…Розкривши диван, що їй віддали сусіди, багатодітна мати впала непритомна, побачивши ЩО там лежало всередині

Но такие люди, к сожалению, тоже на свете есть. Вот как Василиса была. Я вообще не хочу, чтобы папа когда-нибудь опять женился, — надулась Алиса.

— Сама росла с мачехой, — открылась вдруг Мария. — Могу понять. — Это была злая мачеха, — оживилась девочка.

— Очень. — И как Вы заставили её уйти? Спасли папу? — К сожалению, нет. Я сама ушла, как только повзрослела.

— Вот поэтому я и не хочу, чтобы женился, — сделала новым аргументом свою антибрачную копилку «Алиса. Признание женщины». — Но ведь не все люди плохие, — робко попробовала исправить её впечатление Мария.

— А ещё всем людям и твоему папе тоже нужно, чтобы их любили. — Но мы его любим, я и дедушка, — вскинула глаза Алиса. И Мария поспешила отвести взгляд.

Она поняла, что ступила на зыбкую и опасную территорию. — Нет, я вот всё что угодно сделаю, но папе не позволю привезти в дом какую-то мачеху, которая нам всем жизнь испортит, — решительно подвела итог Алиса. Наконец варенье было сварено, распределено по банкам, которые были закатаны и убраны на хранение, а пенки от варенья были с огромным удовольствием всеми съедены.

Несмотря на то, что Алиса наговорила, в принципе, она вовсе не была против папиного счастья, просто думала, что женщины, которая была бы достаточно хороша для него, вероятно, не существует в природе. Или существует, но она уже замужем. Или не замужем, вот как Маша, но уже с детьми, и поэтому наверняка, как и сама Алиса, не пожелает вот так просто впускать в свою семью какого-то постороннего человека.

Вроде как замкнутый круг получается. Ну да ладно. Алиса размышляла как-то раз о превратностях судьбы в семейной жизни взрослых, возвращаясь домой из деревни.

Папа послал её за молоком к завтраку, точнее говоря, девочка сама вызвалась сходить, чтобы немного развеяться. Да и помочь Марии, которая обещала напечь блинов, было приятно. Было уже поздно, бидон с молоком вечерней дойки приятно оттягивал руку.

Девочка шла по дороге, вившись мимо ещё одной рощицы, совсем полупрозрачной, без ягод. — Эй, ты! — вдруг грубо окликнули её. Обернувшись, Алиса похолодела.

Выходит, за ней шли от самой деревни, а она и не заметила. Две девицы, сильно младше её возраста, и пацан, много старше. И это были не её друзья, а вовсе наоборот — деревенские хулиганы, которым Алиса, когда только переехали сюда, имела несчастье нагрубить.

Извинилась, конечно, но поздно было. — Чего тут шастаешь? — спросила писклявым голосом девочка поменьше. — Это наша деревня.

— Вообще сюда могут приходить все люди, а забора нет, — ответила Алиса. И меня папа за молоком послал. — Глядите на неё! — усмехнулся парень.

— Папина дочка. Твой папочка миллионер, да? — Нет, он у меня архитектор. — О-о-о! — протянул парень и обменялся многозначительными взглядами со своими спутницами.

— А ты чего такая странная? Дьяволу поклоняешься? — Да отстаньте вы. Я пришла и уже ухожу, вас не трогаю. Развернувшись, Алиса ускорила шаг.

Неприятности ей были не нужны. И тем более она ненавидела, когда придирались к её стилю. Одежде, цвету волос.

Идиоты. — Что ты сказала? — Алиса закатила глаза, остановившись. — Вот же! Не выдержала, сболтнула.

Теперь точно так просто не уйти. Поставила бидон на землю. На какое-то мгновение захотелось взять телефон и папе позвонить.

Пусть спасает. Но это было бы так глупо. По-детски.

И он тогда ни за что не выпустит больше одну из дома. Наймет телохранителя. И будет точно тогда везде ходить, как дура.

Троица недобро приближалась к Алисе. — Эй, вы чего к девчонке пристали? Новый участник событий появился неожиданно. Вынырнул из рощи.

— Гриша. Алиса округлила глаза. Вот этого только не хватало, чтобы этот несносный мальчик стал свидетелем её позора.

— А ты чего? Тебе какое дело? — снова заговорила младшая девочка из деревни, с веснушками на носу. — Вот именно. Вали, пока цел.

Усмехнулся парень и плюнул Грише под ноги. — Мы с этой идиоткой потолкуем по-взрослому. — Нет.

— Гриша стоял прямо, руки засунул в карманы джинсов. — Сейчас вы попросите у неё прощения. Уйдёте и больше никогда не приблизитесь к ней.

Или нашему дому. Вам ясно? Несколько минут компания из деревни смотрела на заступника растеряно, а потом дружно расхохотались. — Видно, и тебя воспитывать надо.

Резко перестав смеяться, парень закатал рукава и двинулся на Гришу. Кинулся, надеясь сбить с ног, но промахнулся. Развернулся удивлённый, обозлённый и кинулся вновь.

Но Гриша ушёл из-под летящего кулака и сделал подножку. Парень взвыл и рухнул в пыль. — Тебе конец.

Я тебя так… Это была его стремительная жёсткая атака, которой до сих пор не мог никто противостоять. Но Гриша вдруг так извернулся. Они сцепились, и нападавший снова оказался носом в дорожной пыли, а руку его, заведённую назад, удерживал Гриша.

