…Розкривши диван, що їй віддали сусіди, багатодітна мати впала непритомна, побачивши ЩО там лежало всередині

Василиса пробовала жить своим трудом, пошла на работу. Правда, не имея образования вышешкольного, хорошего места получить не смогла. Вышла замуж еще раз, на этот раз за театрального деятеля.

Он видел в ней свою музу. Но этот муж был еще много старше. Он умер, и его дети выгнали Василису из квартиры, а все наследство забрали себе.

Потому что творец так не хотел официально регистрировать брак, находя это банальным. Василиса какое-то время жила на то, что продавала дорогие подарки, оставшиеся от второго мужа. Ну а потом встретился отец Марии.

Она сумела его быстро очаровать. В кругу друзей ее преподнесли как женщину со сложной душой, которой не повезло устроить личное счастье. Очередной супруг был идеальным.

Состоятельный, кроткий с ней, порядочный во всех отношениях. Казалось бы, вот оно, столь долго ожидаемое счастье. Но была одна помеха – его дочка.

Василиса призналась, что это было невыносимо, осознавать, что именно она, Машенька, всегда будет для него на первом месте. Будет главным человеком в его жизни. Василиса еще до свадьбы пыталась повести речь о том, что отчего бы девочку не отправить в интернат.

Мол, там ей будет образование, присмотр за ней. Но отец девочки на отрез отказался, и даже как почудилась Валентине, готов был за это разочароваться в своей избраннице. Пришлось заглаживать вину, делать вид, что просто страшно боится, что не справится с обязанностями матери.

Собирая свои вещи для переезда, Василиса и наткнулась на куклу. Ее подарил как сувенир второй муж, и он же рассказал, что в старину вот такие мрачные суеверия были про такие игрушки. Тогда и созрел жестокий план.

Избавиться от девчонки иначе, свести с ума – это максимум. Или хотя бы запугать. Сделать через страх послушной, чтобы не мешало отцом ее крутить, как хочется.

Оказалось, это именно Василиса разорила клумбу. А в день пожара она была на втором этаже и просто спустила куклу на тонких нитках. Вот и чудилось малышке, что Агнес сама как будто движется.

Ну и, конечно, чулан тоже был кошмарной идеей Василисы. Она заранее спрятала там магнитофон и перед тем, как затолкать в чулан падчерицу, включила кассету, которая почти вся была пустой, за исключением нескольких реплик и смеха куклы. Оказалось, после того, как Маша выбросила куклу, Василиса, глаз не спускавшая с падчерицы, выловила ее в пруду.

Вообще кукла ей больше была не нужна, но решила сберечь. Старинная ведь вещица и, стало быть, может стоить больших денег. Услышав признание, Мария испытала двойственные чувства.

С одной стороны, это было огромное облегчение. Ведь наконец-то она получила доказательство того, что не сходила тогда с ума. Она теперь знает, что была нормальным ребенком и может не страшиться того, что проклятая кукла ворвалась в ее жизнь вновь.

Но еще Мария испытала боль, предательство. Она не думала, что Василиса когда-то любила ее, но это было слишком. В голове не укладывалось, кем же надо быть, чтобы так поступать с ребенком, и как мог быть так слеп отец, что ничего не разглядел в этой женщине? Неужели он так ее полюбил, отдал ей свою душу, что не замечал, как она на самом деле относится к дочери? Мария сидела напротив Василисы, погруженная в свои мысли, и не сразу отреагировала на то, что старушка говорит еще, а говорила Василиса о том, что было после.

Когда отец Маши скончался, то все, что он оставил, быстро было потрачено, потому что Василиса впервые в жизни влюбилась. Этот парень, Федя, был на пятнадцать лет ее моложе. Начинающий поэт.

Только она его понимала, а он боготворил свою музу. Но это была иллюзия. На самом деле Федор пользовался тем, что немолодая уже женщина влюбилась в него.

И выманил у Василисы все, что было. Просто вот до копеечки. Она снова осталась без средств.

И вдруг узнала, что ее родная сестра неплохо устроилась в жизни. Выучилась, замуж вышла, деток родила, работает старшим бухгалтером. Василиса решила податься к ней, чтобы выручила по-родственному.

