Служебная овчарка НАБРОСИЛАСЬ на коляску с ребёнком в аэропорту. От того, что в ней оказалось, у всех волосы ДЫБОМ стали…

Она напряглась. «Он только успокоился», — сказала она. «Если я его подниму, он снова заплачет».

«Пани», — мягко сказала Гриценко, — «я сама мать. Я понимаю, как вы волнуетесь. Но вашему ребёнку некомфортно. Давайте убедимся, что всё в порядке».

Её глаза наполнились слезами. «Вы не понимаете», — прошептала она.

«Помогите нам понять», — сказал Тарас. «Главное — ваш ребёнок».

Дрожащими руками она подняла младенца, прижав его к груди. Мальчик с тёмными волосами и усталыми глазами выглядел измождённым. «Офицер Гриценко поддержит его?» — сказал Шевченко.

«Нет». Она крепче прижала ребёнка. «Я не отдам его чужим».

«Тогда отойдите с ребёнком», — сказал Тарас, подходя к коляске. Зоря уже была там, её нос обнюхивал одеяло. Тарас осторожно поднял его и замёр.

Под подкладкой коляски что-то блестело. Он достал нож и сделал надрез. Его дыхание остановилось. Внутри, прикреплённый к раме, лежал пистолет.

«Оружие», — сказал он спокойно, отступая и вытаскивая табельное оружие. «Пани, положите ребёнка в коляску и отойдите».

Её лицо стало белым, как мел. «Это не то, что вы думаете», — прошептала она.

«Положите ребёнка. Сейчас…» — повторил Шевченко, его рука легла на кобуру.

Слёзы текли по её щекам, когда она осторожно положила ребёнка, избегая касаться оружия. «Он не знал», — прошептала она. «Он не имеет к этому отношения».

«Отойдите и заведите руки за голову», — сказал Тарас, сохраняя спокойствие, несмотря на адреналин. Она подчинилась, её тело обмякло.

Шевченко надел на неё наручники, а Тарас вызвал подкрепление. Пистолет оказался без серийного номера — явный признак нелегального оружия. Под подкладкой нашли ещё пакет с патронами.

Гриценко осторожно проверила ребёнка. Никаких травм, но он был обезвожен. Тарас опустился к Зоре, которая, наконец, расслабилась. «Хорошая девочка», — прошептал он, гладя её. «Ты всё знала?»

Зоря прижалась к его ноге, их момент был кратким, но тёплым…