Смертельно больная миллионерша бредя по зимнему парку, а увидев замерзающих на скамейке мужчину с ребенком — забрала их к себе… А когда ночью заглянула в спальню, ОЦЕПЕНЕЛА от увиденного
Я подал на восстановление, они были с нами той ночью. Видимо, вытащили, пока мы спали. Я не сразу понял».
Анастасия кивнула. Молчала. Только смотрела.
«Мы скоро уйдем», — продолжил он. «Я не хочу, чтобы вы… тратили ресурсы на нас. Это неправильно.
Вы и так сделали слишком много». Ты готов умереть от правильности? — спросила она резко. «Или заставить сына жить в подворотне из гордости?» Виктор опустил глаза.
Она подошла ближе. «Завтра тебе перезвонят. Я подключила знакомых.
Документы сделают быстрее. Тимке надо вернуться в школу. Ему нужно будущее, понимаешь?» Он кивнул, не поднимая взгляда.
В этот момент он почувствовал себя одновременно спасенным и сломленным. Как будто кто-то взял его сломанное колесо и заменил на новое, а он до сих пор пытался катиться по старому маршруту. Тем же вечером она открыла ноутбук.
Впервые за последние недели заглянула в рабочие документы. Ее заместитель, молодая амбициозная Ольга, недавно написала ей: в отделе снабжения бардак. «Нам нужен кто-то, кто умеет договариваться на стройках, кто знает реальную систему закупок, а не по теории.
Нам нужен живой человек с полем за плечами». Она смотрела на эту строчку, как на знак. Живой человек с полем за плечами — это был Виктор.
Он был именно тем, кого всегда не хватало ее компании. Не менеджер по продажам с MBA, а человек, способный с нуля наладить процесс, выбить скидку, договориться с бригадой и не потерять лицо. И что важно, он никогда бы не принял подачку.
Он бы работал. И Анастасия задумалась. Поднять его с нуля — не в смысле дать работу, а вернуть веру в себя.
Может, в этом и был смысл? Воспитывать не только ребенка, но и мужчину, способного снова стать собой. Не ради романтики. Ради справедливости.
Николаевна, зайдя с подносом, застала ее за ноутбуком. «Что-то случилось?» «Думаю», — сказала Анастасия, глядя в экран. «Я, возможно, нашла человека, которого не могла найти годами».
«Это вы о Викторе?» «Да. Только он еще об этом не знает». Они обменялись взглядами.
И в этом молчаливом обмене был целый мир: с прошлым, страхами, надеждами. А за стенкой спал мальчик, который снова начал видеть сны не про снег и холод, а про школу, друзей и большие кроссовки, в которые он еще вырастет. В коридоре мигнул свет, легкий перебой напряжения, как сердечный спазм у старого дома.
Анастасия, стоявшая у окна с телефоном в руке, машинально взглянула на потолок, но тут же отвела взгляд. Не электрика ее сейчас волновала. На экране телефона мигало сообщение от ее давнего знакомого, юриста, с доступом к архивам ЗАГСа.
Ответ был коротким, почти сухим, но от него сдавило грудь. Виктор Сергеевич Ковалев. Родился в 1983 году.
Мать, Ковалева Инна Владимировна. Связь с вашей бабушкой по линии отца подтверждена. Двоюродный племянник.
Мир не рухнул. Но качнулся. Словно то, что она ощущала подсознательно — его взгляд, его жесты, даже тембр голоса, — вдруг обрело форму.
Он, ее семья. Дальний, почти чужой, но все же. Кровь.
И почему-то стало страшно. Ведь если он узнает, изменится все. Возможно, он уйдет.
Или наоборот, останется, но уже не так. А пока он был просто Виктор. Человек, которому она помогла.
И который, как ни странно, помогал ей вернуться к жизни. Документы задержались. Несмотря на связи, ускорить все не удалось так быстро, как хотелось.
Бюрократия, словно живой организм, сопротивлялась вмешательству. В какой-то момент даже возникло подозрение, не специально ли кто-то вставляет палки в колеса. Виктор нервничал, звонил, писал, ездил в миграционную службу сам, без сопровождения, хотя Анастасия предлагала отправить помощника.
«Я должен сделать это сам», упрямо ответил он. «Это мой долг». Иногда он возвращался раздраженным, мрачным, молчаливым.
В такие вечера Тимка садился рядом, прижимался плечом, и Виктор начинал рассказывать истории. Не про чудеса, не про героев, а про то, как упрямый тракторист в одном селе не дал снежной буре поглотить весь поселок. Или как строитель спас котенка с пятого этажа…