Сестра, правда, только претензии предъявила, мол, где сама раньше была. Сбежала из дома, и на что ты рассчитываешь? Но племянники оказались людьми сердечными, и один из них, Петя, принял ее в свою семью. Несколько лет жили в загородном доме.

Но потом, в общем, решил Петя перебраться куда-то в другой город. А старая родственница оказалась без надобности, поэтому определил ее милостиво доживать вот сюда. Василиса сказала, что понимает, дурно она жизнь прожила.

Кончилась она почти эта жизнь. Сколько тут осталось с ее здоровьем? На одно только остается надеяться. На прощение тех, кого обидела.

И посмотрела она Машу выжидательно. Маша смотрела в ответ и перед глазами, как кино демонстрировали. Все детство.

Как было бы просто, сладко, вот так встать, развернуться и уйти. Сказать той, что детство искалечило. Что нет ей прощения.

Никогда. Но хоть и был соблазн, Мария поняла, что в ее сердце есть место прощению. Она готова отпустить ту давнюю боль.

И перед тем, как попрощаться, она взяла старушку Василису за руку и сказала ей об этом. — Скажи, — вдруг потянулась к Марии старушка, когда женщина уже уходить собралась, — та кукла, ты что же нашла ее как-то? Я помню, закинула ее куда-то, не помню куда. — Да, нашла.

Хотите верну? Это же подарок вашего мужа. — Нет, не надо. Просто выброси, наверное.

Это же был злой мой подарок, — вздохнула Василиса. И когда Мария возвращалась уже домой, то есть в дом, где работала, ей казалось, чудно так было, будто бы стала чуточку другим человеком она после того, как отпустила часть своего прошлого. А еще она кое-что поняла, как будто последний элемент мозаики встал на место.

Она поняла, почему тогда, только взяв куклу, Кеша сказал, что знает, как ее зовут. Ляпнул, что кукла назвала ему собственное имя. Маша вдруг вспомнила, что перед тем, как вынернуть из беспамятства, на грани с реальностью, шептала ее имя, повторяла, как заклинание «Агнес».

И вот его услышал, подхватил, прибежавший к маме Кеша. Теперь Мария чувствовала себя свободной и открытой для того нового, что так неожиданно предложила ей жизнь. Она с удовольствием погрузилась в свою новую работу.

И оказалось, что в ней не так уж много сложного. Поскольку раз в месяц по заявке Виктора в дом приезжали из клининговой компании для генеральной уборки, Марии оставалось не так уж много. Плюс в доме хватало современной техники.

Например, то и дело можно было наткнуться на робота-пылесоса, ползающего там и тут по своим делам. Семья Виктора оказалась неприхотливой. Хвалили всё, что готовила Маша.

Но порой и не нужно было стоять у плиты. Алиса обожала фастфуд, хоть отец и ворчал на это. И сам Виктор иногда занимал кухню.

По воскресеньям он готовил что-нибудь из своего фирменного. Обычно запечённую птицу или говяжьи ребрышки. И всегда приглашал Машу с сыновьями присоединиться к нему с отцом и дочерью за большим столом.

Мария с удивлением поняла, что у неё хватает времени даже на то, чтобы больше обычного общаться с сыновьями. Они ходили все вместе на речку. Гриша попросил робко себе удочку.

И Марии показалось, что он аж светится от счастья, когда долгожданная вещица вскоре оказалась в его руках. Съездили в город, в магазин. И сам, как вовсе большой, выбрал.

Могли теперь себе позволить, да. Плюс купила сыну нужных всякому рыбаку мелочей. Блёстные и ещё что-то.

Запуталась, в отличие от него, во всём этом. А как-то раз, выйдя во двор, Мария обнаружила с удивлением, что рабочие там мастерят песочницу. Устанавливают над ней симпатичный пёстрый грибок.

А ещё пара рабочих заняты тем, что монтируют качели. Виктор, ну это слишком. Развела руками женщина, найдя хозяина дома.

Мы же тут на лето буквально. — Лето долгое, — улыбнулся Виктор, которого она, как-то на эмоциях, не подумав о последствиях совершенно, застала в кабинете, склонившимся над чертежами, и явно отвлекла. — Кроме того, я собираюсь верить, что вы, может быть, будете здесь на следующее лето.

