Сразу после похорон моего мужа, свекровь выставила меня на улицу в минус 20. Но почувствовал, что свекровь что-то скрывает, я подождала, пока женщина покинет квартиру, потому что у меня был запасной ключ от квартиры о котором она не знала. Но когда я зашла в квартиру, я замерла от УЖАСА от того, ЧТО я увидела…
На этот раз нам повезло, доступ открылся, мы увидели гигантский массив документов: переписка мужа с больницей, где указывались результаты его анализов, письма к какому-то специалисту по токсикологии, который предупреждал, что определенные лекарства могут влиять на сердце, вызывая аритмию и прочие осложнения, особенно при смешении с ядами на основе сильнодействующих растений. Там же были черновики писем мужу от неизвестного информатора, который рекомендовал держаться подальше от самого близкого человека, что звучало жутко двусмысленно.
Помимо этого, там была переписка касательно страховой выплаты на большую сумму, причем страховщик запрашивал подтверждение того, что муж здоров. Выходило, что моя свекровь оформила страховой полис на мужа, указав себя в качестве бенефициара, и сделала это без моего ведома. По датам это совпало с моментом, когда у мужа начали появляться первые признаки недомогания. Значит, она уже тогда все планировала. Адвокат, просматривая эти файлы, мрачно качал головой.
«Это не просто семейная драма, это серьезное преступление, и, если нам удастся убедить следствие, что ее муж, то есть отец твоего супруга, тоже погиб при схожих обстоятельствах, дело будет набирать обороты. Уверен, свекровь не остановится ни перед чем, поэтому нам нужно привлечь полицию к твоей защите». Я согласилась, потому что уже чувствовала реальную угрозу своей жизни.
Вскоре мы подали в полицию расширенные заявления с этими новыми уликами, и дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Меня вызвали на допрос, я рассказывала все, что знаю. Следователь казался заинтересованным, он говорил, что, если мои показания подтвердятся, это может вылиться в громкий процесс.
Но я все еще боялась возмездия со стороны свекрови и ее таинственного мужчины. Однако время шло, и свекровь, похоже, узнала о том, что заведено уголовное дело. Она больше не шла со мной на контакт, перестала угрожать в открытую, может, решила залечь на дно или уехать из города.
Но я знала, что рано или поздно она проявится, особенно когда начнется дележка наследства, а тут еще могла всплыть ее возможная вина в двух убийствах. Я понимала, что под ударом могла оказаться я одна, без поддержки. Адвокат делал, что мог, но наши ресурсы были ограничены.
Все стало меняться, когда следователь смог найти тех врачей, которые осматривали моего мужа незадолго до смерти, и они дали показания, что тогда им действительно показалось странным состояние пациента. Но под нажимом родственницы, которую они описали как влиятельную особу, и каких-то третьих лиц они закрыли глаза на результаты анализов. Это встряхнуло официальные органы, и на свекровь стали смотреть пристальнее.
Подтвердились также документы, которые мы нашли, о страховом полисе, оформленном буквально за несколько месяцев до смерти мужа. Я начала хоть чуть-чуть верить, что справедливость есть, но осознавала, что судебный процесс может тянуться бесконечно, да и собранных улик может оказаться недостаточно, если хорошие адвокаты свекрови все сведут на нет. Кроме того, ее партнера, или любовника, а скорее соучастника, никто так и не арестовал, он просто исчез…
