегнула. Внутри учебники, тетради, пенал с разноцветными ручками. Все такое обыденное.

Такое живое. Она достала учебник биологии, самый потрепанный, с множеством закладок. Марина обожала этот предмет.

Перелистывая страницы, Анна заметила вложенный листок. Незакладка, записка, сложенная вчетверо. Развернув ее, Анна увидела почерк дочери, неровный, будто писала в спешке или волнении.

«Мамочка, если ты читаешь это, срочно посмотри под кровать, и ты все поймешь». Сердце пропустило удар. Анна перечитала записку трижды, не веря своим глазам.

Что это значит, когда Марина написала это, и что она должна понять? Оглянувшись на дверь, Анна опустилась на колени и заглянула под кровать. В дальнем углу, почти у стены, она заметила что-то темное. Коробка, примотанная скотчем к днищу кровати.

Когда она потянулась за ней, в коридоре послышались шаги Виктора. К ужину Анна спустилась с тщательно отрепетированным выражением лица, смесь скорби и усталости, за которой можно было спрятать страх. Виктор уже ждал за столом.

Он заказал еду из ресторана, ее любимую пасту с ворепродуктами. «Ты почти ничего не ела со вчерашнего дня», — сказал он, наполняя бокалы вином. «Нужно поддерживать силы»…