«Сначала обслужи семью, потом играйся!» — заявила свекровь, захлопнув крышку рабочего ноутбука…
В восемь лет я уже борщ варила. Но мне нравится делать аппликации». «Нравится – не значит полезно.
Руки должны быть заняты делом, а не ерундой». Мои попытки заступиться за детей натыкались на стену непонимания. «Ты слишком мягкая с ними», – объясняла свекровь.
«Детей нужно воспитывать в строгости, иначе вырастут никчемными». Но самое сложное начиналось, когда я пыталась работать. Мой маркетинговый фриланс был не просто источником дохода.
Это была моя страсть, место, где я чувствовала себя профессионалом. Я вела проекты для нескольких крупных компаний, разрабатывала рекламные кампании, консультировала по продвижению брендов. Работа приносила больше денег, чем зарплата Сергея, и я этим гордилась.
Обустроившись в гостиной с ноутбуком, я пыталась сосредоточиться на презентации для нового клиента. Но стоило мне углубиться в работу, как появлялась Тамара Васильевна. «Марийка, а где у вас чай хранится?» «В шкафчике справа, верхняя полка».
«Через пять минут». «А сахар где?» «В сахарнице на столе». «Еще через десять минут».
«Пульт от телевизора не найду. Ты не видела?» Я отрывалась от компьютера, шла искать пульт, который лежал на том же месте, где всегда, рядом с телевизором. Возвращалась к работе, и тут же.
«А где у вас таблетки от давления?» «Кажется, поднимается». Концентрация улетучивалась. Мысли путались, презентация не складывалась.
А потом начинались претензии к тому, что я вообще работаю дома. «Не понимаю, зачем сидеть целый день за компьютером», рассуждала Тамара Васильевна. «Лучше бы дом в порядок привела или с детьми позанималась».
«Но это моя работа, Тамара Васильевна. Я зарабатываю деньги». «Какие деньги? Ерундой занимаешься.
Вот настоящая работа – это когда в офис ходишь, с людьми общаешься, а не в интернете копаешься». Объяснить свекрови, что маркетинг – это серьезная профессия, было невозможно. Для нее все, что происходило за компьютером, выглядело как развлечение.
Сергей в эти моменты предпочитал исчезать. То ему срочно нужно было в магазин, то на дачу к другу, то просто в гараж покопаться в машине. Он избегал семейных конфликтов, предоставив мне самой разбираться с его матерью.
«Сергей, поговори с мамой», – просила я его однажды вечером. «Она мешает мне работать». «Да ладно тебе», – отмахивался муж.
«Мама переживает, отца потеряла. Потерпи немного». «Много? Она уже два месяца тут живет».
«Ну и что? Семья должна поддерживать друг друга в трудные времена». «А обо мне кто подумает? Я не могу нормально работать. Дети боятся лишний раз рот открыть, а в доме атмосфера, как в армейской казарме».
«Преувеличиваешь. Мама просто хочет помочь». Помощь Тамары Васильевны выражалась в том, что она перестирывала уже чистое белье, потому что «пахнет не тем порошком», перемывала посуду, которую я уже вымыла, потому что плохо прополоскала и переделывала детские прически, потому что растрепанными в школу нельзя ходить. Дети начали вести себя настороженно.
Даниил старался проводить больше времени у друзей, а Варвара стала тихой и замкнутой. Однажды я нашла ее плачущей в своей комнате. «Что случилось, солнышко?» «Бабушка сказала, что мои рисунки некрасивые и выбросила их в мусор», всхлипывала дочка, «а я так старалась нарисовать нашу семью».
Сердце сжалось от боли. Я знала эти рисунки, трогательные детские изображения нас всех рядом с домом, с солнышком и цветочками. Варвара рисовала их с такой любовью.
«Не плачь, мы нарисуем новые», — обняла я дочку, — «и спрячем их в надежное место». Но понимала, так дальше продолжаться не может. Дом превратился в поле битвы, где каждый день приносил новые конфликты.
Тамара Васильевна чувствовала себя полноправной хозяйкой, а мы все должны были подстраиваться под ее требования. Единственным спасением оставалась работа. Даже урезанная, протекающая урывками между походами за чаем и поисками пультов, она давала мне ощущение собственной значимости.
Я была хорошим маркетологом. Клиенты меня ценили, проекты приносили результат. И вот тогда появилась возможность, которая могла изменить всю нашу жизнь.
Возможность появилась совершенно неожиданно в начале февраля. Звонок поступил в понедельник утром, когда я пыталась доделать презентацию для небольшой мебельной фирмы, а Тамара Васильевна в десятый раз проходила мимо, громко вздыхая и бормоча что-то о беспорядке на кухне. «Мария Ивановна, это Евгений Александрович Сидоренко из компании «Зоря».
Я едва не выронила телефон. «Зоря» — крупнейшая розничная сеть в нашем регионе, 70 магазинов, миллионные обороты. О таких клиентах я могла только мечтать.
Ваши контакты дал Николай Петрович Шевченко. Говорит, вы отлично поработали с его автосалоном. Николай Петрович был моим клиентом полгода назад.
Тогда его автосалон переживал кризис. Продажи упали, конкуренты забирали клиентов. Я разработала комплексную стратегию продвижения.
Новый сайт, таргетированную рекламу в социальных сетях, программу лояльности. За три месяца продажи выросли на 40%. Нам нужна помощь с запуском нового направления, продолжал Евгений Александрович.
Планируем открыть сеть магазинов премиального сегмента. Нужна полная маркетинговая поддержка, позиционирование, реклама, продвижение. У меня закружилась голова.
Такой проект мог принести не меньше двух миллионов гривен. Это были совсем другие деньги, другой уровень. Я заинтересована, Евгений Александрович…
