Родив тройню от наsuльника, Алена рыдала в голос, а когда от безысходности устроилась уборщицей, чтобы прокормить своих детей, вдруг застряла на месте, узнав в начальнике…

Диван раскладывается». «Пап, останешься?» Лисенко вопросительно посмотрел на Оксану. Она пожала плечами.

«Почему нет?» Так начались ночевки. Раз в неделю, когда засиживались допоздна за уроками или настольными играми. Лисенко спал на диване в гостиной, утром готовил завтрак.

Странная, неправильная, но их семья. Лето решили провести снова в Одессе. Тот же дом, то же море, но все иначе.

Теперь они приехали вместе, одной машиной. Теперь не делили строго комнаты, дети бегали по всему дому. Лисенко готовил на кухне, Оксана читала на террасе.

Почти как обычная семья на отдыхе. Почти. Однажды вечером, после особенно жаркого дня, дети уснули рано.

Оксана вышла к морю. Лисенко нашел ее там, сидящую на песке. «Можно?» Она кивнула.

Он сел рядом. «О чем думаете?» «О том, как странно все сложилось. Шесть лет назад я шла через парк, ничего не подозревая.

И вот теперь…» «Жалеете?» «Вы уже спрашивали». «Нет, не жалею. Без той ночи не было бы их.

А они — лучшие в моей жизни». «А я…» — тихо спросил он. «Я тоже часть вашей жизни».

Оксана повернулась к нему. В лунном свете его лицо казалось юным, уязвимым. «Да», — просто ответила она.

«Часть». Он поднял руку, осторожно коснулся ее щеки. Она не отстранилась.

«Можно?» Она понимала, о чем он спрашивает. «Первый поцелуй. Через шесть лет после…» «Не знаю», — честно ответила она.

«Попробуйте». Он наклонился медленно, давая ей время отстраниться. Коснулся губами ее губ, легко, почти невесомо.

Оксана ждала, что нахлынут воспоминания, страх, отвращение. Но было только удивление, какой он нежный, какой осторожный. Поцелуй длился секунду.

Он отстранился, всматриваясь в ее лицо. «Все хорошо?» «Да», — выдохнула она. «Все хорошо».

Они сидели на берегу до рассвета, держась за руки, слушая море. Не торопились. У них было время.

Осенью встал вопрос, которого все ждали, но боялись озвучить. Начала, как всегда, Настя. «Мам, пап, а почему вы не живете вместе?» «Вы же любите друг».

«Друга». «Настя, это сложно», — начала Оксана.

«Что сложного?» «Папа любит маму, мама любит папу». «Мы все любим друг друга». «Так почему папа уходит домой каждый вечер?» Дети смотрели выжидающе.

Даже Артем, обычно молчаливый в таких вопросах. «Малыши», — Лисенко присел перед ними на корточки. «Взрослые отношения — это не всегда просто.

Иногда нужно время, чтобы…» «Сколько времени?» — перебила Вика. «Вы уже два года вместе не вместе. Это мало?» «Два года».

Действительно, прошло два года с того дня, когда он признался в любви. Два года осторожного сближения, привыкания, учебы доверять. «Мы подумаем», — сказала Оксана.

«Обещаю, подумаем». Вечером, когда дети легли, они остались на кухне. «Они правы», — сказал Лисенко.

«Два года — большой срок». «Знаю». «Оксана, я не тороплю».

«Просто». «Может, пора?» «Пора». «А была ли она готова?» «Быть с ним под одной крышей, делить быт, постель».

Последнее заставило вздрогнуть. За два года их физическая близость ограничивалась поцелуями и объятиями. Лисенко не настаивал, она не предлагала.

Оба понимали, это отдельная сложная тема. «Виктор, а если я не смогу?» «В смысле?» «Я понимаю», — он взял её за руку. «Оксана, для меня главное — быть с вами и детьми.

Всё остальное. Если будет — хорошо, не будет — я приму. Мы можем жить как партнеры, друзья, родители.

Этого достаточно». «А вам? Разве вам не нужно?» «Мне нужны вы. Ваше присутствие, ваша улыбка, ваше доверие.

Остальное — детали». Она смотрела на него и думала, когда этот человек стал ей так дорог. Когда его мнение стало важным, его отсутствие — заметным, его присутствие — необходимым.

«Хорошо», — услышала она свой голос. «Давайте попробуем». «Правда?» Его лицо озарилось такой радостью, что сердце сжалось.

«Правда. Но с условиями. Сначала съезжаемся, смотрим, как пойдет.

Если детям будет некомфортно…» «Конечно. Всё, что скажете». «И… Спальни разные. Пока». «Разумеется.

И никакого давления. Мы просто живем, растим детей, смотрим, что получится». «Оксана», — он встал, подошел к ней.

«Я ждал шесть лет. Подожду ещё столько, сколько нужно». Она поднялась ему навстречу, обняла.

Вот так, в объятиях, ей было спокойно. «Правильно. Дети будут счастливы», — прошептала она.

«А вы?» «Посмотрим». Но в глубине души она знала ответ. «Да, она тоже будет счастлива.

Может, не сразу, может, через страхи и сомнения. Но будет. Потому что любовь — странная штука.

Она приходит не всегда так, как мы ожидаем. Иногда она рождается из боли, растет из прощения, крепнет от совместно пережитого. Их любовь была именно такой.

Неправильной, сложной, выстраданной. Но настоящей». Переезд решили организовать к Новому году.

Лисенко продал свою холостяцкую квартиру и купил дом в пригороде Киева, не огромный, но просторный, с садом и местом для детских игр. «Почему не квартира?» — спросила Оксана, рассматривая фотографии. «Детям нужно пространство.

Двор, где можно играть. Место для собаки, Артем же мечтает». «И…» Он замялся.

«Я подумал, может, когда-нибудь семья станет больше». Оксана покраснела. Об этом они не говорили.

Четвертый ребенок? От него? Уже не от насилия, а от… «Простите, я забегаю вперед». «Ничего. Просто.

Давайте пока обустроим жизнь с тремя». Дети восприняли новость о переезде с восторгом. «У нас будет свой дом?» «Как в кино».

Вика не верила своему счастью. «И папа будет жить с нами всегда?» — уточнил Артем. «Да, всегда.

Ура!» Настя запрыгала по комнате. «Мы настоящая семья!» Переезжали в середине декабря. Снег падал крупными хлопьями, превращая двор в сказку.

Дети носились по дому, выбирая комнаты, исследуя закоулки. «Мам, смотри, тут чердак!» «Можно сделать игровую».

«Пап, а в подвале можно мастерскую? А где будет жить собака?» Оксана стояла посреди гостиной, с коробкой в руках, и улыбалась. «Их дом! Их настоящий дом!» Лисенко подошел сзади, обнял. «Счастливы?» «Да.

А вы?» «Безмерно!» Первую ночь в новом доме спали все вместе в гостиной, притащили матрасы, устроили импровизированный лагерь. Дети долго не могли уснуть от возбуждения, шептались, хихикали. «Тихо, спать пора!» — сонно бурчал Лисенко…