— Смотрите на ее руку! Закричал мальчик и остановил свадьбу своего отца. Гости обернулись на невесту. И ЗАМЕРЛИ от увиденного…
Мало ли у кого может быть похожая татуировка. Давай продолжим церемонию. Но Вадим уже не смотрел на нее.
Его взгляд был прикован к экрану телефона, который ему протянули. На записи с камеры наблюдения женская рука с точно такой же татуировкой держала руку мужчины, пропавшего полгода назад. Все совпадало — и размер крестика, и его расположение, и даже легкий наклон.
Карина его голос охрип, словно ему вдруг стало трудно дышать. В висках стучала кровь, а в голове проносились все странности последних месяцев, которые он так старательно игнорировал. — Покажи руку, надо сравнить.
— Что ты сказал? — Она отступила на шаг, продолжая прятать правую ладонь. Подол ее платья зацепился за розовый куст, но она даже не заметила, как дорогая ткань затрещала. — Вадим, как ты можешь потакать глупостям этого назойливого мальчишки? После всего, что между нами было, после всех наших планов.
— Покажи руку. В его голосе зазвенела сталь. Это был уже не голос влюбленного жениха, а голос отца, готового защищать своего ребенка.
Все произошло за считанные секунды. Лицо Карина исказилось, словно ей надоело притворяться. Глаза потемнели, став почти черными, губы искривились в жутком оскале.
Одним движением она схватила со стола серебряную вилку, свадебный подарок от кого-то из гостей, и бросилась к Паше. Ее движения были стремительными, отточенными, словно она много раз исполняла подобное. — Тебе конец.
Прошипела она, и ее голос был уже не похож на то мягкое, мелодичное мурлыканье, которым она очаровала Вадима. Ты все испортил, маленький гаденыш. Все должно было быть идеально.
Вадим среагировал мгновенно, словно что-то внутри него, какое-то отцовское чутье, все это время было на чеку. Он рванулся на перерез, сбивая Карину с ног. Они покатились по траве, сцепившись в отчаянной борьбе.
Острые зубцы вилки вонзились Вадиму в плечо, он вскрикнул от боли, но не разжал хватку. Белое платье Карины окрасилось красным. Гости кинулись в рассыпную.
Кто-то кричал, кто-то звонил в полицию, женщины визжали, опрокидывая столы с угощением. Двое крепких мужчин, кажется, партнеры Вадима по бизнесу, бросились на помощь, пытаясь оттащить Карину, но она извивалась как змея, царапалась и кусалась. В какой-то момент ей удалось вырваться, платье треснуло по шву, она отбросила туфли на высоких каблуках и бросилась к лесу, петляя между праздничных столов.
— Остановите ее! — кричали гости. Но Карина была быстрой, будто всю жизнь тренировалась убегать. Она петляла между деревьями, все глубже уходя в лес.
Ее белое платье мелькало между стволов, как призрачный флаг, пока совсем не скрылось в сумраке зарослей. Вадим, прижимая окровавленное плечо, притянул к себе дрожащего Пашу. Мальчик уткнулся лицом в отцовский пиджак, и его плечи тряслись от рыдания…