И потом, — мужчина покачал головой, — если я однажды вновь женюсь, и у меня ещё будут дети, им это пригодится. Тут только Мария взялась извиняться, что отвлекла, и вообще, что оспаривает его решение. — Ну, вообще у вас есть право голоса, вы же тут живёте.

Говорите, если что-то не так, или будут какие-то идеи. А то вдруг я тигра решу завести. Как по мне, лучше вам знать о многом, что тут происходит.

— Вы очень добры, — смущённо сказала она. — Вы преувеличиваете, — отозвался задумчиво, на шаг отступив от наклонной доски, где чертил и критически оглядывал плоды трудов своих. — А чем вы заняты, если не секрет? — Мария вдруг отчаянно захотелась сменить тему.

— Да вот, заказали проект небольшого торгового центра. Будут строить в райцентре неподалёку. Павильоны, естественно, плюс отдельное пространство для фудкорта под стеклянным куполом.

— Красиво будет, наверное. У вас руки золотые, — сказала и смутилась пуще прежнего. — Извините, вынужден не согласиться.

То, что я делаю, — это типовой проект. А если вы про то, что я затеял переделывать в доме, так это только начало. Вообще, изначально я планировал расширить его.

— Ещё? — распахнула глаза Мария. — Он и так огромный. — Возможно, стоит добавить помещение для маленького зимнего сада.

Алиса у меня цветовод такой, что боязно, что всё заполонит, что не дай. А маленькие комнаты на первом этаже, думаю, объединить в две больших. Возможно, когда-нибудь это будут детские.

И спальню одну можно перенести вниз. Думаю, стоит открыть стену, сделав панорамное остекление в сад. Мария слушала Виктора, как зачарованная.

Перед её глазами сами собой возникали картины того, о чём он говорил. И много позже, после того, как вышла из его кабинета, возвращалась мысленно к тому, что он, хотя знает его совсем немного, но, кажется, готова поручиться, что это необыкновенные и редких качества мужчина. И какой же будет та счастливица, — с грустью подумала Мария, — который удастся завоевать его сердце.

До сих пор Мария как-то вообще не думала о том, что есть на свете хорошие такие мужчины, кроме её преждевременно ушедшего Владимира. Но сейчас почему-то не было стыдно за то, что так думает о Викторе. Не для себя же его рассматривает, в самом деле.

Таких глупостей нет ни за что. Просто обыкновенные такие мысли женщины о мужчине, который не только её начальник, но и сосед ближе некуда. События минувших дней, вкупо с тем, что наконец-то удалось разобраться с прошлым, сбросить его тяжёлый груз, совсем отвлекли Марию от плана.

В самом деле избавиться от игрушки. Пусть кукла была самой обыкновенной, но всё равно не было желания хранить её в своей семье. Желая поскорее покончить с этим, Мария вошла в гостиную.

В гостиной обнаружился Алексей и ещё какой-то мужчина, тоже пожилой, в забавном рыжевато-коричневом клетчатом костюме. «А вот и Машенька наша, о которой я вам рассказывал», — взмахнул рукой Алексей. «Разреши представить.

Степан, мой приятель старинный», — заглянул по-соседски. «Рад знакомству», — отозвался Степан. «Здравствуйте.

Простите, я помешала?» — улыбнулась Мария. «Ну, что за глупости», — покачал головой Алексей. «Ты что-то хотела, милая?» «Вообще да, куклу забрать.

Думаю, пора выкинуть этот хлам». С этими словами она решительно прошла к шкафу, извлекла из него Агнес. «О, простите, вы говорите, что это хлам?» — изумленно воскликнул Степан.

«Ну, вообще-то ей лет сто, не меньше», — ответила Маша. «Так что сами видите хлам». «Но это же работа Шварца Вильгельма, если я не ошибаюсь, конечно», — взволнованно сказал Степан.

«Вы позволите взглянуть поближе?» «Конечно». Не понимая, что происходит, она передала куклу гостю. Старик повертел игрушку в руках, что-то ища.

«Так, а вот и клеймо мастера. Да, подлинный Шварц. Фантастика.

И вы хотите ее выкинуть?» «Да», — моргала непонимающая Маша. «Просто эта кукла мне вообще не нужна. Но, кажется, вам интересно».

«Я бы все отдал, чтобы такую заполучить», — откровенно ответил Степан. «Ну тогда забирайте, пожалуй, плечами». «Вы серьезно?» — спросил Степан.