— Ой-ой, больно, опусти! — заорал парень. Поболит и перестанет, философски заметил Гриша и никуда не пустил. Сначала прощения проси.

— Прости, извини, пожалуйста, прошу прощения. — Гриша, пусти его, — испугалась Алиса. Но ещё не могла не признать, что слышать такие слова из уст того, кто готов был её поколотить по-настоящему, хоть и девчонка, было приятно.

— Всё, простила, отпусти его. — И поклянись, что ни ты, ни твои сообщники больше никогда нас не побеспокоите. Гриша хватку ослабил, но пока держал.

— Клянусь, никогда не подойдём. Пусти, а? Я всё понял. Всхлипнул уже парень, и тогда Гриша его отпустил.

— Митя, ты чего? — пискнула девчонка постарше, с двумя светлыми косичками. — Уходим, — ответил Митя, потирая плечо. — Но их пусть живут.

— У меня, между прочим, ещё брат есть, тоже знает боевые искусства, — добавил напоследок Гриша, чем придал удаляющейся компании неприятелей значительное ускорение. — Спасибо, — выдохнула потрясённая Алиса, — ты меня спас. — Пустяки, — пожал плечами Гриша.

— Помочь донести, — кивнул на бидон. — Спасибо, — кивнула Алиса, и щёки у неё залили. Обратно тихонько пошли вместе.

— А ты что, следил за мной? — Я? — наигранно возмущённо отозвался Гриша. Он бы в жизни не признался, что так и было. Вообще, он в деревню к новому другу заглядывал, поболтать о методах лова окуньков, да ещё посмотреть на недавно родившихся котят.

А когда пошёл обратно и заметил Алису, то решил таясь идти дальше в сторонке, чтобы не подумала, что он нарочно увязался. — Нет, случайно так вышло. — Спасибо, — ещё раз сказала Алиса, а потом протянула свободную руку и схватила Гришу за руку.

Мальчик аж воздухом подавился, но руки не отнял. Так и пошли потихоньку дальше и разговорились обо всём на свете. Лето шло дальше своим чередом.

Дни пролетали будто бы незаметно. Всё больше являлось признаков близкой осени — от первых румяных листочков в убранстве деревьев до наливающихся спелостью тыкв в огороде. Серьёзно говоря, это нельзя было назвать полноценным огородом.

Так, несколько пёстрых, разных понемногу посаженных культур и сортов грядок, за которыми, что было просто удивительно для Марии, как-то умудрялась успевать ухаживать Алиса. Бывали дни, когда Мария почти не виделась с Виктором. В другие дни ей казалось, что он каждое мгновение рядом.

То пригласит её и мальчиков покататься на лодке, то попросит зачем-то, хотя знает, что Мария в этом ничего не понимает, оценить что-то, над чем работает. Словом, Мария и не заметила, как Виктор стал такой частью её жизни, без которой сложно вообразить свои дни. И это пугало, потому что она ведь понимала, это всё ненадолго.

Осенью они вернутся в город, мальчикам надо идти в школу, да и денег она уже заработает достаточно, чтобы оставить место. А Виктор и его семья будут жить своей жизнью. Такой мужчина точно один надолго не останется.

И скоро женится. В то время как Кеша, со свойственной только совсем маленьким детям лёгкостью, привыкал к новому образу жизни и вовсю радовался его дарам. Например, огромному участку, где было столько всего интересного.

От цветов до смешных фигурок гномов среди них. И в то время, как Гриша пытался найти своё место на новом жизненном этапе, средние дети Марии, Никита и Аркадий, были серьёзно озабочены тем, что приближался один день. «У мамы день рождения скоро», — вздохнул Аркаша.

— «Хочу праздник для мамы». И я в тон брату отозвался Никита, чтобы торт вкусный и подарки для мамы. Помнишь, в прошлом году ничего не было, она про него забыла.

Но мы подарили ей рисунок, она его на холодильник повесила. Серьёзно, — отметил Аркаша. — Ага, хорошо было.

Но только сейчас я хочу для мамы настоящий праздник. Она для нас вон что делает. Из дома уехала, — подытожил Никита.

Братья вели беседу в комнате, где, как надеялись, никто не помешает им секретничать. Вот только выбрали они рабочий кабинет Виктора, да ещё и забрались к нему под стол. И когда дверь в комнату открылась, раздались взрослые шаги, ускользнуть тихонько было невозможно.

— Так, — протянул обнаруживший мальчишек Виктор, — что это вы тут делаете? — Ничего, — насупился Никита. — А если правда? — изогнул бровь Виктор. — Натворили что-то и от мамы прячетесь? — Чего вы, взрослые, постоянно нас подозреваете? Аркадий был от природы вспыльчивый.

Первый вылез из-за стола, потянул за собой брата и крепко взял его за руку. Посмотрел на мужчину с вызовом. — Мы ничего плохого не делали, мы говорили.

— Тш-ш-ш, — зашипел на брата Никита. — Это же секрет. — О, секрет.

Виктор присел на пол, чтобы быть более равного роста с мальчишками. Улыбнулся дружелюбно. — А меня посвятите в него.

Братья переглянулись. В принципе, они уже успели привыкнуть к Виктору. Никите он даже нравился.

Папу, конечно, никто заменить не мог. Но из всех маминых знакомых именно этот казался ему самым симпатичным. Не злой, добрый даже.

Умный, потому что дома строит. Через несколько минут Виктор узнал о предстоящем событии всё, что ему нужно было знать. И сказал, что секрет этот очень важный, и нужно всё держать в большой тайне, чтобы сюрприз удался…