«Нет, так я не могу». «Если она вам нужна, забирайте», — с мягкой улыбкой настаивала Маша. «Вы разрешите узнать, кукол коллекционируете, раз так ею заинтересовались?» «Не совсем», — включился в разговор Алексей.

«Степан у нас делец, продает антиквариат. Лавочки не держит, а так — в частном порядке». «Знаете, что», — произнес задумчиво Степан, — «учитывая, в каком прекрасном состоянии игрушка, у меня уже практически есть на нее покупатель.

Думаю, я ему могу сегодня же позвонить, и он ее купит». «Хм, не думала, что кто-то будет за такое еще и платить», — покачала головой Маша. «Ну, удачи вам с этим».

И собралась уже выйти из комнаты. «Погодите», — вернул ее Степан, — «но это же абсурд». «Простите», — не поняла снова Маша, — «я говорю о том, что не могу забрать всю прибыль себе.

Вы, как владелица, можете получить за куклу хорошие деньги. Естественно, как посредник, я рассчитываю на свои комиссионные». «Эх, Степан, старый ты охотник за древностями», — усмехнулся Алексей.

И тут Степан назвал такую сумму, что Мария ахнула. Это было неприлично много. Таких денег она и в руках никогда не держала.

В это было невозможно поверить. Но пришлось. Степан, не теряя времени зря, попросил телефон Марии и в придачу к тому, что узнал, что может найти ее в этом доме когда угодно.

Он также попросил разрешения взять куклу с собой, чтобы еще подробно ее осмотреть и по видеозвонку показать покупателю, который, если все пойдет как планируется, переведет за нее деньги в следующие пару месяцев. Потому что покупатель хочет такую вот куклу для своего музея во Франции. А значит, ему нужно уладить формальности сделки с несколькими своими партнерами.

Лето продолжалось и перешло в те благословенные дни, когда кажется, что просто само солнце с его космическим жаром разлилось в воздухе и вдохнуло столько жизни в окружающий мир, сколько только возможно. В том самом поблизости расположенном лесу обнаружился небывалый урожай дикой земляники. И Мария на радостях решила закатать несколько баночек варенья для себя с сыновьями.

И еще как подарок, маленький такой жест благодарности семье Виктора, когда будет уезжать отсюда. К варке варенья неожиданно присоединилась Алиса. Маша уже успела заметить, что девочка, несмотря на то, что явно демонстрировала тысячу и один признак подросткового бунта, также была, по сути, очень доброй, трудолюбивой, талантливой.

Она высадила у забора дома какие-то пышные травы, и когда Мария полюбопытствовала, а что это, ответила, что это многолетники, дающие много семян, которыми питаются здесь живущие птицы, и прибавила, что это, во-первых, чуточку отвлечет пташек от урожая вишни и прочих плодово-ягодных, а во-вторых, подкормит их зимой. Снимаемые пенки аккуратно складывали в тарелку. Мария собиралась заварить на всех чаю и подать пенки с песочным печеньем для всех обитателей дома.

— Алиса, а ты чего грустная? — спросила Маша. — Я не грустная, — вздохнула девочка, — я злая. — Хорошо, Алиса, почему же ты злишься? — Потому что папа дурак.

— Не говори так, — покачала головой Маша. Он сам признаёт, парировала Алиса и замолчала, помешивая варенье и отгоняя ладонью кружившую поблизости осу. Он на свидания ходил.

— О, — подозвалась Маша, которую это известие почему-то неприятно в сердце кольнуло. Нашёл одну. Такая, знаете, блондинка, форма, стиль.

Они суши пошли есть. Он отошёл на минутку, ему по работе позвонили. Он вернулся, а это… Алиса явно сдержалась, чтобы не сказать кое-что очень грубое.

По телефону болтает с подружкой или кем там ещё, что почти окрутила его, что думает, скоро можно будет попросить в подарок машину и что бы свозил на Бали, и ещё сказала, что он у неё второй такой дурак будет. Представляете? Она одновременно с двумя любовь крутит. Папа, конечно, быстро ужин свернул, но осадочек остался.

Это ужасно. — честно, — отозвалась Мария. Она не могла вообразить, какой же женщиной нужно быть, чтобы так поступать с таким мужчиной, как Виктор…